просовывает мелочь в окошко. Мигом очутился он на площадке – бежал, не снявши пальто, и подпрыгивал, расставив руки. Один из людей в форме быстро вышел из игры, дабы уступить место Арнолду. Но теперь отчаянно пытался привлечь его внимание, потому что Арнолд у кассы так спешил, что кассир не успел выдать ему цветную нарукавную повязку, по каким игроки могли отличать членов своей команды.

– Полагаю, – произнесла мисс Гёринг, – что нам лучше пойти. Арнолд, по всей видимости, вскоре последует за нами.

Они двинулись по улице. Отец Арнолда помедлил миг перед дверью салуна.

– Что за люди сюда ходят? – осведомился он у мисс Гёринг.

– О, – ответила ему та. – Всякие, наверное. Богатые и бедные, рабочие и банкиры, преступники и карлики.

– Карлики, – тревожно повторил Арнолдов отец.

Едва они вошли, мисс Гёринг заметила Энди. Он пил у дальнего конца стойки, надвинув шляпу себе на один глаз. Мисс Гёринг поспешно усадила Арнолдова отца в кабинку.

– Снимите пальто, – велела ему она, – и закажите себе выпить вон у того человека за стойкой.

Она подошла к Энди и протянула ему руку. Выглядел он очень зловредным и надменным.

– Здрасьте, – произнес он. – Снова решили приехать на большую землю?

– А как же, – ответила мисс Гёринг. – Я же вам обещала.

– Ну, – промолвил Энди, – за все свои годы я убедился, что ничего это не значит.

Мисс Гёринг слегка смутилась. Недолго постояли они бок о бок, не произнося ни слова.

– Простите, – выговорил Энди, – но у меня на сегодняшний вечер нет к вам предложений. В городе только один кинотеатр, а сегодня там показывают очень скверную картину. – Он взял себе еще выпить и тут же залпом выпил. Потом очень медленно стал вращать шкалу радиоприемника, пока не наткнулся на танго.

– Что ж, позволите вас пригласить? – спросил он, вроде бы чуть приободрившись.

Мисс Гёринг кивнула.

Держал ее он очень прямо и так крепко, что она оказалась в до крайности неловком и неудобном положении. Так дотанцевали они до дальнего угла бара.

– Ну и как, – вымолвил он, – постараетесь ли вы осчастливить меня? Потому что времени лишнего у меня нет. – Энди оттолкнул ее от себя и выпрямился лицом к ней, свесив руки по бокам. – Отойдите, пожалуйста, на шаг подальше, – произнес он. – Тщательно присмотритесь к своему мужчине, а потом скажите, хотите вы его или нет.

Мисс Гёринг не понимала, как ей ответить что-либо иное, кроме «да». Теперь он стоял, склонив голову набок, и очень сильно походило, будто старался при этом не моргать, – так делают люди, когда их фотографируют.

– Очень хорошо, – проговорила мисс Гёринг, – я действительно хочу, чтоб вы стали моим мужчиной. – Она мило ему улыбнулась, но слишком уж не задумалась о том, что произносит.

Энди вытянул к ней руки, и они продолжали танцевать. Он очень гордо смотрел поверх ее головы и самую чуточку улыбался. Когда же танец завершился, мисс Гёринг с угрызением совести вспомнила, что Арнолдов отец все это время сидел один в кабинке. Вдвойне жаль стало ей оттого, что он, казалось, так сильно опечалился и постарел после того, как они сели в поезд, что едва ли уже вообще напоминал того бодрого чудака, каким был несколько дней в доме на острове, – или даже того фанатичного джентльмена, каким показался мисс Гёринг в ту первую ночь, когда они только познакомились.

– Батюшки, я должна познакомить вас с отцом Арнолда, – произнесла она Энди. – Пойдемте-ка сюда со мной.

Еще совестнее стало ей, когда она зашла в кабинку, потому что отец Арнолда все это время просидел здесь, не заказав себе ничего.

– В чем дело? – спросила мисс Гёринг – голос у нее взлетел, словно у взвинченной матери. – Отчего же вы не заказали ничего выпить?

Арнолдов отец воровато огляделся.

– Не знаю, – ответил он, – никакого желания не чувствовал.

Она познакомила мужчин друг с другом, и все они вместе уселись. Отец Арнолда весьма учтиво осведомился у Энди, живет ли тот в этом городке и чем занимается. В течение своей беседы оба они выяснили, что не только родились в одном городке, но еще и, несмотря на разницу в возрасте, проживали там одновременно, но так и не встретились. В отличие от большинства людей Энди, когда им обоим открылся этот факт, вроде бы не стал оживленнее.

– Да, – устало отвечал он на вопросы Арнолдова отца, – я правда там жил в 1920-м.

– Тогда уж точно, – проговорил отец Арнолда, выпрямляясь на сиденье, – тогда уж точно вы были хорошо знакомы с семейством Маклинов. Они жили на горке. У них было семеро детей – пять девочек и два мальчика. И все они, как вы наверняка помните, располагали зверской копною ярко-рыжих волос.

– Я их не знал, – тихонько ответил Энди, начиная багроветь лицом.

– Это очень странно, – проговорил Арнолдов отец. – Тогда вы должны были знать Винсента Коннелли, Питера Джекетсона и Роберта Булла.

– Нет, – ответил Энди, – нет, не знал. – Казалось, его доброе расположение духа совершенно улетучилось.

– Они, – произнес отец Арнолда, – управляли главными деловыми интересами городка. – Он пристально всматривался в Эндино лицо.

Тот еще раз покачал головой и уставился в пространство.

– Риддлтон? – отрывисто осведомился у него отец Арнолда.

– Что? – спросил Энди.

– Риддлтон, президент банка.

– Ну, не вполне, – ответил Энди.

Арнолдов отец откинулся на спинку сиденья и вздохнул.

– Где же вы жили? – наконец спросил он у Энди.

– Я жил, – ответил тот, – в конце Парламент-стрит, на углу с Бёрд-авеню.

– Ужасно там было, пока не начали сносить, да? – промолвил отец Арнолда, и глаза ему затуманило воспоминаньями.

Энди грубо оттолкнул столик вбок и быстро ушел к бару.

– Он не знал никого из приличных людей во всем клятом городке, – сказал Арнолдов отец. – Угол Парламент и Бёрд – это тот район…

– Прошу вас, – вымолвила мисс Гёринг. – Смотрите, вы обидели его. Стыд-то какой; потому что ни вас, ни его вообще такое не волнует! Что за мерзкий бесенок в вас обоих вселился?

– Считаю, у него скверные манеры, и он явно не того разбора субъект, с какими я бы ожидал вас встретить.

Мисс Гёринг отец Арнолда несколько раздосадовал, но ему она ничего говорить не стала, а подошла к Энди и принялась его утешать.

– Не обращайте на него внимания, прошу, – сказала она. – Вообще-то старикан он восхитительный и бывает вполне поэтичен. Просто в жизни у него стряслись кое-какие коренные перемены, и все – в последние несколько дней, так что, наверное, теперь на нем сказывается это напряжение.

– Поэтичен, а? – рявкнул ей в ответ Энди. – Напыщенная старая мартышка. Вот что он такое. – Энди и впрямь очень сердился.

– Нет, – ответила мисс Гёринг, –