Джейн уткнулась взглядом в свою тарелку:

– И что теперь?

– Теперь – это когда?

– Когда ты закончил.

– Ну, думаю, нужно пригласить твоих друзей и похвастаться твоим новым двором. Ты так не считаешь? Например, дам, с которыми ты встречаешься по субботам. Я думал, мы устроим барбекю.

– Правда?

– Если, конечно, ты меня не стыдишься или что-нибудь еще в этом роде.

– Что ты такое говоришь? Мне никогда и в голову не пришло бы тебя стыдиться. Уж что-что, а это ты понимать должен. Просто… барбекю?

– А почему нет? Я умею жарить стейки на гриле.

– Правда?

– И кукурузу тоже.

Не поддаться его обаянию было решительно невозможно.

– Я в курсе, что ты умеешь готовить потрясающую лазанью, но кто бы мог предположить, что ты такая разносторонне одаренная личность?

Джейн показалось, что он покраснел, но в зыбком свете свечей наверняка сказать было сложно. Калеб склонился вперед и прошептал ей на ухо:

– У меня имеются еще кое-какие таланты, которые я, пожалуй, продемонстрирую тебе попозже.

Джейн легонько коснулась губами его губ.

– Неужели? – осведомилась она игриво.

Он притянул ее к себе и поцеловал:

– Я приберег кое-что на потом.

В следующее воскресенье в полдень все собрались во дворе у Джейн. День выдался идеальный: ясный и безветренный. Цветы, которые высадил Калеб, пестрели на иссиня-зеленом фоне травы, а малиновки перепархивали с дерева на дерево, перекликаясь друг с другом и время от времени приземляясь на безупречную лужайку, чтобы схватить червяка. Чуть поодаль весело журчал ручеек, перекатывая гладкие голыши.

Джейн стояла на бетонном пятачке патио и наслаждалась тем, что происходило вокруг. Калеб, окруженный остальными мужчинами, переворачивал куски мяса на решетке. Ее подружки разбились на небольшие стайки и весело болтали. Другие вместе с детьми столпились вокруг загона, по очереди подманивая старину Билла зерном, чтобы его погладить. Грейс устроилась в шезлонге в тени зонта и потягивала чай со льдом. Ее муж Боб сидел рядом, облаченный в свой пилотский мундир.

Одна из подруг Джейн по субботним собраниям бочком подошла к ней, держа в руках картонную тарелку с овощами и соусом.

– До чего же у тебя во дворе стало славно, Джейн, – похвалила она.

– Спасибо, Рейчел. Это все дело рук Калеба.

– Да уж конечно, – отозвалась та. – Хотя удивительно, как это ты вообще оставляешь ему хоть сколько-то времени на работу. – Она хрустнула морковкой и подмигнула.

– Он очень симпатичный, правда же? – рассмеялась Джейн.

– Симпатичный?! Да он просто роскошный мужик. Скажи-ка, а брата у него, случайно, не имеется? Впрочем, я и на его отца согласна.

– Боюсь, это тебе придется выяснять самостоятельно, – улыбнулась Джейн.

Извинившись, она отошла узнать, как дела у Грейс.

– Что-то ты подозрительно раскраснелась, Грейс, – заметила она, присаживаясь за столик рядом с подругой и ее мужем. – Признавайся, что это ты пьешь под видом чая со льдом?

Грейс лишь с заговорщицким видом улыбнулась и сделала еще глоток из своего стакана.

– А ты как, Боб, не скучаешь?

Прежде чем тот успел что-либо ответить, Грейс произнесла:

– Он не скучал бы еще больше, если бы мог добавить в чай рома. Да, Боб?

Боб пропустил шпильку жены мимо ушей и ответил Джейн:

– Все отлично, Джейн. Здорово ты тут все обустроила. И этот твой Калеб тоже вроде парень что надо. Я и не знал, что он родом из Спокана. Ты в курсе, что я учился в Университете Гонзага?[6]

– Нет, понятия об этом не имела, – ответила Джейн. – Значит, вы с ним земляки, да? Кстати, о том, что ты католик, я тоже не подозревала.

– Ну, – хохотнул он, – я из воздерживающихся католиков.

– Рада, что ты хоть от чего-то воздерживаешься, – вставила Грейс.

Боб между тем продолжал, снова проигнорировав жену:

– Люди там хорошие. Это Калебу в плюс. Да, кстати, как ни жаль, но мне надо уходить. У меня в два тридцать рейс в Питсбург. – Он поднялся, поцеловал жену в лоб, улыбнулся Джейн и двинулся прочь.

– Не вздумай набирать в воздухе эсэмэски, – бросила Грейс ему вслед. Потом вскинула бровь и обратилась к Джейн: – Знала бы ты, что они вытворяют в воздухе вместо того, чтобы делом заниматься.

– У вас с ним все в порядке? – поинтересовалась Джейн.

Грейс закатила глаза и вздохнула:

– Сегодня твой праздник. Давай не будем портить его мелкими горестями из совместной жизни двух старых зануд.

– Что ж, с его стороны было очень мило заглянуть ко мне.

– Да уж. А теперь выкладывай, как у тебя дела с Калебом. Только, чур, во всех подробностях. Ты же знаешь, что все местные кумушки только о нем и судачат. Они считают, что ты самая везучая женщина на острове. Я-то, разумеется, думаю, что это ему несказанно повезло.

– Грейс, ты такая милая. Но я действительно чувствую себя счастливицей. Вчера вечером он пел мне под гитару, пока я нежилась в ванне. Что может быть лучше?

– Да ну, – сказала Грейс. – Это наверняка не все.

Джейн разинула рот, изображая потрясение:

– Ах ты, старая греховодница!

– Ну, скажи хоть, он в постели демонстрирует такие же чудеса, как в обращении с грилем?

– Даже лучше! – не удержалась от ухмылки Джейн.

Калеб подошел к ним, держа тарелки с дымящимся мясом в одной руке и поджаренной кукурузой в другой. Поставив обе тарелки на стол, он наклонился к Джейн и поцеловал ее. Потом улыбнулся Грейс и, подмигнув с таким видом, как будто догадался, о чем они говорили, сказал:

– Надеюсь, вы обе любите мясо.

Грейс покраснела и принялась обмахиваться ладонью.

– Ох, ну разве ты не прелесть? Он мне нравится, Джейн. Советую тебе на этот раз держаться за него руками и ногами.

– Что значит «на этот раз»? – притворно надулся Калеб.

– Она шутит, – отозвалась Джейн. – Никаких других разов не было. До встречи с тобой я была девственницей.

Грейс шутливо шлепнула Джейн по коленке:

– Значит, ты уже не девственница? Так я и знала, что вы тут погрязли во грехе. Теперь, Калеб, придется тебе, как честному человеку, на ней жениться.

– Господи, Грейс! – возмутилась Джейн. – На дворе две тысячи тринадцатый год!