Генерал Гур покачал головой:

– Нет, сэр. Но мы обнаружили почти половину тел. – Он помолчал. – В таких случаях в живых не остается никто.

– Знаю. – Премьер обвел взглядом электронные дисплеи, светившиеся повсюду. – Где находится «ноль второй», Мотти?

Гур немного растерялся, услышав вдруг свое уменьшительное имя.

– Не знаю, сэр. И каждая минута неведения увеличивает зону, в которой они могли бы находиться, если бы дозаправились и продолжали полет. Сейчас мы на пределе наших возможностей.

Премьер-министр кивнул.

– Как насчет этой суданской фотографии с американского спутника?

Гур взял лист бумаги с длинного стола:

– Вот отчет нашего агента с той территории. Предмет на фотографии оказался листами алюминия на песке. Общие размеры и конфигурация соответствуют габаритам и конфигурации «конкорда».

– Хитрость или случайность?

– На этот счет есть много мнений. Я бы сказал, хитроумная уловка. Некоторые думают, это просто совпадение. Но у нас есть еще три-четыре таких фотографии, чтобы можно было провести сравнение. Мы попробуем проверить все это с помощью инфракрасных снимков и спектрального анализа, если не сможем доставить на место надежного агента. У нас есть также данные радаров, радио- и визуальных наблюдений, которые, похоже, больше указывают на нечто, предназначенное для отвода глаз.

– Операция была хорошо спланирована. Но для ее подготовки требовался внедренный агент, не так ли?

– Это не моя сфера, сэр. Спросите у Шин Бет.

Премьер-министр больше часа продержал Мазара у себя в кабинете, но служба внутренней безопасности была в таком же недоумении, как и все остальные. Однако Мазар, в отличие от дюжины других ответственных лиц, не выразил желания подать прошение об отставке. Премьер-министр не мог не восхищаться человеком, который в запальчивости сказал: «Уверяю вас, мое прошение об отставке делу не поможет». Но он знал, что Мазару все равно придется уйти.

Помощник принес ему телефон:

– Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций, сэр.

Премьер-министр взял трубку:

– Да, господин секретарь?

Он подавал запрос относительно сложившейся ситуации и теперь слушал рассказ Генерального секретаря. Тот говорил, осторожно выбирая слова. Арабская миротворческая делегация еще находится в Нью-Йорке. Никого не отозвали. Настроение сочувственное. Станет ли Израиль резко реагировать в ответ и поставит ли арабов в трудное положение? Премьер-министр не собирался делать каких-либо заявлений. Они вежливо беседовали несколько минут. Премьер-министр посмотрел на настенные часы. В Нью-Йорке полночь. Голос у Генерального секретаря был усталый.

– Благодарю вас, господин секретарь. Не могли бы вы соединить меня с офисом израильской делегации? Спасибо.

Он поговорил со своим постоянным представителем при ООН, а затем с руководителями миротворческой делегации, которые до этого несколько месяцев работали над подготовкой к конференции. У многих были друзья и родственники в пропавшем и погибшем самолетах. Они негодовали, страдали и надеялись на лучшее. Премьер-министр слышал свей голос, раздававшийся из усилителей в их рабочих кабинетах. Он обратился ко всем:

– Вы подготовили плодородную почву, чтобы взрастить мир. – Премьер был фермером и любил такие метафоры. – Но мы все-таки посадим это семя. Держите поле наготове. Однако если понадобится вспахать землю с солью… – Он сделал паузу. Линия была незащищенной, и скорее всего и ФБР, и контрразведка ее прослушивали, а он хотел, чтобы его слышали и они, и все остальные, – …тогда мы вспашем ее с солью, и она останется бесплодной на десятилетия.

Премьер-министр положил трубку и повернулся к генералу Гуру.

– Понадобится несколько минут, чтобы американский Государственный департамент прослушал пленку с этим телефонным разговором и перезвонил нам. Выпьем кофе.

Они прошли к стойке с кофе и налили себе по кружке. На соседней стойке громоздились кипы иностранных и местных газет с одним и тем же снимком «конкорда» с опознавательными знаками «Эль-Аль» – премьер-министр узнал эту фотографию, разосланную пресс-службой по случаю первого полета «01». Все они были снабжены заголовками, объявлявшими об одной и той же новости различным способом и на разных языках. Премьер-министр бегло просмотрел несколько газет.

– Иногда мне кажется, что мы очень одиноки на этой большой планете. А иной раз я чувствую, что люди переживают за нас.

Генерал Гур стоял, опустив голову. Он скорее чувствовал, чем видел, и покрасневшие глаза, и воспаленную кожу, и взъерошенные волосы утомленных сверх всякой меры людей. Генерал не верил в успех мирной конференции, когда вокруг только о ней и говорили, но теперь понимал, как много других людей верили в нее, и чувствовал свою вину из-за того, что она сорвалась. Он посмотрел на премьер-министра:

– Мой опыт военного подсказывает, что люди заботятся о мире лишь в последнюю минуту. А потом часто уже невозможно повернуть ход событий в обратную сторону.

– Сколько же времени в нашем распоряжении, генерал?

– Не могу сказать, сэр. В этом-то и состоит проблема. Никогда нельзя определить, сколько осталось до двенадцати. А потом вдруг видишь: уже пять минут первого.

Помощник принес премьер-министру другой телефон:

– Вашингтон. Государственный департамент.

Премьер-министр бросил взгляд на генерала Гура, потом взял трубку:

– Да, господин секретарь. Как дела на вашей ферме в Виргинии? Да, я знаю, с тех пор как ваши предки поселились там, почвы в прибрежном районе стали весьма солеными. Времена меняются. Прилив неумолим. У нас здесь такие же проблемы. Казалось бы, у моря столько пространства для прогулок, однако кажется, оно хочет забрать и сушу. – В такой манере вокруг да около они проговорили несколько минут, потом премьер-министр положил трубку и повернулся к Гуру: – Наша репутация активного противостояния терроризму нам не повредила, генерал. Все хотят удостовериться, что мы еще настроены беседовать.

И генерал Гур, забыв о том, что он солдат, забыв о своем положении, спросил:

– А мы действительно хотим этого?

Премьер-министр обвел взглядом просторное помещение, помолчал, потом ответил:

– Не знаю, генерал. Мы не можем изменить того, что случилось с «ноль первым». Но я думаю, настроение людей во многом зависит от того, что случилось с «ноль вторым». Почему ничего не слышно от тех, кто захватил его, генерал?

– Понятия не имею.

– Может быть, они не…

– Что, сэр?

– Не важно. Вы видели отчет, который мы получили от аэрокосмической разведки?

– Да. Классический пример того, как закрывают ворота загона, когда стадо уже разбежалось. Отсюда нам нечего ждать помощи.