– Царевна, я не готов расстаться со своим мизинцем, – сказал он, глядя Векре в глаза и не без труда отрывая руку, вцепившуюся в его брюки.

– Да не нужен мне твой мизинец! – выкрикнула она.

– А как же обычай?!

– Плевать на обычай! – царевна оказалась на удивление напориста, а граф достаточно измотан за последнее время, но все-таки после некоторой возни ему удалось отпихнуть от себя обнаженную красавицу.

– Я не стану нарушать обычай, госпожа царевна, – сказал он, переведя дух.

Тяжело дышавшая Векра, едва сдержала порыв вновь наброситься на него. Совсем недавно Винсепто видел в точно таком же положении другую женщину. И с тех пор не желал смотреть ни на какую другую.

– Отвернись, я оденусь, – потребовала Векра. И добавила ему в спину:

– Ты пожалеешь! Завтра же утром и пожалеешь. Нет, уже сейчас пожалеешь!

Оделась царевна почти так же быстро, как только что разделась. И, отодвинув Винсепто, распахнула дверь.

– Господа, – во всеуслышание объявила она, – этот человек только что грубо оскорбил меня, пытаясь в нарушении всех наших обычаев насильно соблазнить!

Шум в зале стих. Винсепто, положив руку на эфес шпаги, спокойно вышел из комнаты вслед за царевной. Похоже, кое у кого здесь к нему появились вопросы. Например, у маркиза Сизого, выхватившего шпагу.

– Как вы посмели?! – крикнул тот.

– Может быть, ты для начала вспомнишь, кто кого в эту комнату позвал, чтобы поговорить наедине? – не повышая голоса, сказал Винсепто. И затем чуть насмешливо добавил, – милый племянничек.

– Ах, так! – взвился тот. – Я вас вызы…

– Постой! – Винсепто остановил молодого маркиза поднятием руки. – Еще успеешь вызвать. Но неужели ты действительно веришь в мою непорядочность?

– Хам! – выкрикнула царевна Векра.

– Но если поверить вам, – вперед вышел князь Ембек, – значит усомниться в честности госпожи царевны.

Помимо дворян и девиц таверне было еще четверо бойцов из царства и два из княжества. Краем глаза Винсепто увидел вышедшего из двери соседней комнатушки растрепанного Германта. Еще два преданных им бойца пока оставались в номерах. Неизвестно на чьей стороне оказался бы виконт Цинизм, случись сейчас общая стычка. Но если в ход не пойдут арбалеты, противостоять хозяевам территории Винсепто со своими людьми все-таки мог.

– А, господин женская юбка! У вас тоже появились сомнения? Неужели тоже желаете вызвать меня на дуэль?

– Господа, господа, – в центре зала оказался виконт Цинизм, – давайте не будем заканчивать день дракой! На то у всех нас будет завтрашнее утро. А сейчас и времени-то не осталось…

И не успел он произнести эти слова, как высоко-высоко и в самом деле погасло второе солнце.

* * *

Несмотря на то, что Тусклый лес, можно сказать, соседствовал с кремлем, принцесса Истома была в нем лишь однажды, когда устроила себе что-то вроде прогулки в сопровождении немалой охраны из числа королевских гвардейцев. Принцесса насмотрелась на диких кроликов, и в одного даже выпустила арбалетную стрелу, но промахнулась, видела парочку фазанов, нарвала кислых диких яблок. Лес был, как лес, ничего особенного, если не знать, что где-то в нем скрывается шайка разбойников, и что эти самые разбойники могут в любой момент на вас напасть.

Сейчас, после большой облавы, разбойников можно было не опасаться. То есть, почти не опасаться. Из доклада Касоча следовало, что большая часть шайки была уничтожена, а те, кому каким-то невероятным образом удалось скрыться, получили серьезные ранения. Однако Истома не сомневалась, что хоть кто-то из разбойников спрятался в лесу в полном здравии. На поиски таких уцелевших и спрятавшихся и отправилась принцесса сразу после того, как погасло второе солнце. Отправилась, не взяв с собой ни сопровождающих, ни оружия, ничего.

Недавние слова ее настоящего отца, виконта Касоча не выходили у нее из головы. Восемнадцатилетняя принцесса жаждала стать королевой и не собиралась затягивать с осуществлением своей мечты.

Еще два года назад Истома считала себя законной дочерью короля Халимона. Ее мать умерла при родах, что в мире за стеной случалось постоянно, можно сказать, в девяти случаях из десяти. Примерно за год до этого, тоже при родах не выжила мать принца Ащука – законного наследника Лесного королевства. Не появись Ащук тогда на свет, и единственной претенденткой на престол после Халимона являлась бы она, Истома. По рассказам окружающих, принцесса очень сильно была похожа на свою красавицу-мать и больше ни на кого. Король любил ее во сто крат сильнее сына, просто души в ней не чаял. Вот только не знал Халимон, что на самом деле Истома ему не дочь.

Не подозревал об этом и ее настоящий отец, виконт Касоч. До тех пор, пока однажды, после короткого флирта с шестнадцатилетней принцессой не оказался в ее апартаментах. Виконт был уже далеко не первым ее мужчиной. Они вовсю предавались любовным утехам, но когда оказались напротив огромного зеркала, Касоч вдруг увидел в отражении на левой лопатке молоденькой любовницы родимое пятно в виде треугольника с не очень четкими гранями, обращенного вершиной вниз. Точно такое же родимое пятно имелось и на его левом плече. Виконт Касоч всегда был ловеласом, и прекрасно помнил мать Истомы, которая дарила свои ласки не только королю Халимону, но иногда и его другу детства.

Особого шока ни Касоч, ни Истома тогда не испытали. И даже любовные утехи продолжили. Но произошло это в первый и в последний раз. Той же ночью отец и дочь заключили между собой договор, целью которого было скорейшее восхождение Истомы на престол Горного королевства. И, похоже, этот день скоро должен был настать…

Она отдалилась от опушки на приличное расстояние, прошла, стараясь держаться посередине, сначала одной, затем второй полянки, когда внезапно накинутая петля, затянулась на шее. Принцесса коротко вскрикнула, и сразу ее рот зажала чья-то грубая рука.

– Тихо! – прошептал кто-то на ухо. – Творец, конечно же, наблюдает за нами своим всевидящим оком, но мне как-то все равно, когда и от кого принимать смерть. Пойдем!

Подталкиваемая в спину, Истома засеменила вперед. Прежде с ней никто не обращался так бесцеремонно, но, отправляясь в Тусклый лес, она была готова к чему-то подобному. Если бы еще не было так трудно дышать! Она замотала головой, но рука лишь еще крепче прижалась к ее рту и закрыла нос. Чувствуя, что задыхается, Истома, поджала ноги, и незнакомцу пришлось подхватить ее под мышки, чтобы не дать упасть.

– Я не буду, – принцесса оттянула сдавливающую горло веревку, – не буду сопротивляться!

– Тихо!

– Да шепотом я, шепотом, – вновь обретя почву под ногами, она извернулась и уперлась руками мужчине в грудь.

В следующее мгновение он ловко сделал ей подсечку, повалил на землю, оказавшись сверху, размахнулся, чтобы ударить…

– Я – принцесса! – прохрипела она, и кулак остановился в сантиметрах от ее лица. – Что, не веришь?