litbaza книги онлайнУжасы и мистикаОни жаждут - Роберт МакКаммон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 161
Перейти на страницу:

Хотшот усмехнулся.

Четыре клыка в его рту – два, выступавших из нижней десны и два из верхней,– были желтого цвета, и с них капала какая–то жидкость. Нижние клыки слегка загибались вовнутрь, как рыболовные крючки, верхние – чуть скошены друг к другу, образуя жуткое “у”. Лицо Хотшота светилось, как ужасная луна, пальцы, худые и твердые, как когти, глубоко впились в плоть Луиса, не давая ему пошевелиться.

И вдруг Хотшот начал наклоняться вперед, глаза его начали закатываться в жадном предвкушении.

Луис завопил – это было единственное слово, которое сейчас огненными буквами горело в сознании: “В а м п и р о!”

Хотшот довольно каркнул и наклонил голову к своему угощению. Нижние клыки пронзили плоть, надежно зацепившись. Луис поднял руки, чтобы оттолкнуть голову Хотшота, но было слишком поздно, и руки ослабели. Когда опустились верхние клыки, струя крови брызнула в лицо. Хотшот моргнул, слегка переменил положение головы и словно издалека, Луис услышал, как сосут кровь, словно кто–то пил через соломинку кока–колу или втягивал носом кокаин с золотой ложечки. Палец Луиса ударил в глаз Хотшота, и тут же в мозгу его раздался голос, тихий, как будто говорили во сне: “ЛЕЖИ СПОКОЙНО, МАЛЕНЬКИЙ БРАТ. СПОКОЙНО”.

Рука Луиса упала на пол, как мертвая птица, ему вдруг стало холодно, ужасно холодно. Но там, где к его плоти прижался рот Хотшота, словно ярился ад. Луис лежал неподвижно, арктический холод проникал в вены, дюйм за дюймом, беспощадно. В голове дули ледяные ветры, оглушая своим шумом. И к тому времени, когда вена его горла была отпущена и стала плоской, как раздавленный червяк, Луис уже спал.

Постепенно отвратительные сосущие звуки, раздававшиеся по всему дому, стали тише. Через несколько минут их сменил другой звук – волочимых по полу тел.

9.

Таракан – еще подросток, но уже с ярко–выраженным безумием в глазах – открыл дверь.

В маленькой спальне с горчично–желтыми обоями и кислым запахом табачного дыма и пота мать оседлал новый незнакомец. Голые ягодицы мужчины то напрягались, то расслаблялись, когда он совершал поршнеобразные движения бедрами, лежа на матери. Руки Бев впились в плечи мужчины, вся спина его была исцарапанной. Кровать дрожала, пружины стонали под двойным весом тел.

В футе от кровати стояла пустая бутылка из–под виски.

Таракан вошел в комнату, наклонился и поднял ее. Он видел лицо Бев – пустое, пьяное, маскообразное. Казалось, что она смотрит прямо на него – ее глаза были похотливыми и приглашающими. Между ног Таракана запульсировал ненавистный басовый барабан желания. Он поднял бутылку за горлышко и сделал шаг вперед, уже выбрав место, чтобы нанести удар. Когда бутылка опускалась, он услышал крик. “Нет!”, это кричала Бев. И бутылка опустилась уже не на голову незнакомого мужчины, а на правое плечо, потому что крик заставил его дернуться. Бутылка ударила в кость плеча, разбилась. Острые края впились в плоть. “Ах ты, подонок!..” – завопил мужчина и ударил тыльной стороной ладони, попав мальчику в нос и бросив его на пол. Таракан, из ноздрей которого струилась кровь, поднялся на ноги и, завывая зверем, кинулся на врага. Бутылка была забыта, он готов был убить этого человека голыми руками. Мужчина развернулся и нанес сокрушительный удар в подбородок, который сначала бросил подростка в воздух, а потом заставил его рухнуть на пол, словно груда мяса.

– Эй, держись от меня подальше! – крикнул мужчина, быстро нагибаясь, чтобы убрать разбитую бутылку. – Или, клянусь Богом, я тебя прикончу.

Таракан снова двинулся вперед, черные глаза казались шариками черного мертвого мрамора, но тут в кровати зашевелилась Бев, и он остановился. Ноги ее были разведены в стороны и меж них срамно блестел признак пола, словно врата ко всем наслаждениям, которые когда–либо являлись Таракану в мучительных сновидениях. Он повернулся в ней, позабыв о незнакомце, и на трясущихся ногах подошел к кровати. Лицо Бев покраснело. Она сжала ноги вместе и натянула простыню до подбородка. Ее сын стоял в ногах кровати, словно остолбенев, рука описывала медленные круги ниже пояса.

– Бог мой,– пошептал мужчина, с плеча которого на пол капали красные бусины крови. – Бог мой… и давно… давно это продолжается?

– Это совсем не то, что ты думаешь, Ральф! – сказала она, отводя глаза, избегая сладострастного взгляда сына.

– Ты… и он? – Глаза незнакомца переходили с Таракана на Бев. – Твой собственный сын!?

И тут он понял все.

– Тебе… тебе ведь это нравится, правда? Иисус! Тебе нравится делать ЭТО с собственным сыном?

И тут ее прорвало, прежде, чем она смогла взять себя под контроль – страх, гнев, черный грех, который был наследством, которое она передавала сыну.

– Да, мне это нравится! – крикнула она. – Мне нравится то, когда он меня трогает! И не смей на меня так смотреть… Убирайся! Прочь!

Мужчина уже натягивал брюки. Потом он сграбастал свою рубашку и накинул на порезанное плечо.

Бев кричала – тонким, пьяным голосом:

– И я рада, что делаю это! Он в тридцать раз больше мужчина, чем ты в…

– Ну да, конечно,– сказал он, просовывая ноги в ботинки. – Вы оба чокнутые! Боже, я знал, что твой сынок свихнулся, но чтобы и ты?..

– Убираааааайся!

Мужчина остановился в дверях, порылся в бумажнике и швырнул на кровать несколько бумажек. Они упали, как сухие листья, к ногам мальчика.

– Может быть, вас посадят в одну палату в сумасшедшем доме,– сказал он и выскочил наружу. Дверь захлопнулась, и наступила тишина, в которой отчетливо слышалось хриплое дыхание Бев. Она смотрела на сына и по щекам ее покатились слезы.

– Это ничего не значит,– тихо сказала она. – Совершенно ничего. Ведь у каждого из нас есть другой, верно? Мы принадлежим друг другу. И мы всегда будем принадлежать друг другу. Они ведь не понимают, как плохо быть одному, верно, Уолти? Все это чепуха. Иди сюда, скорей!

И он пошел к ней.

Спальня, Бев, обои горчичного цвета – все это вдруг заколебалось, как отражение в воде, в которую бросили камень. Волны стали сильнее, задвигались скорее и внезапно вся сцена исчезла, словно ее всосало в темные глубины водоворота.

Таракан протер глаза и сел на кровати. Снаружи было еще почти темно, и где–то играл музыкальный автомат. Он слышал, как скребутся в своих банках черные тараканы. Он встал и подошел к окну, взглянув на Коронадо–стрит. Сон о матери вывел его из состояния душевного равновесия, по его лбу катился пот. Он снова испытывал сильную злость, хотя снова не мог сказать, от чего. Возможно, потому что он знал, какой она оказалась обманщицей. Она его оставила в конце концов, и из–за этого они послали его в сумасшедший дом, где люди без остановки хохотали и вопили, где ему приходилось принимать таблетки и пить много воды. Что–то в нем одновременно требовало и ненавидело эту потребность. Когда он найдет свою мать, как обещал ему Мастер, ему не придется опасаться, что его снова пошлют в сумасшедший дом. Все будет в порядке.

1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 161
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?