Товарищ Семин (начальник политотдела эскадры ЧФ. — В.Ш.) мне сообщает, что Колодкин ослабил свою работу на корабле и реже стал общаться с краснофлотцами.

Товарищ Щербак вместе с командиром товарищем Гущиным самовольно выехали в город Кобулети, где пьянствовали, в общественных местах появлялись в нетрезвом виде Товарищ Щербак потворствует пьянству Гущина, нередко сам принимает участие в выпивках.

Обоих я вас хорошо знаю, знаю, что вы в свое время хорошо работали и вели себя. Знаю вас, как способных политработников. По меньшей мере, странно услышать сейчас, что оба вы встали на неправильный путь, путь потери морального облика большевистского политработника. Как же вы можете вести борьбу с пьянством, если вы сами пьянствуете? Как же вы можете вести работу с самовольными отлучками, если сами их совершаете?

Нам не нужны такие политработники, которые пьянствуют и нарушают воинскую дисциплину, потворствуют пьянству и распущенности. Пьянствующий, недисциплинированный и оторвавшийся от бойцов политработник перестает быть душой и отцом краснофлотцев и их любимцем.

Хочу быть уверенным, что вы оба товарищи Колодкин и Щербак не замедлите исправиться и загладить свою вину активной работой и безупречным поведением.

Товарищу Вронскому (инспектору ПУ ЧФ. — В.Ш.) лично в ноябре месяце проверить работу и поведение товарища Колодкина и Щербака и донести мне.

Армейский комиссар 2 ранга И. Рогов».

Из воспоминаний вице-адмирала П.В. Уварова о совместной службе с Щербаком на линкоре «Севастополь»: «Служить с Григорием Ивановичем было легко и интересно. Затем Щербак занимал должность заместителя начальника политотдела эскадры. До последнего своего часа он сохранил в себе “комиссарскую жилку” — всегда был с молодежью, всегда с людьми. Бывалому моряку, прошедшему горнило войны, было о чем рассказать…»

Думается, что приведенные выше документ и отрывок из воспоминаний не нуждаются ни в каких комментариях.

Однако вернемся к событиям 6 октября 1943 года. Помимо зверств капитана 3-го ранга Горшенина было еще два негативных случая поведения людей в воде. Оба они достойны презрения, хотя конечно же не идут ни в какое сравнение с показательными казнями командира «Способного».

И снова обратимся к политдонесению: «Врач 1-го дивизиона эсминцев Бойко, будучи на корабле, вел себя мужественно, оказывал большую помощь раненным. После гибели корабля плавал в воде и, обвязавшись двумя койками и спасательным поясом, никого близко к себе не подпускал, боясь, чтобы у него не попросили пояса или койку. Когда его подобрали на борт эсминца “Способный”, то он сошел с ума. Погиб вместе с кораблем.

Старшина 2 статьи Ляшко с эсминца “Беспощадный”, плавая в воде, после гибели корабля, имел у себя два спасательных пояса и спасательный круг. Когда у него просили ослабевшие краснофлотцы дать или пояс или круг, Ляшко B.C. отвечал: “Я свою шкуру спасаю!” и никому ничего не давал».

Сошедшего с ума от перенесенных потрясений врача просто жалко. Что касается старшины Ляшко, то свое за трусость он получил сполна. Ляшко спасли, но только для того, чтобы затем отдать под трибунал.

Как долго могли держаться люди в воде? В разведсводке штаба ЧФ на 06.10.1943 года имеется и прогноз погоды: температура воздуха + 20 градусов. Волнение моря — 2 балла. Относительно температуры воды данных нет. Можно предположить, что она составляла в районе боя наших кораблей примерно 13–14 градусов. Если принимать во внимание, что на моряках была верхняя одежда, большинство из них имели спасательные жилеты, а часть людей имела возможность держаться за плавающие предметы, можно предположить, что люди могли плавать достаточно долго, по крайней мере, несколько часов. При этом. надо понимать, что офицеры и матросы с погибшего раньше всех «Беспощадного» имели куда меньше шансов выжить, чем команда погибшего более четырех часов спустя «Способного».

Со времени Великой Отечественной войны минуло уже более шестидесяти лет, и пора воздать каждому по его фактическим заслугам. Потомки должны знать тех, кто честно сражался и погибал за свой народ, как и тех, кто не достоин их памяти.

Все корабли набегового отряда погибли, но еще была жива часть их команд, которая оставалась плавать в открытом осеннем море. Людей надо было срочно спасать, ибо с каждой минутой шансов выжить у них оставалось все меньше и меньше. К чести командования флотом, для этого делалось все возможное. Высланные для спасения личного состава погибших кораблей торпедные и сторожевые катера, тральщики и гидросамолеты подобрали всего 123 человека, погибло 780 человек, и в их числе командир лидера «Харьков» капитан 2-го ранга П.И. Шевченко. Значительный процент гибели личного состава кораблей объясняется наступлением темного времени суток, ухудшением погоды и, кроме того, совершенно недостаточным количеством и несовершенством спасательных средств на погибших кораблях.

Высланные для спасения личного состава погибших кораблей торпедные и сторожевые катера, тральщики, гидросамолеты подобрали часть экипажей, в том числе капитана 2-го ранга Г.П. Негоду, капитанов 3-го ранга В.А. Пархоменко и А.Н. Горшенина.

По воспоминаниям ветеранов, когда среди плавающих моряков приводнился гидросамолет МБР-2, его тут же облепили выбившиеся из сил люди. При этом никто не порывался самостоятельно забраться в самолет. Моряки были счастливы уже тем, что могли держаться руками за поплавки гидросамолета. Летчики кричали: «Где ваш комдив и командиры кораблей? У нас приказ вывезти комдива!» Вскоре к гидросамолету подплыл Негода. Первоначально он отказывался сесть в МБР, говоря, что среди плавающих есть сильно ослабевшие и раненые. Но летчики настаивали, что должны в первую очередь вывезти именно его. К летчикам присоединились и плававшие вокруг самолета матросы, которые кричали: «Вывозите командира, а мы еще продержимся!» Наконец Негода взобрался в кабину МБРа, пообещав остававшимся в море, что обязательно позаботится об их спасении.

В журнале боевых действий оперативного дежурного штаба Черноморского флота имеется отдельно выделенная страница, озаглавленная: «Мероприятия по оказанию помощи кораблям и спасению личного состава». В ней поминутно указано, кто и когда высылался командованием флота для спасения кораблей и людей:

«09 ч. 34 мин. Получен сигнал к. 2 р. Негоды об оказании помощи. Место кораблей: 111=44 градуса 15 минут, Д=35 градусов 45 минут (квадрат 1774).

10 ч. 28 мин. СКА-057 (сторожевой катер. — В.Ш.) выслан из Туапсе в район боя.

12 ч. 15 мин. СКА-015,044,085 высланы из Геленджика в район боя.

14 ч. 18 мин. СКА-091,011 высланы из Анапы в район боя.

14 ч. 45 мин. БТЩ (базовый тральщик. — В.Ш.) “Искатель” выслан из Туапсе в район боя.

15 ч. 15 мин. Буксир ЧФ-1 в охранении СКА-0111,031 вышел из Геленджика в район боя.

16 ч. 00 мин. Восемь ТКА вышли из Геленджика в район боя. На ТКАТКА вышел к. 1 р. Романов и к. 1 р. Филиппов.