‒ Это моя знакомая, Анизателла, ‒ обреченно произнес Габлер. ‒ Вернее, я с ней вчера в кабаке танцевал. А потом она испарилась.

‒ Ага… ‒ Арамис всмотрелся в Низу. ‒ Кажется, что-то такое припоминаю…

‒ Ну что, посидим с ними? ‒ спросил Портос. ‒ Как раз три свободных места, словно нас поджидали.

«Именно, ‒ подумал Габлер. ‒ Именно поджидали. И вот на ловцов и прибежали зверюшки…»

Убегать и прятаться он не собирался. Лучше быть с врагом лицом к лицу, следить за каждым его движением и в случае чего ‒ обезвредить. Это пьяный беспомощный спящий Атос не мог ничего сделать. А они не пьяны, не беспомощны и не спят. И еще он, как и вчера, чувствовал, что его просто тянет к ней.

Низа… Анизателла… Нефертити…

‒ Постойте, парни, ‒ сказал он, когда Портос с Арамисом уже направились к беллизонкам.

Девушки опустили бокалы на стол и, улыбаясь, глядели на них.

Он знал, что его слова покажутся сослуживцам бредом, но должен был предупредить.

‒ Ну? ‒ повернулся Портос, а следом за ним и Арамис.

Габлер обвел их серьезным взглядом:

‒ Если намереваетесь поразвлечься с ее подругами, то не советую. Наедине оставаться не советую. Может плохо кончиться. Для вас.

Арамис прищурился и молча выпятил нижнюю губу, а Портос взглянул на Габлера, как на больного. Открыл рот, собираясь что-то сказать, но не сказал. Просто сочувственно похлопал Криса по плечу и пошагал дальше, к столу беллизонок.

‒ Я предупредил, ‒ буркнул Габлер ему в спину.

‒ Не хвилюйся, блюститель нравственности, ‒ сказал Арамис. ‒ Мы вообще долго рассиживаться тут не намерены. Заглотаем чего-нибудь горяченького ‒ и на старт. Сегодня не тот день. Согласен, Юл?

Портос, не оборачиваясь, кивнул на ходу.

‒ Вот и славненько, ‒ сказал Габлер. ‒ Вот и договорились.

Особых яств на столе у девушек не было. Три банки тоника, какие-то фрукты, коробка конфет…

Портос добрался до цели первым:

‒ Разрешите к вам присоединиться?

‒ Присоединяйтесь, ‒ ответила Низа все тем же бархатисто-глубоким голосом, который вчера так взволновал Криса. ‒ Тем более это есть моя инициатива. ‒ Она улыбнулась не сводящему с нее глаз Габлеру. ‒ Хотелось продолжить знакомство.

Крис чувствовал, как суматошливо колотится его сердце. Он не знал, верить Низе или нет. Легкая неправильность речи беллизонки придавала ей особое очарование.

Ее подружки улыбались, стреляли глазками в Портоса и Арамиса. Те уселись, оставив место напротив Низы Габлеру. Он тоже сел, сложил руки на столе и отвел наконец взгляд от беллизонки. Он опять чувствовал себя влюбленным школьником.

Серв возник словно ниоткуда, принял заказ и удалился. Одна из подруг Низы, длинное имя которой Крис почти сразу забыл, удивленно спросила:

‒ Разве файтеры из вне пределов службы ужинают без спиртного? Я таких еще не встречала.

‒ Я тоже! ‒ засмеялась вторая. ‒ Невероятное зрелище!

Глаза ее блестели, соревнуясь с блеском переливчатой безрукавки, и Габлер, чуть повернув голову, обнаружил, как ответно загорелся взгляд Портоса.

‒ Видите ли, мистрисы, иногда нужно давать себе передышку, ‒ со всей возможной галантностью пояснил гигант. И добавил, подавшись через стол к своей визави: ‒ Но если подобное положение дел кажется вам противоестественным, мы готовы привести свои дальнейшие действия в соответствие с вашими воззрениями на привычки файтеров.

«Ого! ‒ подумал Крис. ‒ Вот это завернул Портосище!»

И еще он подумал, что его предостережение, вероятнее всего, принято во внимание не будет. Во всяком случае, Портосом.

Девушка хихикнула.

Зато Арамис непонятно почему изобразил на лице огорчение и покачал головой. Впрочем, из его последующих слов стало понятно, что огорчался он не по поводу тирады Портоса.

‒ Обидно, ‒ сказал он, обводя взглядом беллизонок. ‒ По-моему, у вас несколько однобокое представление о файтерах. На эту тему есть замечательная притча…

Арамис явно шел по стопам Гамлета Мхитаряна.

Сидящая напротив него беллизонка поставила локти на стол, сплела пальцы и положила на них остренький подбородок:

‒ Ну-ка, имей рассказать.

‒ Запросто. Ученик спросил у старца: «Учитель, почему ты печален?» И старец ответил. Он сказал, что люди разучились батчить истину.

‒ А что такое «батчить»? ‒ не поняла беллизонка.

‒ Ну, видеть. «Люди разучились видеть истину», ‒ так он, значит, сказал. Мол, он несколько раз показывал каждому ученику белую одежду с грязным пятном. И спрашивал: «Что вы видите?» И каждый отвечал: «Грязное пятно». ‒ Арамис обвел девушек многозначительным взглядом и торжественным тоном закончил: ‒ И ни один не ответил: «Белую одежду».

Беллизонки заулыбались, а Низа сказала:

‒ Чудесная история. Вы есть белые-белые, да?

‒ Именно! ‒ кивнул Арамис. ‒ Белые-белые и пушистые-пушистые. Но многие почему-то бат… видят только грязные пятна, а другого не замечают. Вот такая избирательность воприятия.

‒ И никакое это не грязное пятно! ‒ заявил Портос. ‒ Что тут такого, если, заслужив отдых, дополнить ужин хорошим вином? Зачем же его тогда производят? Мистрисы, как насчет того, чтобы мы дополнили нашу беседу хорошим винцом? Не откажетесь?

‒ Откажемся, ‒ ответила его визави и показала на свой бокал с тоником. ‒ Мы имеем только это. Нам нельзя, мы должны иметь свои головы ясными.

Портос повернулся к Арамису:

‒ А мы? Можем мы позволить себе немного выпить?

‒ Не думаю, что это хорошая идея, ‒ отозвался Арамис вполне в духе персонажей объемок. ‒ Пусть мистрисы потом всем рассказывают о таком диве дивном: не пьющих в кабаке файтерах.

‒ Согласен, ‒ неохотно сдался Портос. ‒ Но хоть пива-то выпьем?

‒ Ну, разве что пыва…

Габлер вновь смотрел на Низу, и она нравилась ему все больше и больше. Что-то от нее исходило, что-то невидимое, но явственное. И проникало прямо ему в сердце. Его влекло к ней, но это не было только чувственным влечением. Таилось тут что-то еще…

Она изредка вскидывала глаза и отвечала на его взгляд.

‒ А зачем мистрисам иметь ясные головы? ‒ все-таки пошел в новую атаку Портос. ‒ Все равно ж скоро спать. А утром будете свеженькими.