– Так, что у нас здесь?

Клодия взглянула на страницу и мгновенно поняла, что он, увидел, отказ лорда Чиверса сделать пожертвование.

– Ах это... Лорд Чиверс отозвал свое пожертвование.

– С чего это вдруг? – удивился Джулиан, срывая очки с носа.

Клодия почувствовала, что краснеет.

– Из-за... скандала, – пробормотала она.

Он посмотрел на нее с явным недоумением, потом снова взглянул на записи.

– И Монтфорт тоже? – спросил он, не нуждаясь в ответе. – И Белтон?

– Я и раньше не получала многие из обещанных пожертвований.

Джулиан, продолжая изучать записи, долго молчал, затем придвинул стул к Клодии и сел. Надев очки, взял перо.

– Джулиан, пожалуйста, – взмолилась Клодия. – Я умею считать...

Он накрыл ее руку ладонью.

– Клодия, я знаю, что ты умеешь вести бухгалтерские книги и можешь делать это с закрытыми глазами. Я только хочу выписать имена.

– Зачем? – растерянно спросила она. – Он сдержанно улыбнулся.

– Лорд Чиверс, должно быть, забыл о небольшом долге герцогу Сатерленду во время особенно неприятных парламентских дебатов. Полагаю, Алекс сможет убедить Чиверса пересмотреть его отношение к пожертвованию. Что касается Монтфорта, то не буду утруждать тебя неприятными подробностями его долга, но будь уверена, он сделает весьма щедрое пожертвование после разговора со мной.

– Ты хочешь сказать, что поговоришь с ними о школе? – спросила Клодия, не веря своим ушам.

Джулиан приподнял бровь и усмехнулся:

– Разумеется, я поговорю с ними! Клодия, если эта школа тебе нужна, то я с радостью использую все свое влияние, чтобы помочь. Напрасно ты не сказала мне об этом.

Клодия растерянно моргала, и Джулиан прижался губами к ее руке.

– Я хочу помочь тебе, пусть даже самую малость, если ты позволишь. – С этими словами он снова устремил взгляд в книгу. – Белтон, – пробормотал он, рассеянно почесав подбородок. – Ничего особенного сказать о нем не могу, кроме того, что он круглый дурак.

Джулиан продолжал изучать записи, наморщив лоб и бормоча аналогичные «комплименты» в адрес еще нескольких лиц, упомянутых в книге.

Клодия наблюдала за ним, пораженная, зачарованная и даже немного окрыленная. Отец никогда не проявлял ни малейшего интереса к ее благотворительной деятельности, как и Джулиан, лишь время от времени вежливо интересовавшийся, чем она занимается.

Раньше ей не доводилось видеть, чтобы мужчины хотя бы изредка интересовались тем, чем занимают свое время дамы, и они, конечно, предпочитали оставлять именно им благотворительную работу. Клодии даже в голову не пришло попросить помощи у отца или Джулиана. И то, что он сам захотел ей помочь и проявил такой интерес к ее работе, тронуло Клодию до глубины души. И она в тысячный раз засомневалась в справедливости своего отношения к мужу.

К счастью, на следующий день Клодии не пришлось ничего выдумывать по поводу тайной встречи Софи с Уильямом, потому что Джулиан рано утром уехал в Кембридж. И вообще не пришлось лгать. Софи вернулась домой, не чуя под собой ног от счастья, и засыпала Клодию вопросами о мужчинах, любви и Вселенной. Клодия даже устала и, воспользовавшись улучшением погоды, отправилась в домик на Аппен-Морленд.

Однако там ее ждал удар. Дорин Коннер, бесстрастно глядя на нее, сообщила новость.

Элли задушил любовник.

Клодия видела Элли всего несколько раз. Молодая женщина работала приходящей прислугой, пока несколько недель назад не произошла какая-то история с участием ее последнего ухажера, из-за которой ее выгнали с работы и из квартиры. Не имея ни денег, ни семьи, Элли в итоге пришла на Аппер-Морленд-стрит. Она пробыла в доме всего несколько дней, когда любовник нашел ее и стал добиваться встречи. Дорин рассказала, что Найджел Мэнсфилд частенько являлся вдребезги пьяный. Однажды даже попытался взломать дверь. Но Дорин наставила на него пистолет, который Клодия «позаимствовала» у отца, и это мгновенно усмирило Найджела.

От Элли были одни неприятности, но Клодии она все равно нравилась. Веселая, симпатичная, с соблазнительной фигуркой, она в благодарность за то, что ей дали кров, готова была выполнять любую работу.

– Ну, мы же можем, наверно, что-то сделать, – в шоке бормотала Клодия.

– Теперь уж для нее ничего не сделаешь, мисс, – сказала Дорин. – Мы предупреждали ее, что Найджел – ужасный тип, но она и слушать не хотела.

– Он должен ответить за это! – упорствовала Клодия, невольно вздрогнув при воспоминании о том, что рассказала Дорин. Элли нашли на заднем крыльце, с шарфом на шее, который даже впился ей в кожу, так туго был затянут.

Дорин решительно покачала головой:

– У нас нет доказательств, что это был он. Кто знает, может, Элли нашла себе другого парня, который и сотворил с ней такое. И потом, нет такого судьи, которого бы судьба Элли взволновала настолько, чтобы он взялся за этого негодяя. Нет, мисс, стоит лишь судье узнать, откуда Элли, о ее судьбе, он не станет разбираться с этим делом.

Отчаяние охватило Клодию от слов Дорин. В них была горькая правда. Несправедливость по отношению к женщинам и побудила ее устроить этот дом. Чтобы защитить несчастных, когда мир отвернется от них. Но Элли она помочь не смогла. У бедняжки была крыша над головой, но судьба ее не изменилась. Ей не на кого было рассчитывать, кроме любовника-пьяницы.

– Значит, мы ничего не можем сделать?

– На небесах Элли лучше, мисс. Вы сделали все, что смогли.

Значит, этого было недостаточно.

По дороге домой Клодия думала, что дом на Аппер-Морленд-стрит мало чем может помочь женщинам. Необходимо построить школу, чтобы молодые женщины, подобные Элли, имели хоть какой-то выбор в жизни и не оказались задушенными на лестнице. Но школы тоже недостаточно – ведь она не изменит отношения общества и закона к женщинам. И уж тем более отношения к ним мужчин.

Клодия, закрыв глаза, положила руку на низ живота, сжавшись от боли, вызванной ее месячными недомоганиями. Она была опечалена смертью Элли, ей нездоровилось, и она чувствовала себя одинокой и незащищенной.

Ей недоставало Джулиана.

Она сама удивилась, поняв это. Отправился в Кембридж – вот все, что говорилось в его короткой записке. В какой-то момент Клодии даже подумалось, что у него может быть любовница в городе, но она тут же прогнала эту мысль. Он не первый и не последний имеет любовницу. Клодия твердила себе, что так принято в обществе. Она легко могла назвать с полдюжины мужчин, которые, по слухам, имели любовниц и содержали их в относительной роскоши. Все, кстати, женатые. Но жен это нисколько не волновало. Она старалась себя убедить, что и ей все равно.

Но это было не так.