С ног до головы покрытый потом, он лежал, точно мертвый. Валерия окончательно перепугалась.

— Марк, с тобой все в порядке?

Он вскинул голову.

— Подари мне сына, Валерия!

И скатился с нее.

Валерия почувствовала, что дрожит с головы до ног.

— Обними меня!

Он крепко прижал ее к себе. Так вот, оказывается, из-за чего столько шума и разговоров! Валерия чувствовала себя приятно удивленной, но все-таки слегка разочарованной. Под ней было мокро, и ее супруг старался не касаться ее бедер. Ее же по-прежнему томило желание увидеть, как он выглядит.

— Я люблю тебя, Марк, — наконец выдохнула она. Уверенность понемногу возвращалась к ней. Итак, она стала женщиной! Валерия теснее прижалась к мужу. — А теперь я хочу как можно больше узнать о тебе, чтобы стать тебе доброй женой. Узнать все твои мысли, все твои тайны. И поближе познакомиться с Британией, почувствовать, какая она.

Он вздохнул в темноте.

— И почему все женщины такие любопытные?

— Ну, мы ведь заботимся о своих мужчинах.

Какое-то время он лежал молча.

— Я тоже забочусь о своих людях. Поэтому сегодня никаких секретов. Рассвет наступит быстро. В крепости все поднимаются рано, и мне придется поспешить к ним.

— Ты о своих солдатах? Разве ты не можешь провести со мной хотя бы одно утро?

— У меня много дел. Вспомни хотя бы эту засаду в лесу.

Она теснее прижалась к нему.

— Но они ведь уже давно разбежались! Что же ты сможешь тут сделать?

— Гальба хочет расследовать это дело, а он не остановится, пока не докопается до сути. Конечно, он самый настоящий солдафон, грубый, неотесанный провинциал, но нужно отдать ему должное — он настоящий солдат. — Марк немного помолчал. — О боги, только подумаю, что могло случиться! Что, если бы я потерял тебя?! И это всего лишь в двух шагах от крепости!

— Но ведь ты же спас меня! Ты и Гальба — вы оба спасли мне жизнь. — Валерия обвилась вокруг него. — Одного я не понимаю — как это варварам удалось расставить мне ловушку?

— У них наверняка есть шпионы. Впрочем, и у нас тоже.

Она затихла, вспоминая зеленый купол леса, где стояла такая же тишина, как в храме, и людей, которые неожиданно высыпали из-за деревьев и окружили ее. Все произошло так внезапно… и, оказывается, все это было спланировано заранее. Ей вспомнилась изысканная латынь, на которой говорил их предводитель, и его издевательская прямота.

— Марк…

— М-м? — Он уже почти спал.

— Интересно, а откуда этому раскрашенному варвару было известно, что я хорошо езжу верхом?

— От твоего же собственного гладиатора скорее всего. Он предал тебя.

Валерия свернулась клубочком возле мужа, уткнувшись носом ему в плечо.

— Бойся того, кому доверяешь, — пробормотала она.

Первое, что пришло Валерии в голову относительно замужней жизни, — это то, что даже сейчас она чувствует себя не вполне замужем. Измученная переживаниями предыдущего дня, новыми для нее ощущениями и разочарованиями первой брачной ночи, она проспала почти до полудня и проснулась одна, чувствуя, что вся дрожит от холода в пустой постели. Муж, как он и предупреждал, ушел. Дом казался пустым и тихим.

Валерия спустила ноги с постели, пол оказался холодным как лед, и босые ноги ее моментально покрылись мурашками. Смятые лепестки яблони, которыми накануне была усыпана их постель, рассыпались по полу, там же валялась и ее смятая свадебная одежда. Нежный аромат цветов уступил место затхлому запаху сырости, исходившему от каменных стен спальни. Одна из драпировок, как теперь она ясно видела, представляла собой всего лишь шерстяной гобелен с вытканным на нем ало-желтым щитом петрианской кавалерии. Валерия почувствовала, что дрожит от холода. Возможно, скоро наступит весна и принесет с собой в Британию хоть немного тепла, в отчаянии подумала она. Но пока что дни хоть и стали длиннее, однако несли с собой лишь ледяное дыхание зимы да промозглые ветра северных морей. Ей придется приучить себя одеваться теплее, как это делают бритты.

Подойдя к двери, Валерия кликнула Савию. Пожилая женщина явилась на зов немедленно, но без особой спешки, на заспанном лице ее было написано раздражение, и прямо с порога она принялась брюзжать. Странно… может, Савии тоже плохо спалось на новом месте? Бесцеремонно оттолкнув Валерию, старая служанка быстро и по-деловому переворошила смятые простыни, одобрительно прищелкнув языком при виде красовавшегося на самом виду кровяного пятна.

— Ну вот ты и женщина. А когда ты понесешь своего первенца, узы брака, соединяющие вас, станут нерушимыми. Впрочем, надеюсь, это случится не слишком скоро, — добавила она, заметив вытянувшееся лицо Валерии.

— Ты же знаешь, как мне не хочется, чтобы мой ребенок родился в крепости. Так что уж лучше я подожду, пока мы вернемся домой.

— Надеюсь, ты не забыла про винный уксус?

Валерия кивнула. Лицо ее вспыхнуло от смущения.

— Только не говори ничего Марку, хорошо? Он уже сейчас мечтает о сыне, — попросила она и поспешила перевести разговор на другое. — А я-то думала, что хотя бы сегодня мой супруг сможет побыть со мной…

— Ну, он женат не только на тебе, а еще и на этой крепости!

— Но первый день после свадьбы! — Тот единственный день в жизни, когда, по римским обычаям, молодым положено было до вечера заниматься любовью. — Да что там день, хотя бы одно утро!

— Ты ведь сама все утро проспала! А у него, кроме тебя, пять сотен людей под началом! Его долг — заботиться о петрианцах, а твой — заботиться о нем.

— О боги! А я все думала, сколько времени пройдет, прежде чем ты начнешь снова твердить мне о моем долге!

— Между прочим, только благодаря своему долгу ты получила этот дом, твой муж — свой нынешний пост, а империя — эту провинцию. Еще насмотришься на мужа — для этого у тебя вся жизнь впереди. А если ты похожа на всех остальных женщин, так он надоест тебе много раньше, чем твоя жизнь склонится к закату. Ну а теперь прекрати жалеть себя и пойдем, — скомандовала Савия. — Я приготовила тебе ванну.

Как вскоре выяснила Валерия, ее нынешний дом был выстроен вокруг пустого, открытого всем ветрам атриума и представлял собой нечто вроде полого четырехугольника. Внутренний дворик, залитый лучами бледного британского солнца, казался унылым — там не было ни фонтана, ни зелени, ничего, что смягчало бы его каменную пустоту. Бани, скрывавшиеся в задней части дома, выглядели более обнадеживающе: крохотная уборная, расположенная прямо над водостоком, где по трубам стремительно мчался ручей, огромная мягкая губка на палке, чтобы мыться без посторонней помощи, фонтанчик с кристально чистой водой для умывания, парная и две ванные — одна с холодной, другая с горячей водой. Мозаичная плитка с резвящимися дельфинами и синими водорослями была положена хоть и немного неровно, зато чередовалась с красочными изделиями мастеровых-бриттов. Валерия со стоном наслаждения погрузилась в ванну с горячей водой, потом, чтобы закрыть поры, окунулась в холодную, из которой выскочила с пронзительным визгом и вся покрытая «гусиной» кожей. Купание немного разогнало ее утреннюю тоску. Итак, она замужем! Чувствовать это было не просто приятно, одно лишь сознание этого доставляло ей немалое удовлетворение. Теперь-то все и начнется, с некоторым облегчением подумала она.