Вновь поцелуй и жар его стального тела, перебираясь на меня, практически испепелял. Сколько же ярости было в его последней фразе.

— Звучит так, будто ты ждал, пока я перестану считать тебя братом.

Тадео ничего не ответил, а я немного сильнее обвила его шею и поерзала, из-за чего так же потерлась о него. Парень опять оскалился и сильнее впечатал меня в стену, поцелуями спускаясь к шее.

— Тадео… — прошептала, пытаясь привлечь его внимание, но поцелуи парня лишь стали сильнее. Жарче и жестче. Порочнее. — Я… Я так просто не могу. Я не хочу, чтобы ты мной просто воспользовался. Прежде чем все это произойдет, я хочу знать, что ты действительно ко мне что-то чувствуешь. Ты же считаешь меня привлекательной?

Тадео сразу ничего не ответил. Продолжал целовать шею и ключицы, оставляя на них отметины, а я пальцами сжала его плечи и своей грудью прижалась к его торсу, ощутив, как мышцы парня сильнее напряглись.

— Пожалуйста, ответь. Мне это важно знать. Особенно перед тем, как между нами все это произойдет. Ты считаешь меня привлекательной? Именно очень красивой девушкой?

— Да, — Тадео прикусил мою мочку и опалил ухо дыханием.

— Я… Я лучше твоей жены? — я думала, что парень не ответил, но он, вновь коснувшись губами ключицы,  и не раздумывая сказал:

— Да.

И вновь поцелуи. На шее и плечах, а руки парня уже полностью пробрались под ночнушку, касаясь каждого сантиметра кожи, хоть и пока что, не трогая самых интимных участков тела. И без этого каждое прикосновение насквозь пропитано пороком, но больше казалось, что парень меня медленно и не торопясь пробовал, но, при этом, его собственное тело все сильнее накалялось.

— Пойдем в кровать, — прошептала ему на ухо и немного сильнее обняла парня, а он рыкнул и поцеловал так, что губы вновь заныли.  При этом, не отрываясь от них, понес в сторону кровати.

— Подожди, — прошептала, когда мы уже были почти около постели. Я отстранилась и пальцами поддела очки Тадео, после чего сняла их. Он не остановил меня, а я, сжав в ладони эту вещь, посмотрела парню в глаза, в то время, как он так же смотрел на меня, но я не понимала насколько хорошо видел с такого расстояния. Я немного сильнее сжала очки в ладони и наклонилась к Тадео, после чего ему на ухо сказала: — Ты спрашивал, как далеко мы с Кано зашли и когда это произошло. Это было месяц назад, когда он вернулся со Штатов в Японию. Он увидел во мне девушку, а я в нем мужчину. У нас было абсолютно все, — лгала, но делала это ровно, спокойно и убедительно, прекрасно чувствуя, как по мере сказанных мною фраз мышцы парня стали еще тверже, но уже по другой причине. Уже теперь от него исходило нечто такое, от чего по спине бежал холодок и Тадео сжал меня в своих руках так, что все тело заныло болью. — Рубен превосходный мужчина. Он лучше абсолютно во всем. С ним я горела, как девушка и ты по сравнению с ним лишь, как неловкий мальчишка, совершенно не знающий, что нужно делать с девушкой.

Тело Тадео полностью превратилось в сталь и в глазах полыхнуло нечто жуткое и страшное, но я все так же продолжила:

— Я никогда не променяю то, что происходит между мной и Рубеном на вот эти твои никчемные прикосновения и никакие поцелуй. Теперь я, тем более, не могу понять, что девушки нашли в тебе. И, знаешь, — я наклонилось еще ближе к парню. — Я чувствую, как твой член упирается мне в живот и понимаю, каков размер. Так вот, у Рубена значительно больше. Ты полный ноль…

— Ты… — насколько же жуткие глаза у Тадео были в этот момент. Казалось, что еще немного и он просто меня порвет на части, но я даже не стала слушать, что он собирался мне сказать.

Вместо этого резко извернулась и дотянулась до своей сумки, которая лежала на тумбочке, после чего, резким движением вынула оттуда газовый баллончик и им прыснула прямо Тадео в глаза. Лишь в первую секунду его хватка немного ослабла и я смогла вырваться Стараясь не дышать, побежала к окну и открыла его.

Глаза жгло и горло першило так, что дышать было трудно, но, хватая свежий воздух губами, я, не оборачиваясь к Тадео, сказала:

— Ты позволяешь себе слишком много, но, если еще хоть раз прикоснешься ко мне, я тебя «укушу», причем, очень больно. Я сделаю все, чтобы ты пожалел о том, что вообще подошел ко мне, — сказала с ненавистью, после чего оскалилась и иронично улыбнулась: — Но, раз уж я лучше твоей жены, что ты сам подтвердил, можешь представлять меня, пока будешь брать ее. Это единственное, что тебе светит касательно меня.

Я развернулась и посмотрела на Тадео. Клянусь, в этот самый момент он был похож на Дьявола. Жуткого и страшного. Даже, помимо покрасневших глаз, никаким другим образом нельзя было понять, что я только что прыснула в него из баллончика.

Я не стала больше ничего говорить и просто очень быстрым шагом вышла из комнаты, направляясь как можно дальше от этого места. Пока там все не проветрится, нет смысла возвращаться, а мне следовало срочно принять душ. Убрать с тела ощущения жадных прикосновений и его поцелуев, которые все так же жгли. А ведь я только сейчас начала понимать, что только что происходило между мной и Тадео. Прокручивала в голове каждое его прикосновение.

Качнув головой, я выбросила эти мысли из сознания и зашла в первую попавшуюся гостевую спальню. Сбросила с себя ночнушку и встала под душ, только сейчас понимая, что все еще держала в ладони очки Тадео.

Глупо. Я больше не считала его братом и он больше не являлся для меня дорогим человеком. Таковым для меня когда-то был Тадео, а теперь… Теперь он Дамиан. Совершенно незнакомый для меня парень.

И, сейчас вспоминая, как он смотрел на меня перед тем, как я покинула комнату, отчетливо ощущала тяжесть, которая ожидала меня впереди. Его гнев. Но, нет, я ни о чем не сожалела и от своих слов не отказывалась.

Я лишь под утро вернулась в свою спальню. Из-за открытого окна тут было очень холодно, но, к счастью, комната уже полностью проветрилась.

Немного позже, переодевшись, я спустилась вниз. Завтрак уже пропустила, но есть хотелось нещадно, поэтому, разместившись на веранде, я попросила горничную принести мне что-нибудь.

Уже когда я пила чай, на веранду зашла мама. Скрестив под грудью свои утонченные ручки, она недовольным тоном сказала:

— Ты проспала. Мы все ждали тебя за столом. Если ты так будешь вести себя с Рубеном, он будет зол. Не позорь свою семью и будь добра, покажи, что тебя достойно воспитали.  

— Ты что, мам. Ни в коем случае, — я улыбнулась, отпивая чай. — Я покажу превосходное воспитание. Кстати, мам, я сегодня после обеда еду в СПА. Может, поедешь со мной? Нужно как-нибудь убрать следы алкоголизма из твоего лица. Не думаю, что Рубен будет рад тому, что мать его будущей жены прикладывается к бутылке.

Трудно передать все эмоции проскользнувшие на лице мамы, но абсолютно все были шикарны.

— О чем ты говоришь? — в голосе мамы возмущение, но уже теперь фальшивое. Сейчас там было больше растерянности.