– Я не соглашалась провести один час в стране Фейри! Мы договорились, что я просто проведу с ним час, в любое время по его выбору. Он ничего не говорил о том, где пройдет этот час.

– Да почему вы вообще решили согласиться на встречу с ним?

– Потому что он помог мне выгнать Теней из магазина!

– Я помог бы вам выгнать Теней из магазина!

– Тебя там не было! – Мы оба перешли на крик.

– Сделки с Дьяволом, мисс Лейн, никогда ничем хорошим не заканчиваются. Это аксиома. Так что в будущем воздержитесь от подобных соглашений. Вы меня поняли? Если мне придется приковать вас к стене гребаной цепью, чтобы защитить от вашей же глупости, я это сделаю! – рявкнул он на меня.

Я позвенела цепями.

– Запястья. Столб. Я уже в цепях, Бэрронс. Так что придумай другую угрозу! – рявкнула я в ответ.

Он попытался сыграть со мной в гляделки, вынудить меня сдаться и отвести глаза. Я этого не сделала. Я не собиралась отводить глаза, когда мои руки связаны за спиной, а на мне только розовое бикини. Я потеряла способность бояться и никогда больше не буду той, кто первая отводит взгляд.

– Кто разгромил магазин, Бэрронс? – спросила я.

Меня интересовала куча вопросов, задать которые у меня раньше не было ни единого шанса. В тот же момент, когда Бэрронс увидел меня, он грубо перекинул мое тело через плечо, затащил в гараж, снял мой пояс и приковал меня к стальной опоре гаража. Я даже не пыталась сопротивляться: в Бэрронсе было больше стали, чем в столбе, к которому он меня приковал.

На скулах Бэрронса перекатывались желваки. Он отвернулся, подошел к маленькому столику на колесиках и подкатил его ко мне. Затем из одного из многочисленных ящичков для инструментов Бэрронс извлек длинную плоскую деревянную коробочку.

– Что ты делаешь? – осторожно поинтересовалась я.

Он молча доставал из коробочки предметы и расставлял их на столе передо мной. Сначала появились две бутылочки с жидкостями – красной и черной. Это что, отрава? Наркотик? Затем я увидела нож, очень острый, с длинным лезвием.

– Ты что, пытать меня собрался? – недоверчиво спросила я. Бэрронс вытащил темную свечу и продолговатый черный футляр. – Или читать надо мной заклинания? – Он что, правда это может?

– Я, мисс Лейн, – он открыл бутылочки, достал из кожаного футляра иглы и зажег свечу, – собрался нанести на ваше тело татуировку.

И Бэрронс принялся разогревать иглы в пламени свечи. Я поперхнулась воздухом.

– Ни в коем случае! Мама меня убьет.

Так эти жидкости были чернилами, а не наркотиком. Я не была уверена, что рада этому обстоятельству. От наркотиков можно избавиться. От чернил – вряд ли.

Он наградил меня тяжелым взглядом:

– Пора взрослеть.

Я и так взрослела – и неплохо справлялась с этой задачей, что бы он там ни думал. И то, что меня беспокоили мамины чувства, вовсе не было проявлением инфантильности. По-моему, как раз наоборот. Кстати, ее чувства я полностью разделяла. Я принадлежала к поколению, которое с удовольствием покрывало себя татуировками, пирсингом, увлекалось косметической хирургией и время от времени брилось налысо. Я же много лет назад поклялась себе сойти в могилу в том же виде, в котором появилась на свет, со скидкой на морщины.

– Ты не будешь татуировать меня, – произнесла я.

– Остановите меня.

Его улыбка была так похожа на кошачью, что я почувствовала, как у меня на макушке начинают пробиваться мышиные ушки. Бэрронс был предельно серьезен. Он приковал меня к железному столбу, а теперь собирался нанести на мою кожу татуировку. Он будет стоять рядом со мной, методично и неторопливо наносить узор на мою обнаженную кожу, и этот процесс может занять несколько часов, в зависимости от сложности татуировки. От одной мысли об этом я почувствовала тошноту и головокружение.

Я приказала себе сохранять спокойствие. Пора дать ему решительный отпор. Я отговорю его от этой затеи.

– И чего ради ты собрался татуировать меня, Бэрронс? – спросила я самым рассудительным и спокойным тоном, на который была способна в своем положении.

– Дизайн содержит заклинание, так что в следующий раз, когда вы решите поддаться детским капризам, я смогу определить ваше местонахождение.

– Капризам? – Я яростно завозилась, гремя цепью. – Это был не каприз. Тебя там не было, ты не мог помочь мне с Тенями, так что я заключила лучшую сделку из всех возможных вариантов!

– Я говорил не о В'лейне. Я имел в виду ваше решение остаться в стране Фейри.

Все, теперь он довел меня до белого каления.

– Ты понятия не имеешь, на что это было похоже! Моя сестра внезапно погибла, и вдруг она появилась передо мной! Я смогла увидеть ее, коснуться ее, снова услышать ее голос! Ты вообще знаешь, каково это – терять кого-то? Или правильнее будет спросить: ты хоть когда-нибудь любил кого-то кроме себя? Любил настолько, что не представлял себе жизни без этого человека? Ты вообще знаешь, что такое любовь? Я не пытаюсь оправдаться. У меня были слабости – и я с ними справилась. Я заставила иллюзию исчезнуть – своей собственной силой воли. Теперь я вижу иллюзии насквозь. И горжусь, что могу это делать. Люди, у которых есть чувства, иногда проявляют слабости, но первая часть этого предложения ничего для тебя не значит, не так ли? – ядовито продолжала я. – Тебе доступны лишь жадность, сарказм и, изредка, эрекция – вот только вызывают ее в тебе не женщины, а деньги, артефакты или книги. Ты ничем не отличаешься от других, играющих в эту игру. Ты ничем не отличаешься от В'лейна. Ты просто холодный, корыстный…

Его рука накрыла мои губы, и я спиной врезалась в холодный металл под весом его тела.

– Да, я любил, мисс Лейн, хоть это и не ваше дело. Я терял. Многое и многих. И – нет, я не похож на других участников этой игры. Я не похож на В'лейна. И эрекция у меня бывает отнюдь не изредка. – Бэрронс плотнее прижался ко мне, и я задержала дыхание. – Иногда ее вызывают не женщины, а мелкие надоедливые девчонки. И да, это я разгромил магазин, когда не нашел вас. Кстати, вам придется подыскать себе новую спальню. И мне жаль, что ваш уютный маленький мирок был разрушен, но это случается со всеми, и они продолжают жить дальше. От вас зависит, как вы будете жить.

Его рука ослабила хватку.

– И я собираюсь сделать вам татуировку, мисс Лейн, где и как захочу.

Его взгляд скользил по моей загорелой, смазанной маслом, очень голой коже. Крошечные розовые треугольники бикини практически ничего не скрывали, и если на пляже меня это нисколько не волновало, то здесь, в присутствии Бэрронса… Быть почти раздетой в его присутствии казалось мне таким же увлекательным, как плавание в бассейне с акулами.

Я не могла позволить ему пересечь и эту черту. Я должна была выиграть битву. Нужно взять себя в руки.