– Разве это было не чудесно? Какая радость вновь их увидеть, – восторженно улыбнулась она. Уже не в силах поднять голову с подушки, она смотрела на меня, сидевшую рядом.

– Это было замечательно, – сказала я ей.

– Никогда не теряй связи с друзьями, которых больше всего ценишь, Бронни. Люди, которые принимают тебя такой, какая ты есть, которые очень хорошо тебя знают, в конце жизни ценятся больше всего на свете. Послушай женщину, которая знает, о чем говорит, – мягко настаивала она, улыбаясь мне, несмотря на недомогание. – Не давай жизни вас разлучить. Всегда знай, где их найти, и всегда говори им, как ты им благодарна. И не бойся быть слабой и уязвимой. Я столько времени потеряла, не в силах признаться им, что я совершенная развалина.

Элизабет простила себя и смогла перестать себя осуждать. Она обрела покой и своих друзей.

В ее последнее утро я увлажнила ей губы – у нее прекратилось слюноотделение, и она не могла говорить, хотя к этому времени у нее и не осталось на это сил. Когда я закончила, она посмотрела на меня с улыбкой, а затем одними губами произнесла «спасибо». Я улыбнулась, благодаря ее в ответ. Затем я поцеловала ее в лоб и ненадолго взяла ее руку в свои – она чуть сжала мою ладонь.

Комната Элизабет была полна близких ей людей. Здесь были все ее родные, а также те самые подруги, с которыми я познакомилась двумя днями раньше.

Элизабет вовремя впустила любовь обратно в свою жизнь и вспомнила о ценности родных и настоящих друзей. Она оставила этот мир, окруженная любовью, зная, что ее жизнь была для кого-то важна и что она успела сказать друзьям о своей любви.

Исходя из особенностей работы, ухаживать за Гарри было одним удовольствием. Во-первых, сам он был чрезвычайно приятным человеком, а во‑вторых, его родные старались как можно больше делать для него сами. Трое из пяти дочерей Гарри жили совсем рядом и почти каждый день приносили ему обед, а один из сыновей сам мыл и переодевал его. Я даже уточнила, действительно ли им нужны мои услуги, но все дети Гарри в один голос сказали, что я им необходима.

В уже чистом и опрятном доме, где единственный обитатель не встает с кровати, довольно мало домашней работы, я и проводила основную часть времени за чтением или письмом. Впрочем, мне все же удалось сварить на кухне Гарри несколько вкусных овощных супов.

У Гарри были кустистые брови, волосатые уши, красное лицо и гулкий смех. Мы сразу друг другу понравились. В первую же минуту после знакомства мы успели обменяться парой шуток, так что наши отношения с самого начала были легкими и естественными.

Совсем иначе обстояло дело с его сыном Брайаном. Это был очень нервозный человек. Много лет назад отец и сын поссорились, и, хотя отношения между ними сохранились, прежнюю близость было уже не вернуть. Остальные дети считали, что в ссоре был виноват Брайан. Я не видела конфликта и ничего не могла об этом сказать, да и не думала об этом. Но было очевидно, что теперь Брайан пытается наверстать упущенное время, взяв на себя все заботы об отце.

Брайан вмешивался в любую мою попытку помочь Гарри. К этому времени я уже наловчилась интуитивно находить самое удобное положение для лежащего в кровати пациента – об этом говорили многие, за кем я ухаживала. Но родственники часто перекладывали подушки из самых добрых побуждений, не понимая, что тело больного особенно чувствительно и любая перемена положения лишает его остатков комфорта.

Когда Брайан неохотно уходил на работу, всего на несколько часов в день, первым делом я вновь устраивала Гарри поудобней. Если в течение дня у меня появлялась возможность немного поухаживать за ним без того, чтобы Брайан маячил у меня за спиной, Гарри обязательно просил меня по-быстрому переложить подушки.

Впрочем, каждый день нам с Гарри выпадало несколько тихих часов перед тем, как вся семья собиралась вместе на ужин. Это было чудесное время, и Гарри ласково называл его «часы затишья». Я ухаживала за ним, мы болтали и смеялись, а потом обычно пили чай и снова болтали.

Жена Гарри умерла двадцать лет назад, но он не потерял вкуса к жизни. Он любил свою работу, однако с выходом на пенсию стал еще активней, вступив в пару спортивных клубов и клубов по интересам. До начала смертельной болезни Гарри обладал отменным здоровьем.

«Я отдавал должное прекрасному здоровью, которое досталось мне от природы, – говорил мне Гарри, – оставаясь активным и считая, что количество прожитых лет не должно указывать мне, как себя вести. Слишком многие люди добровольно становятся стариками раньше времени». Хотя Гарри умирал, я действительно никогда еще не видела такого крепкого восьмидесятилетнего человека. Болезнь понемногу брала свое, но его хорошая физическая форма по-прежнему была заметна: например, массируя ему ноги, я видела крепкие мускулы.

«Когда выходишь на пенсию, а твои дети заняты собственными детьми, друзья становятся особенно важны, – рассказывал Гарри. – Поэтому, когда умерла моя жена, упокой Господь ее душу, я записался в клуб спортивной гребли. А потом еще в клуб спортивной ходьбы. Не понимаю, как мне раньше вообще хватало времени на работу!»

Гарри был убежден, что бабушки и дедушки должны принимать активное участие в жизни внуков и проводить с ними много времени. Внуки навещали его каждый день, и было заметно, что их связывает искренняя любовь.

«Семья, конечно, важнее всего, но человеку нужны друзья его возраста. Если бы не друзья, которых я завел в клубах, я был бы очень одиноким стариком. Я не был бы одинок, потому что у меня есть дети и внуки, но я скучал бы по общению с близкими мне по духу ровесниками».

Так мы болтали в его комнате, пока солнце не начинало клониться к горизонту, предупреждая, что часы затишья подходят к концу. Вот-вот прибудут родные, но мы до последнего момента продолжали болтать. Гарри говорил, что не понимает, почему многие люди осознают важность дружбы только в последний момент. Хотя он радовался, когда пожилым людям удавалось сохранять любовь и уважение своей семьи, его раздражало, если это происходило в ущерб дружбе.

«Когда они это поймут, будет уже поздно, – настаивал он. – И ведь это касается не только моего поколения. Я смотрю на молодежь, и они так заняты, что совершенно не могут найти времени на себя, на то, что делает счастливыми их лично. Они полностью теряют себя. Нужно обязательно проводить время с друзьями, чтобы помнить, кто ты такой, когда ты не мама, не папа, не дедушка и не бабушка. Понимаешь, о чем я?»

Я соглашалась: действительно, такое часто бывает, и люди, которые находят немного времени на себя самих, выглядят гораздо счастливей. С ними также куда приятней общаться.

«Вот именно! – Гарри хлопнул ладонью по одеялу в знак согласия. – Хорошие друзья нас стимулируют. Красота дружбы в том, что друзья принимают нас такими, какие мы есть, и ценят то, что нас объединяет. Суть дружбы в том, что люди принимают друг друга со всеми недостатками и не пытаются переделать, как это делают муж, жена или другие родственники. Друзей надо обязательно сохранять, моя дорогая девочка».