массовая безработица и рост социальной напряженности, а исходить только из резко возросшей конкуренции и экономической нестабильности, то реакция будет совершенно предсказуемой. В сущности, она будет такой же, какой будет и реакция предпринимателей, о чем выше говорилось: население будет стремиться повысить свою индивидуальную конкурентоспособность. Мы видим, что во все исторические периоды в условиях глобализации предприниматели всегда начинали использовать в широких масштабах недееспособную рабочую силу: рабов, сельских кустарей, детей, нелегальных иммигрантов, что позволяло также резко уменьшить инвестиции в основные фонды (фабричные здания, жилье для рабочих и т. д.), а в целом, таким образом, позволяло свести к минимуму свои инвестиции и обязательства. Это было нужно для того, чтобы при резких изменениях ситуации, что в условиях глобальной экономики является нормой, без проблем и финансовых потерь быстро свернуть производство и открыть его затем где-нибудь в другом месте. Но такие же резкие изменения ситуации и рост конкуренции становятся обычным явлением и в жизни больших масс населения. Приток иммигрантов и конкуренция со стороны недееспособной рабочей силы приводит к росту безработицы среди обычных граждан и к ухудшению условий оплаты их труда. И если население мыслит рационально, а жизнь в условиях глобализации его постоянно этому учит (не научишься, пойдешь ко дну), то оно постепенно начинает все больше следовать данной логике. С точки зрения этой рациональной логики любые постоянные длительные обязательства индивида, особенно по воспитанию детей, являются для него обузой. Если завтра он окажется без работы и захочет найти новый род деятельности или поменять место жительства для улучшения своего положения, то любые такие обязательства будут этому мешать. Поэтому все большее число людей перестают вообще себя связывать узами брака или, даже связав, предпочитают не заводить детей. Или, в крайнем случае, завести одного ребенка, чтобы сохранить относительную мобильность.

**************************************************************************************

Мысль о том, что открытость экономики для внешней торговли приводит к демографическому кризису, не является принципиально новой. В XVIII в. эта идея разделялась или, по крайней мере, была понятной большинству государственных деятелей в Европе. Считалось, что политика протекционизма, или, как впоследствии ее назвали, меркантилизма, способствует сохранению населения, а это именно то, чем в действительности сильны государства: чем больше и гуще население, тем крепче государство. Эта точка зрения получила распространение под влиянием целой плеяды английских писателей (меркантилистов), живших в XVII–XVIII вв.: Хартлиба, Буша, Чамберлена, Гоффе, Чайлда, Мана, Брюстера, Декера и других. Они, в частности, писали, под влиянием событий в Англии в XVI–XVII вв., что следствием свободы торговли является деградация страны и ее населения, и настойчиво призывали к введению системы высоких таможенных тарифов или прямых запретов на импорт. Эти идеи были осуществлены в Англии после победы Английской революции в конце XVII в. Но перед этим страна пережила почти 100 лет непрерывных кризисов и гражданских войн: крестьянские восстания 1620-х годов, гражданскую войну 1640-х годов, смещение с трона и казнь короля, правление Кромвеля и парламента, затем реставрацию королевской власти, новую гражданскую войну и повторное свержение короля в 1688 г. В этот же период взгляды меркантилистов распространились в ряде других европейских стран: в Германии, Австрии, Швеции, где также были введены протекционистские режимы.

**************************************************************************************

Последние двести лет мы живем в условиях непрерывного научно-технического прогресса. Это, безусловно, оказывает большое влияние и на экономику, и на социальные процессы. Вполне вероятно, что научно-технический прогресс и сопутствующие ему тенденции, в том числе урбанизация и рост образовательного уровня, сами по себе способствуют снижению рождаемости. Вряд ли в сегодняшней Европе даже при введении жесткой системы протекционизма и при самых благоприятных обстоятельствах возможно достижение таких уровней рождаемости (6 детей в среднем на одну женщину), какая была в Англии в начале XIX в. Но это и не нужно. При современном уровне развития медицины для обеспечения расширенного воспроизводства достаточно иметь хотя бы 2,2–2,5 ребенка на одну женщину. Изменилась ли каким-то образом в этих условиях зависимость между глобализацией и тенденциями изменений рождаемости?

В 1820-е годы началось резкое снижение импортных пошлин в Англии и введение там режима свободной торговли, и с этого же периода началось снижение рождаемости. К середине XIX в. она снизилась уже до приблизительно 2,3 девочек на женщину. Дальнейший обвал рождаемости начался в конце 1880-х гг., когда Англия утратила свое прежнее огромное конкурентное преимущество перед другими странами по уровню развития экономики, и ее население почувствовало иностранную конкуренцию. К 1930-м годам средняя рождаемость в Англии упала до менее 0,9 девочки на одну женщину — то есть английская нация перестала себя воспроизводить.

Примерно такие же демографические тенденции были и во Франции, с той разницей, что падение рождаемости у нее началось намного раньше. Уже в начале XIX века она составляла в среднем менее 2 девочек на одну женщину. Но падение рождаемости в течение XIX в. — начала XX в. было не таким резким, как в Великобритании, что объяснимо: если Великобритания последовательно проводила политику свободной торговли, то Франция в отдельные периоды (1880-1890-е годы) защищала свой национальный рынок при помощи высоких таможенных пошлин, введенных по ряду товаров.

Изменение понижательной тенденции рождаемости в Англии и Франции началось в 1930-е годы, когда обе страны под влиянием Великой депрессии ввели высокие таможенные барьеры, оградив свой рынок от импорта. Рождаемость сначала стабилизировалась, а затем стала довольно заметно расти. Отмечу, что в Великобритании это происходило в условиях войны с Германией и бомбежек английских городов немецкой авиацией. В 1944 г. она достигла уже вполне нормального уровня — 1,09 девочки, а к 1964 г. увеличилась до рекордно высокого уровня — 1,39 девочки на одну женщину. Во Франции рекордно высокая рождаемость (1,3–1,5 девочки) установилась сразу после войны и сохранялась до середины 1960-х годов. Увеличение рождаемости после войны произошло и в большинстве других европейских стран, в частности, в Германии, как видно на графике.

Но период протекционизма и высокой рождаемости на этот раз длился недолго. Уже в середине 1960-х годов, после так называемого Кеннеди-раунда, ведущие европейские страны резко снизили свои импортные пошлины, и начался новый этап глобализации, продолжающийся до настоящего времени. Это не замедлило сказаться на уровне рождаемости. К концу 1970-х годов во Франции и в Англии она опустилась до уровня 0,8–0,9 девочки на одну женщину, то есть ниже уровня нормального воспроизводства населения. Такие же тенденции рождаемости происходили повсеместно в Западной Европе, так как все эти страны после Кеннеди-раунда отказались от политики протекционизма и перешли к практике свободной торговли. одновременно с Великобританией и Францией. К концу XX века рождаемость в Германии, Италии, Испании снизилась до рекордно низкого уровня — 0,6 девочек (или 1,2 ребенка) на одну женщину.