— Там везде «копы», — сказал Гедимин, растерянно мигая. — Почему не вмешались?

Харольд фыркнул.

— Потому что я теск! Вот если бы я Торнтона бил, там были бы патрули. А меня хоть убьют, никто не вмешается.

Гедимин недобро сузил глаза.

— Вот как… Ладно, сиди здесь. Я с ними поговорю.

На середине пути он, спохватившись, что враждебные «макаки» могли рассредоточиться и зайти с тыла, обернулся. Врагов не было; Харольд сидел у терминала, даже не пытаясь прятаться, и смотрел сармату вслед. На его лице застыла злорадная ухмылка.

Гедимин подходил к чужакам тихо, внимательно их разглядывая. У всех троих были лёгкие бластеры — даже не кинетика и уж тем более не ракетомёты. Один — крупный самец с гладким черепом и густой растительностью на лице — был в перчатках от пехотной брони, но отстегнул их, прежде чем взяться на клавиатуру. Второй — меньше ростом, но такой же коренастый, со множеством мелких шрамов на оголённых руках и нарисованными вокруг настоящих рубцов красными разводами — снял сапог, и Гедимин увидел механическую ступню. Человек пошевелил подвижным сочленением, будто разминал затёкшие пальцы. Третьей была самка с нагрудником, собранным из частей экзоскелета; за спиной торчали изогнутые выступы вроде плавников. Сначала сармату показалось, что у неё на лице рисунок, но потом он увидел под искусственными узорами очертания настоящего ветвистого шрама. На маленьком человеческом лице он занимал едва ли не половину, доходя до переносицы.

— Торни, это ж распродажа, — услышал сармат негромкий голос самки. — Они скинули всё старьё, а придурки и рады. Посмотрю я, как через полгода ты будешь искать запчасти…

Они говорили тихо — гомон подросших детёнышей за соседним терминалом заглушал их голоса. Гедимин покосился на экран — «макаки» обсуждали образец синской техники, побочный продукт ясархагского авиазавода. «Верно,» — подумал он, недобро щурясь. «Такого больше не делают. Негде.»

— Эй, — окликнул он людей, остановившись в двух шагах от них. Надо было бы нападать без предупреждения — если им удалось скрутить сулиса, они были не так просты — но Гедимину все люди казались крошечными и хрупкими, особенно если у них не было ракетомётов и плазменных гранат.

«Макаки», только заметив его, вздрогнули и повернулись к нависшему над ними сармату. Вид у них был растерянный.

— Торнтон? — Гедимин вопросительно посмотрел на людей. Самка повернулась к бородачу.

— Торни, что за проблемы?

— Харольд Уотерс, — негромко сказал Гедимин. — Вы беспричинно напали на него. Справились втроём с одним полусарматом?

Люди переглянулись. Торнтон поднял руки и быстро качнул головой из стороны в сторону.

— Потише, теск, — он тяжело поднялся на ноги. — Тут всё-таки информаторий. Значит, малыш Уотерс…

Никто из людей не тянулся к оружию и не пытался позвать охрану. Гедимин смотрел на них с удивлением, пытаясь понять, в чём подвох. Самка тяжело вздохнула.

— Новый акт пьесы «Малыш Уотерс и его заступники», — пробормотала она, глядя вдаль. — Ну очень длинный спектакль.

— И где он их находит⁈ — криво ухмыльнулся человек с механической ступнёй. — Я тоже хочу так находить партнёров по покеру! Почему мне никто не верит⁈

— Не-не-не, Лю, у тебя недостаточно жалобный взгляд, — ответила самка. — Твоя наглая рожа не вызывает доверия. Ну, Торни, введёшь заступника в курс дела, или лучше мне?

Гедимин мигнул.

— Он сказал, что мы напали беспричинно, и что он теперь боится пройти по улице? Так? — Торнтон держался очень спокойно и смотрел на сармата с непонятным сочувствием. — Он не сказал, что Билли Томсон до сих пор в больнице с переломом бедра?

«Томсон?» — сармат недоумённо сощурился. «А, гонки…»

— Это несчастный случай, — сказал он. — За это не убивают.

Люди переглянулись и дружно хмыкнули.

— Ну конечно, — вздохнула самка. — Смотри сюда.

Она подняла на ладони обломок металлического штыря. Это был заострённый четырёхгранник — часть более крупного снаряда.

— Это вынули из генератора в машине Томсона. А вот это… — она достала другой штырь и положила рядом с обломком. — Это подобрали в трубе. А если ты пойдёшь с нами и посмотришь на флиппер малыша Уотерса…

Лю натянул сапог и огляделся в поисках дежурного.

— Да, надо показать ему. А то всё это слова. Его слова, наши слова… — он поднял голову и посмотрел Гедимину в глаза. — Малютка Харри, конечно, милый. Но по-хорошему он не понимает. Идём. Не бойся, тут недалеко.

Из полумрака появился дежурный, подозрительно посмотрел на сармата, но быстро успокоился, получив от Торнтона расчёт. Гедимин внимательно следил за людьми — они выглядели раздосадованными, но не напуганными. «Осторожно,» — напомнил он себе. «Не спускай с них глаз. Вроде бы гранат у них нет, но кто знает…»

Он пропустил людей вперёд. Они едва успели подойти к двери, как сзади раздался пронзительный вопль.

— Э-эй! Теск! — Харольд остановился в паре метров от сармата и сжал кулаки. — Ты куда собрался⁈ Ты должен был мне помочь!

Гедимин мигнул.

— Откуда метательные стержни в трубе? — спросил он. Харольд ощерился, странно сгибая спину в холке.

— Она врёт! Кому ты веришь⁈

Самка жестом поманила сулиса к себе и помахала в свете ближайшей лампы заточенными стержнями.

— Мы всё собрали, Уотерс. Красивый механизм у тебя на борту. Он всё ещё там, Харри. Покажешь своему большому другу, для чего он нужен?

Харольд тонко взвизгнул и подпрыгнул на месте. Его глаза сошлись в щёлки.

— Не ври, мартышка! Там ничего нет! Джед, ну что ты встал столбом⁈ Бей!

Гедимин недобро сощурился.

— Я сначала проверю, — угрюмо сказал он. — Если в правилах не было стрельбы, то зря ты её устроил.

— Слизь! — крикнул Харольд, швыряя в сармата скомканную