Из штрека полковник вылетел, как пробка из бутылки игристого вина. Он знал, что погони не избежать, и уже в воздухе обернулся, дабы припустить со всех лап прочь, путая следы. Но… оборота не получилось! Точнее, превратился он вовсе не в то, во что ожидал. Спустя мгновение Лихо камнем рухнул на землю. Камнем в прямом смысле: покрытым изморозью валуном, одним из многих, валявшихся вокруг. Неспособность двигаться отозвалась в сознании паникой. Торхашу показалось, он заключен в каменный плен навсегда и простая радость движения никогда не будет доступна. Однако он заставил себя успокоиться, помня, что обещал верить Кипишу, и радуясь тому, что сохранились ощущения: он слышал, как шумит кровь в ушах, как пульсирует сердце, как от перегрузки ноют мышцы, чувствовал, как саднят подушечки пальцев, содранные в кровь о шершавые стены лаза. Но его тело покрывала толстая каменная корка, которую никому не дано преодолеть извне.

Конечно, они искали его! Окружающее пространство вдруг оказалось полным-полно оборотней, пытающихся встать на след беглеца. Во главе шла, яростно скалясь и порыкивая, крупная ярко-рыжая тигрица…

Лихо расслабленно дремал в своем мороке, не слыша, как глубоко под землей одна за другой распахиваются клети, и те из пленников, что сохранили разум, идут к выходу за хромым стариком, который исхудавшей, но по-прежнему сильной рукой указывает им направление.

В сердце красного лиса сплелись в тугой клубок покой, удивление, восторг и чувство, доселе ему неведомое. ВЕРА.

* * *

Устроившись в кресле перед разложенным на столе планом нового грандиозного храма, Его Величество задумчиво рисовал рыбок. Рыбки получались как на подбор уродливые, лупоглазые и злые, что королевскому настроению не способствовало.

– Отец, мне непонятно твое упорство, – сидя напротив, говорил его старший сын. – Я был немного удивлен твоим желанием приблизить графа рю Воронна, однако, поразмышляв, пришел к выводу, что ты прав: он верный подданный, достойный человек и настоящий воин. Только я не понимаю, к чему такая срочность? Рю Саднес как старое дерево – скрипит, но не ломается. Поскрипит и еще пару месяцев, пока Яго будет участвовать в операции «Ласурские призраки»! Мне ли тебе говорить, отец, что будущее Тикрея и всех живущих на нем стоит пары месяцев беспокойства одного-единственного человека, каким бы умудренным сединами и уважаемым он ни был!

Его Величество задумчиво посмотрел на сына, который сейчас рассуждал как настоящий король. То есть так, как должен был рассуждать он сам, Редьярд Третий!

Закололо сердце…

Мальчик вырос. Мальчик научился плести интриги, хотя душа к этому не лежит, говорить неправду с лицом дремлющего после сытного обеда Стремы, гнуть свою линию.

Почему он, Редьярд, никогда не был таким, как его Аркей? Почему, когда отец умер и ответственность перед государством, народом, Тикреем, наконец, повисла на его шее, как камень на шее утопленника, не оказалось рядом близкого человека, мудрого наставника, того, кто давал бы ему передышку от проклятого камня, как он дает ее Арку, постепенно приучая носить корону?

Как Редьярд рвал жилы, как протестовал против судьбы, попирал ее сапогами, пользовал как девку, но она все равно скручивала его в бараний рог, заставляя принимать решения. А он не хотел их принимать! Аркаеш его побери, он хотел свободы и дури, всего того, в чем купается его младшенький, Колей, хотя ему уже давно пришло время взрослеть! Арк – другой. Он не протестует против ответственности, да и как можно протестовать против того, что у тебя в крови? Ему не нужны свобода и дурь. Ему нужна процветающая страна и спокойствие людей, живущих в ней! Похоже, сыновья, включая Яго, – насмешка Индари над ним, Редьярдом Непутевым. Разные, как день и ночь. Доставшиеся такими неодинаковыми путями. Вот как сейчас объяснить старшему свое желание видеть рядом с ним Ягорая? Ведь Яго куда больше похож на Арка, чем Колей! Вместе они могли бы горы свернуть, дать Ласурии незыблемую власть, построенную на крови их общих предков. Как сказать им обоим? И говорить ли вообще?

Его Величество, поморщившись, потер левую сторону груди.

– Почему именно Яго? – наконец спросил он.

Аркей слегка поднял брови, выказывая сдержанное удивление.

– Ты знаешь, отец. Но, возможно, есть другая причина, о которой не знаю Я?

Он умело выделил голосом это «Я», его мальчик. На такой вопрос следует давать прямой ответ или… молчать.

Редьярд нарисовал на плане очередную уродливую рыбку и, подумав, пририсовал к ней крылышки. Получилось еще ужаснее.

– Только из-за важности операции «Ласурские призраки» я разрешаю тебе использовать графа рю Воронна в составе боевой группы, – через силу сказал он, – но это в последний раз! Ему следует получать другие навыки, а не размахивать мечом как палкой, направо и налево, круша порождения Вечной ночи! Мы договорились, сын?

Он посмотрел Арку в глаза. Тяжело посмотрел, с гневом. Хотел, чтобы тот увидел в его взгляде ту грань, через которую переступать не стоит. И Аркей увидел. Понял: для них обоих время обсуждать правду о Ягорае рю Воронне еще не пришло.

Принц поднялся, поклонился.

– Договорились, отец. Если ты не возражаешь, я сообщу об этом архимагистру Никорин и рю Виллю.

– Конечно.

Когда Его Высочество вышел, король раздраженно бросил перо на план. По тонкой бумаге расплылась чудовищная клякса, похожая… на уродливую зубастую рыбу. Не дай Пресветлая так изуродовать стены нового храма какому-нибудь мазиле!

Остановившимся взглядом Редьярд смотрел, как высыхает чернильное пятно. Кажется, он только что придумал, как сделать ласурское святилище богов величайшим на тикрейской земле!

Дверь открылась. Без стука к Его Величеству могли входить лишь трое: герцог рю Вилль, Дрюня и Стрема. В этот раз ввалились двое: шут и собака.

– Везет тебе, братец, – с завистью сообщил Дрюня, падая в кресло и по привычке закидывая ноги на подлокотник, – сидишь тут, в тиши, думаешь государственные мысли, а все остальные мечутся в мыле, готовясь к Весеннему балу!

Редьярд кинул на него короткий взгляд.

– Не вижу мыла!

Шут пожал плечами.

– Мне не привыкать! А вот свита твоей Агнушки просто с ног сбивается! Наверное, Ее Светлость сильно не в духе! Давеча проходил мимо покоев и слышал стенания бедных придворных!

– Да Аркаеш с ней! – ухмыльнулся Редьярд, неожиданно приходя в отличное расположение духа. – Скоро у нас будет новая кастелянша, слышал уже?

Дрюня прищурился.

– Это ты о Туче Клози, Твое Заинтересованное Величество? Слышал, как не слыхать! Хоть она еще не согласилась, старого кастеляна уже из дворца погнали и велели новую ведомость выписать с жалованьем… на некую матрону Мипидо! Что, так прихватило? – уточнил он без перехода и заржал.

– Дурак ты, – ласково улыбнулся Его Величество и поднялся. – Идем к балу готовиться!