Я дал возможность профессору вставить свое словечко, но он только беззвучно пошевелил пересохшими губами, не произнеся ни звука. Что ж, я продолжил свои рассуждения:

– Этот охранник, известный в криминальных кругах как Фламандец, дал вам выйти из подъезда. Очевидно, его озадачило внезапное появление первого помощника шефа. Он молниеносно поднялся в мансарду, увидел труп и рванул за вами. Очевидно, ваши маршруты парню были неплохо знакомы. Во всяком случае, он вас нашел и сумел отнять золотого Джокера. Полагаю, вы просто растерялись, когда внезапно увидели перед собой зловещего альбиноса. А придя в себя, начали свою охоту. Полагаю, вы не рассчитывали отобрать у него золотой аркан, вы просто заботились о том, чтобы этот опасный тип не проболтался никому о вашей роли в жестоком преступлении.

Профессор не отрываясь смотрел на меня. Признаюсь, в конце концов, от этого неподвижного взгляда мне стало не по себе. Но я сдержанно улыбнулся и продолжил:

– Вот, собственно, и все. Возможно, вы совершили убийство именно потому, что всю жизнь мечтали о странствиях. Но, предполагаю, для путешествий у вас не было достаточно средств. А когда вы заняли достойную должность в университете, путешествовать не позволяла работа. И вот вы познакомились с семидесятисемилетним мальчишкой, который запросто летал на Мальорку, привозя оттуда дивные штучки – древние свитки и золотые арканы, не считая ни денег, ни часов жизни. Как тут не позавидовать!

Я старался не смотреть на темную тень профессора – просто вдохновенно рассуждал вслух:

– Полагаю, именно вам мог позвонить тот самый Фарид Самдух эль-Рави, предложив кругленькую сумму за арканы. Только представить, как бы могла измениться ваша жизнь, получи вы хотя бы часть этих денег: уволиться из университета, отправиться на Мальорку или еще на какой-нибудь чудесный остров, наслаждаться теплом, яркими красками и свободой!.. И вы не выдержали искушения: убили магистра, оставив улики против своей студентки. Вот только все испортил Фламандец: отнял аркан – и преступление потеряло смысл, потянув за собой второе убийство. А следом за тем, как посмертный щелчок по носу, вас ожидало завещание магистра, подарившего именно вам все свое состояние.

«Бери, пользуйся! – словно говорил дух покойного с легкой усмешкой. – Тебе не хватало денег и времени? Пожалуйста, на мои деньги ты можешь не работать, и тогда все время будет твое. Вот только все наше счастье или несчастье – в нас самих, и вряд ли мои деньги сделают тебя счастливым, Отшельник!»

Признаюсь, мой экспромт по части духа покойного Себастьяна Пилцига имел ошеломляющий успех: бедняга Мунк дернулся, как от хорошей пощечины, и тут же начал подниматься. В этом его движении ощущались такие мощь и угроза, что я тоже встал и, невольно содрогнувшись, сделал пару шагов назад, почти тут же ткнувшись спиной в подоконник распахнутого окна. Это вдруг вызвало на лице профессора кривую усмешку.

– Вот это хорошо, хорошо, – выдохнул он, стремительно бросаясь ко мне, неожиданно стальными ручками хватая меня за плечи, пытаясь вытолкнуть в открытое окно. – Вы просто не вынесли вины своей любимой. Ведь вы влюбились в Люси, так? А она оказалась убийцей. Тогда вы выбросились из окна.

Пусть эти слова и звучали как бред больного, но сильные руки профессора вполне реально выталкивали меня из окна – лети, Ален, головой вниз с четвертого этажа, подобно всем несчастным влюбленным мира, не выдержавшим разлуки! Разумеется, я отчаянно сопротивлялся, но мой соперник, несмотря на не слишком могучий вид, оказался далеко не слабым.

Неизвестно, чем бы завершился наш поединок, если бы в этот момент в мой номер не ворвалась Аиша – как выяснилось чуть позже, она собиралась в очередной раз использовать меня в качестве жилетки для девичьих слез.

Все произошло в считаные секунды: испуганный вскрик Аиши – мгновенно развернувшийся к дверям Мунк – мой молниеносный удар противнику в челюсть – отключка профессора, в течение которой я успел благодарно обнять насмерть перепуганную Аишу и стянуть руки преступника крепким ремнем собственных джинсов.

– О боже мой, что здесь происходит?! – наконец воскликнула Аиша, и думать забыв про свои намеченные на вечер слезные монологи.

– Дорогая спасительница, довожу до твоего сведения, что мы с тобой только что задержали настоящего убийцу магистра Себастьяна, – кратко доложил я подруге и тут же набрал номер полиции.

Этот вечер был началом долгой бессонницы. Само собой, прибыла полиция, и мы с Аишей в компании мрачного профессора, вполне пришедшего в себя, отправились в управление, представ пред светлыми очами комиссара Мюссо.

Само собой, этот упертый Мюссо с самого начала выслушивал меня с ироничной полуулыбкой на лице, всем своим видом давая понять, что не верит ни единому слову фантазера и враля из Московии. Не спасли меня и показания Аиши, – выслушав ее, он только покачал головой.

Сразу после нас комиссар в течение пятнадцати минут слушал профессора, который, само собой, отрицал все наши обвинения, утверждая, что просто зашел ко мне, чтобы узнать последние новости о Люси, а я совершенно неожиданно набросился на него с кулаками.

Запротоколировав показания профессора и угостив беднягу чашечкой кофе, комиссар вновь вызвал в свой кабинет нас с Аишей и прочитал целую лекцию об ответственности за дачу ложных показаний.

– Господин комиссар, почему вы решили, что мы даем ложные показания? – Я с трудом произносил слова, потому как у меня нещадно болело горло после железных тисков профессора. – Почему вас не интересует, каким образом профессор оказался в моем номере на ночь глядя? Ведь это не я пришел к нему, а он ко мне!

Комиссар иронически улыбался.

– Я уверен, что вы и Аиша Мистроне все это подготовили и разыграли, чтобы предложить следствию нового подозреваемого и тем самым оправдать свою подругу Люси Манье. Вы сами могли пригласить профессора, чтобы рассказать новости о его студентке, затеяли драку, заранее договорившись, что мадемуазель Мистроне появится в самый кульминационный момент и примется кричать… Но, повторяю: за дачу заведомо ложных показаний законом предусмотрена ответственность…

Шило-мочало, начинай сначала. С самых первых минут этого идиотского допроса я чувствовал только усталость; все эмоции притупились, я мимо ушей пропускал пассажи умника комиссара, еле ворочая языком в ответ:

– Комиссар, почему вы так слепо верите профессору? Потому что он профессор? А если допросить его как следует? Повторяю: именно он в сентябре прошлого года сообщил Пилцигу о продаже мансарды, а потому прекрасно знал, где намечена встреча магистра и художницы. Профессор Мунк мог легко подготовить убийство, заранее похитив нож у Люси и все списав на нее.

– Разумеется, вы хорошо все продумали, и, услышь ваш рассказ журналисты, они быстренько сочинили бы громкую статью. Но я не допущу этого. Пожалуй, я задержу вас и мадемуазель Мистроне до выяснения всех обстоятельств. Возможно, вы тоже участвовали в убийстве Пилцига и Фламандца – что-то уж очень быстро вы примчались из Парижа на помощь подруге!