Помнится, в моей персональной избушке на Печоре мы с Генрихом часто собирались за чашечкой чая или рюмочкой водки и мечтали о светлом будущем. Вот освободимся, вот заживем счастливо. И, конечно, не будем заниматься прежними делишками. Но в наших мечтах напрочь отсутствовала логика: хорошая сладкая жизнь требовала денег, а при аресте мы потеряли все. Нас обобрали как липку, не осталось никаких тайников, никаких скрытых накоплений. Но когда умозрительно рассуждаешь, такие детали не особо важны. А сейчас уже требовались конкретные решения. Идти на 120 или даже 200 рублей в месяц? Нет, это не для меня. Тогда что?

Где-то через пару недель после появления в Москве я заглянул в ресторан при гостинице «Россия» – сейчас это клуб «Манхеттен-экспресс». За время моего отсутствия он превратился в место встреч представителей золотой молодежи и просто хорошо обеспеченных людей. То есть прежде всего фарцовщиков и валютчиков всех мастей, их денежный достаток начинался где-то от тысячи рублей в месяц. В переводе на доллары, смешно сказать, около двухсот, но тогда доллар весил куда больше, чем сегодня. Джинсы стоили зеленую десятку, а вполне приличная шуба – полтинник. Я встретил немало старых знакомых, ощутил некогда привычную атмосферу, по которой изрядно соскучился. Судьбы у всех сложились по-разному, кто-то под жернова закона попал почти так же серьезно, как я. Кто-то отсидел незначительный срок: судья миловал. А кого-то миловал Бог, и он вообще миновал решетку. И если в 1970 году по «моей» статье прошло человек 50, не более, то новое поколение стало куда активнее нарушать закон. Ну и попадаться куда в больших количествах. В общем, общество загнивало на радость уже загнившему Западу.

Разложению во многом способствовали многочисленные иностранцы, которыми Москва просто кишела. Компания «Интурист» работала на полную катушку, пополняя казну твердо конвертируемой валютой и одновременно подтачивая устои общества. Люди стали лучше одеваться, почти исчезли абсурдные музыкальные строгости, коротковолновые приемники вовсю ловили вражеские «голоса». И что, разве я мог устоять?

За дальним столиком, уставленным закусками и бутылками, в полумраке и гордом одиночестве сидел человек, которого я плохо помнил, он же приветливо махал мне рукой и подзывал к себе. Да, конечно же, это Олег Голенищев, мой давний знакомый, просто сильно изменившийся. Модные затемненные очки в золотой оправе, перстень с бриллиантом на пальце, лакированные ботинки. Да, у него все хорошо, и его я действительно рад был видеть! В свое время мы общались, может, и не особо тесно, но воспоминания присутствовали самые хорошие.

После обильного ужина мы пошли по центру столицы прогуляться. Навстречу нам попались итальянцы, которые приняли Олега за своего – такой же южный типаж – и его спросили, как пройти куда-то. Олег немного знал итальянский, равно как и английский, французский, турецкий, и потому бойко ответил. Завязалась беседа. Точнее, говорил мой приятель, а я лишь убедительно кивал головой. Слово за слово, шустрые итальянцы выразили готовность продать нам шмотки и валюту. И, конечно же, мы не погнушались предложением, приехали в гостиницу «Дружба» на Ленинском проспекте, прошли в их номер.

Шмотки как на подбор – модные, качественные, недорогие – я просто обалдел. Мы купили все оптом, частью для себя, частью на перепродажу. Ну и валютой неслабо затарились. Увидев в нас конкретных деловых людей, итальянцы в свою очередь порекомендовали нас своим знакомым, и закрутилось-понеслось…

Да, вот именно, не прошло и трех недель, а я снова нарушил УК. Правда, с золотом на этот раз не связывался, зато валюта просто валом шла, как рыба на нересте. Причем не всегда настоящая.

Одной из самых рискованных и прибыльных в моей коммерческой деятельности была операция по купле-продаже 50 000 фальшивых долларов! Она вообще стоит особняком. А начиналось все так. У Центрального телеграфа на Горького подошли двое незнакомых мужчин и предложили большую партию фальшивок по 80 копеек. С одной стороны, предложение подкупало открытостью и перспективностью, с другой стороны… Не подсадные ли? Однако я не сомневался, что хорошо разбираюсь в людях, и подвоха не почувствовал. Попросив день на раздумье и анализ рынка, мы перенесли встречу и сделку на завтра. Никаких сотовых телефонов тогда и в фантазиях не существовало, домашние номера никому не давались, поэтому, если не придешь на стрелку, потеряешь важный «конец». Впрочем, большинство «потерявшихся» в итоге отыскивались через третьи или пятые руки, через рестораны, где были завсегдатаями, или точки работы. Одного моего должника искали по злачным местам несколько месяцев, но все-таки нашли. И по-хорошему попросили вернуть долг. Если ограбил, это другое дело, тут каждый зарабатывает по-своему, а если деньги взаймы взял – это долг чести… Но я отвлекся, к чему это??? А, так вот, этих «фальшивомонетчиков» мы раньше не видели, поэтому вопрос, идти на стрелку или нет, являлся принципиальным. И мы рискнули и не прогадали. Назавтра мы купили на пробу первую фальшивую тысячу. Качество неплохое, хотя, если сильно наслюнявить, краска слегка сползала. Но тогда никаких детекторов никто и в глаза не видел, сделки осуществлялись в полутемных переулках, да и доверия было больше. Первая тысяча ушла влет. Потом мы встречались еще несколько раз, покупая партиями и по пять, и по десять тысяч. В итоге всю сумму мы слили через афганцев, которые ведрами возили к нам штамповки часов «Сейко» и «Ориент». Тусовались афганцы обычно в ресторане «Узбекистан» и на бульваре перед ним, но я, естественно, как сильно засвеченный, самостоятельно продавать левые доллары не стал. Сделал это Миша, царство ему небесное, в те годы бедный студент и одновременно любитель широко гульнуть: с шампанским, икрой и девочками. Мы разработали целый ряд сценариев на случай провала, что и как надо сказать и сделать. Я произвел подробный инструктаж, как осматриваться на местности, как внешность менять – что-то от шпионских страстей. Даже книгу читали про конспирацию разведчиков. Слава богу, обошлось. День за днем мы подъезжали к ресторану на такси, и я незаметно показывал Мише, к кому именно надо подойти, что он неукоснительно делал. Товар предлагался по 4,20 за доллар, предел падения – до 3,80, меньше могло вызвать подозрения. За неделю все и разлетелось. Через неделю после последней покупки мы должны были встретиться на предмет еще большей партии, тысяч в сто. Но продавцы не пришли… Может, оно и к лучшему.

В те же жаркие деньки в каком-то ресторане я познакомился с бригадирами бельгийцев, которые строили Совинцентр. Славные, понимающие ребята, хотя и достаточно ушлые. Но раз в неделю они получали хорошую зарплату в валюте и с готовностью меняли на деревянные до 10 000 долларов единовременно по вполне адекватному курсу. Меня этот масштаб устраивал, и взаимовыгодное сотрудничество началось.

Легко зарабатываемые деньги так же легко и прогуливались. Как говорят англичане, «easy come, easy go». На уикенды и праздники мотался с друзьями и подругами в Сочи и в Питер, жили в лучших, подчас Интуристовских гостиницах, питались отнюдь не в диетических столовых. На несколько дней арендовали небольшой кораблик с десятком кают на Речном вокзале и катались по реке. Прогулка сопровождалась обильными обедами и ужинами, танцами, любовными утехами. Друзья юности, студенты, недавние знакомые – мне доставляло удовольствие платить за всех, шокировать своей состоятельностью и благородством. Это и есть красивая жизнь, ее наркотик. За который надо платить. Вообще, это интересная мысль – оценить стоимость денег, во что тебе обходится их получение. И стоят ли эти купюры того?