Поляки на вербовку идут плохо... Партизанское движение находится в зачаточном состоянии. Создаем из русских военнопленных диверсионные отряды, которыми будем маскировать свои разведывательные группы.

Совершение диверсий разведывательными группами возможно. Не имеем боеприпасов и взрывчатых веществ».

Да, такова была правда. Впереди лежала чужая территория, и ждать какой-то действенной помощи от поляков не приходилось. Более того, вскоре тот же Гора передаст весьма тревожную радиограмму: «В здешних условиях имеются подпольные организации Армии Крайовой, чье руководство спит и видит, как вернуть прошлую панскую Польшу. Оно натравливает своих подчиненных на русских... Как они выражаются, Советам в Польше делать нечего.

По-моему, эти типы скорее согласятся сотрудничать с немцами или польскими фашистами, чем станут воевать в одних рядах с нами».

Не лучшие известия приходили и от командира другой группы – Федора Степи: «В Ягодинском лесу находятся националисты, называющие себя «народовцами». Это профашисты. Численность 200 человек. Руководство из Варшавы дает им враждебные инструкции. С немцами войну не ведут».

Такова была оперативная обстановка. В тот период по решению Центра в соединении Банова появились радиоразведчики, которых он называет «пеленгаторщиками».

Десантировали их не только к майору Банову, но и в партизанское соединение А. Алексюка, которое действовало в районе Рудницкой пущи, что в Литве. Здесь группу радиоразведки возглавлял старший лейтенант Вязников.

Как же показали себя радиоразведчики, сколь эффективно они действовали в партизанских условиях?

Об этом повествует сам Банов. В воспоминаниях постоянно возвращается к «пеленгаторщикам». Вот на пути к Западному Бугу он встречается с отрядом Степана Каплуна. Думает, как двигаться дальше. «Элементарные арифметические подсчеты показали, что при нашем количестве техники и при отсутствии обоза только для переброски радиоузла и пеленгаторской станции понадобится человек пятьдесят. Еще сорок человек были необходимы, чтобы переносить ВВ и боеприпасы. Выходило, что девяносто человек в отряде станут на время обычными грузчиками. Но для них требовалась надежная охрана хотя бы шестьдесят – семьдесят человек. У меня в наличии было не более половины этого количества людей».

Что и говорить, положение не простое, но важно, что командир в первую очередь думает о радиоузле и пеленгаторской станции, как о самых важных составляющих разведки и связи.

Когда фашисты окружили лес, в котором действовал оперативный центр Банова, люди голодали. Кончились запасы сала и муки. Осталось несколько мешков картофеля. Тяжелее всего было смотреть на голодных лошадей. Человек может стерпеть голод, лошадь – нет.

Кони глодали кору берез и осин, обдирали тонкие веточки и тоскливо ржали. Немцы, заслышав ржание, открывали огонь из минометов.

Когда было принято решение прорываться из кольца, майор Банов подал команду строиться. Позже он напишет: «Как всегда, в центре колонны радиоузел и пеленгаторская установка, вокруг них автоматчики.

– Пошли!

Опять нас выручила темная ночь».

В ходе передвижения, уже переправившись через Буг, когда, пользуясь темнотой, их бросят и сбегут польские проводники, майор Иван Банов определит движение по карте.

«Я погасил фонарик. Встал. Бойцы молча ждали решения. А какое я мог принять решение? Дорога была одна. И я сказал:

– Пойдем через Сабибур... Радиоузел и пеленгатор в середину. Я буду в центре. Все пулеметы со мной. По флангам автоматчики.

С минуту колебался, послать ли разведку. Потом решил: некогда. Если разведка, не дай бог, наскочит на гитлеровцев и завяжет бой, нам не уйти. А если навалимся все сразу – может, прорвемся».

Опять радиоузел и пеленгатор в середине, окруженные пулеметами. К тому времени Банов был опытным командиром и берег радиоузел и станцию пуще глаза.

Итак, весной 1944 года партизанское соединение Банова в районе большою четырехугольника: на востоке – был Западный Бут, на западе – Висла, на севере – Варшава, на юге – Хелм, Люблин. Центр приказал работать на железнодорожных магистралях, а также проникнуть в города – Варшаву, Демблин, Пулаву, Луков, Бяла Подляска, Хелм, Владаву. Нужна была развединформация о фашистских гарнизонах, аэродромах, депо, промышленных предприятиях.

Разобравшись в обстановке, Банов понял, что первоочередной его задачей должно стать уничтожение немецкой администрации в сельских районах. Полицейские посты очень вредили партизанам.

Потому ночью 26 апреля соединение провело операцию по уничтожению полицейских постарунков. Остальные, узнав о разгроме, бежали в города, под крыло к немцам.

... Наступило лето 1944 года. К этому времени партизаны успели нанести мощный удар по железнодорожным коммуникациям, регулярно нападали на немецкие автомобильные колонны.

Все чаще советские бомбардировщики появлялись над хорошо замаскированными немецкими объектами, которые прежде не подвергались нападению с воздуха.

Таким образом, было разрушено несколько крупнейших складов, аэродромов. Разумеется, фашистское командирование понимало, что именно партизаны наводят самолеты на цели.

Да и с прибытием отрядов Банова в этот район эфир наполнялся позывными десятков новых радиостанций. Иван Николаевич осознавал, что время бездействия противника скоро закончится. Фашисты пока не предпринимали действенных мер против соединения. Разве что усилили охрану дорог, прекратили ездить по шоссе в одиночку, да перешли на дневной график движения поездов. Но тревога усиливалась.

«Напор Красной армии нарастал, – напишет потом И. Банов, – Полчища рейха отступали. Их тылы откатывались за Западный Буг. Сюда же перемещались штабы армий и корпусов. Наш пеленгатор все чаще обнаруживал в эфире позывные новых немецких радиостанций, появившихся на пеленг Бреста, Люблина, Демблина, Хелма, Парчева.

Данные пеленгатора подтверждались наблюдением разведчиков. По логике войны гитлеровцы вот-вот должны были начать облавы...»

Стало быть, и здесь «пеленгаторщики» помогли партизанам, оказались весьма полезными со своей техникой.

Действительно, 21 июня стало известно, что лес вблизи деревни Ягодное под Демблином и лес под Луковом обложили каратели, а из Люблина, Хелма и Парчива против партизан выходят немецкие войска. 22 июня прискакали польские крестьяне и сообщили, что немцы движутся на Волю Верещинскую тремя колоннами.

Отряд был поднят по тревоге. Соседи Банова бойцы Армии Крайовой, узнав о наступающих фашистах, бросали свои позиции и бежали в лес. Пришлось сражаться в одиночестве. Наши партизаны отбили двенадцать атак. Фашисты не ожидали столь яростного отпора и отошли.

Как же оценил в конечном итоге деятельность радиоразведчиков командир партизанского соединения Герой Советского Союза Иван Банов? Ему слово.

«Чувствую, что несправедливо мало пишу о наших пеленгаторщиках. А между тем они оказали соединению неоценимую помощь. Едва прибыв на очередную дневку, бойцы капитана Чубова сразу раскидывали свою палатку, настраивали радиостанцию и, надев наушники, принимались вращать рамочную антенну. Что-то там у них попискивало, потрескивало, и, глядишь, через час-другой в штабе лежала сводка об изменениях в эфире.