Англичане и американцы захватили фотоснимки, сделанные немецкой авиацией — самолетами-разведчиками «Хейнкель» — на советской территории. Эти снимки были переправлены в Лондон и служили главным источником информации для возможных авиаударов по советской территории. Они изучались в совместном англо-американском центре аэрофотосъемок в Эссексе. Речь шла о сотнях тысяч снимков, работа над которыми требовала усилий сотен офицеров.

Эти фотографии немцы пытались уничтожить, но не успели. Самый большой запас был обнаружен в Берхтесгадене. Некоторые фотографии американцы захватили буквально за несколько часов до появления советских войск. Наличие этих снимков придавало американцам уверенности в исходе вероятного конфликта с Советским Союзом.

3 ноября 1948 года, во время берлинского кризиса, министр обороны США Джеймс Форрестол устроил ужин, который превратился в рабочее совещание. Присутствовал командующий стратегической авиацией генерал Куртис Лемэй. Его спросили относительно перспектив нанесения ударов по важнейшим целям в Советском Союзе в случае войны. Лемэй ответил:

— Немцы располагали отличными фотографиями всех важнейших целей в России до самого Урала. Эти фотографии находятся в нашем распоряжении.

Уже в 1945 году англоговорящие страны стали договариваться о сотрудничестве в радиотехнической разведке. Англичане умело использовали свое ведущее положение в британском содружестве. И австралийцы, и канадцы работали на Лондон. В октябре 1949 года Англия предложила Соединенным Штатам полный обмен в сфере шифрования и дешифровки, но в Вашингтоне отказались.

Посты радиотехнической разведки находились в составе британских посольств по всему миру. Крупнейший разведцентр построили на Кипре, который еще оставался английской колонией. Другим центром стал Гонконг, где прослушивался советский и китайский радиоэфир. 22 января 1952 года Комитет начальников штабов встретился с Айвоном Киркпатриком, постоянным заместителем министра иностранных дел, чтобы обсудить пути улучшения британских разведывательных возможностей. Начиналась эра компьютеров, нужны были большие ассигнования на технику, строительство новых передающих и принимающих станций. Руководитель службы радиотехнической разведки получил разрешение принять на работу триста новых сотрудников.

Американцы стремительно наращивали свои возможности, потому что помнили, что всю войну они зависели от англичан, добившихся больших успехов в расшифровке немецких кодов. Помнили американцы и то, что до декабря 1941 года англичане без труда взламывали американские коды и читали дипломатическую переписку. Подозревали, что это происходило и позже — британцы, скорее всего, перехватывали переписку американских нефтяных компаний, которые искали новые рынки в Европе. В торгово-экономической сфере Англия и Америка были соперниками.

Несколько ошибок советских разведслужб помогли британцам и американцам. Многократное использование одноразовых шифровальных блокнотов резидентурами в Соединенных Штатах во время войны… Решение резидента в Австралии передавать попавшие ему в руки доклады британских дипломатов о будущем устройстве мира не дипломатической почтой, а по радио… Доклады «Обеспечение безопасности в западной части Средиземноморья и восточной части Атлантики» и «Обеспечение безопасности в Индии и Индийском океане» были настолько велики, что позволили англичанам расшифровать советские коды и читать переписку между Москвой и Канберрой.

Но в этой сфере не бывает абсолютных успехов. Самым большим ударом для британских и американских шифровальщиков было произошедшее в пятницу 29 октября 1948 года. Американские криптографы называют этот день «черной пятницей», потому что она поставила крест на их работе.

С 1943 года служба радиоразведки сухопутных сил США, а потом Агентство национальной безопасности пытались расшифровать перехваченные телеграммы советских представительств. Эта операция только-только начала давать первые результаты, как в Советском Союзе полностью изменили системы безопасности переговоров. Весь радиообмен был переведен на одноразовые блокноты, что в принципе исключает возможность расшифровки, чего прежде не было. Служебные переговоры между операторами, которые велись открыто, тоже стали шифроваться. За одни сутки Запад потерял всякую возможность перехватывать советские переговоры.

Судя по всему, Москву предупредил Уильям Вайсбэнд, служивший шифровальщиком в Агентстве безопасности вооруженных сил.

Он был завербован советской разведкой в 1947 году. Возможно, он был одним из самых ценных агентов.

В 1955 году ЦРУ и МИ-6 затеяли историю с подкопом в Берлине, чтобы восстановить потерянные возможности. Все началось в столице тогда еще оккупированной Австрии, где были расквартированы и советские войска, и части союзников. Резидент британской разведки Питер Лунн предложил прокопать под одной из улиц Вены тоннель и подсоединиться к телефонному кабелю, который соединял штаб советских оккупационных войск в Австрии с военным аэродромом. Записи разговоров специальным самолетом отправлялись в Лондон, где они переводились на английский язык.

Британскую разведку особенно заинтересовал разговор между двумя советскими офицерами, которые обсуждали вопрос о том, когда же их наконец демобилизуют и отправят домой. Британцы сделали вывод, что русские не собираются на них нападать. Резидента повысили и перевели в Берлин.

Венский успех попытались повторить в Берлине: устроили подкоп под кабельными линиями связи группы войск в Германии и подслушивали все телефонные разговоры, которые вели советские офицеры. Решение было принято в феврале 1954 года, после чего началась совместная с ЦРУ операция: американцы финансировали проект и строили тоннель, англичане взяли на себя установку подслушивающей аппаратуры и расшифровку.

В КГБ знали об этой операции с самого начала. Советскую разведку поставил в известность сотрудник британской разведки Джордж Блейк, который стал работать на Москву во время корейской войны.

Блейк появился на свет с другим именем — Джордж Бехар. Он родился в Роттердаме в 1922 году. Его отец был константинопольским евреем. Он служил в британской армии в Первую мировую и получил британское подданство. Во время Второй мировой войны через оккупированную Францию и Испанию Джордж Блейк сумел добраться до Англии и вступил в армию. Как человека, говорящего на иностранных языках и знающего ситуацию в оккупированной Европе, его взяли в разведку. Он готовил агентов-парашютистов, которых сбрасывали над оккупированной Голландией. После войны он работал в оккупированной Германии.

Он учился русскому в Кембридже, в 1948 году приехал в Сеул на пост вице-консула и открыл первую резидентуру МИ-6 внутри британского посольства в Южной Корее. Задача состояла в том, что собирать информацию о Владивостоке, важнейшем советском военном порте. Но это было практически неисполнимо. Столь же безуспешно он пытался вербовать корейцев. Его региональный начальник, сноб, презиравший иностранцев, перед началом корейской войны побывал в Сеуле и остался недоволен его работой. Пренебрежительно сказал коллегам о Блейке:

— Он не наш человек.