Юрий Юрьевич. Я же сказал: найду себе работу.

Елена. Какую?

Юрий Юрьевич. Не знаю. Я ведь умею только делать деньги. А больше я ничего не умею…

Сергей Артамонович. Напрасно. На свете столько увлекательных профессий!

Юрий Юрьевич. А вот вы, Сергей Артамонович, чем вы на жизнь зарабатываете?

Сергей Артамонович. Я целуюсь.

Лидия Николаевна. Нечто в этом роде я и подозревала!

Елена. В каком смысле — целуетесь?

Сергей Артамонович. В прямом. В Москве большой спрос на людей, владеющих искусством троекратного поцелуя.

Марина. Искусством?

Сергей Артамонович. Да, именно искусством!

Лидия Николаевна. При всем вашем омерзительном монархизме, должна сознаться, целуетесь вы приятно.

Юрий Юрьевич. Я тоже заметил.

Елена. А что в этом искусстве самое важное?

Сергей Артамонович. О, я бы мог прочесть целую лекцию о троекратном поцелуе! О его истории и роли в жизни общества.

Марина. И какая еще такая роль у поцелуя?

Сергей Артамонович. Очень важная! Вы замечали, что на приемах и званых обедах всегда возникает неловкая пауза перед приглашением к столу. Дело в том, что самый главный гость обычно опаздывает…

Юрий Юрьевич. Верно! Я замечал. Тянут, тянут…

Сергей Артамонович. По-другому нельзя, иначе к приезду главного гостя на столах ничего не будет. Икры уж точно не останется. Моя задача — скрасить это ожидание. Я вхожу и всех троекратно перецеловываю… Некоторые понимают приветственный поцелуй упрощенно. Мол, обнялись и обслюнявили друг другу щеки. Нет, нет и еще раз нет! Троекратный поцелуй — это сложнейший обмен тонкими энергиями… Кроме того, у меня есть свое «нау-хау». Фирменный прием.

Марина. Какой же?

Сергей Артамонович. Во время поцелуя я слегка шевелю усами. Вот так!

Марина. Я заметила.

Сергей Артамонович. Женщинам, особенно одиноким, очень нравится. Некоторые несколько раз подходят. Меня постоянно приглашают на приемы, презентации, званые вечера, торжественные обеды… Нарасхват! И неплохо платят. Иной раз я даже всюду не поспеваю и начал подумывать о помощнике. Дублере, так сказать. Юрий Юрьевич, идите ко мне в дублеры! За два месяца я научу вас так троекратно целоваться, что вам не придется думать о хлебе насущном.

Юрий Юрьевич. А что?! Это идея! Леночка, как вы считаете?

Елена. Почему бы и нет? Потренируетесь с Полиной!

Юрий Юрьевич. А если с вами?

Елена. Никогда!

Болик (отчаявшись). Не перепиливаются наручники. Автогена в доме нет?

Марина. Где-то был напильник.

Уходит в поисках напильника.

Сергей Артамонович. Занятия можем начать прямо сейчас. Для этого нам никто не нужен. Расслабьтесь! Подумайте о чем-нибудь хорошем!

Юрий Юрьевич. Не могу. Не могу расслабиться! Сначала мне нужно разобраться с Калмановым…

Лидия Николаевна (вскакивая). Вспомнила! Ну конечно! Как же я забыла? Инночка Калманова! Она была моей аспиранткой, писала диссертацию об организации социалистического соревнования в пионерском отряде. Сначала за ней ухаживал Коля Иванов с кафедры русского фольклора. Федя, помнишь, такой обходительный мальчик? Сейчас большой человек — депутат израильского кнессета. Но вышла она замуж не за Колю, а за журналиста Леву Калманова. Инночка сдавала кандидатский минимум уже беременной, а потом даже приносила своего мальчика на кафедру И звали его… звали…

Юрий Юрьевич. Игорь?

Лидия Николаевна. Да, именно — Игорек. Изумительный мальчик. Такой живой! Я носила тогда античную камею. Николай Ферапонтович во время гражданской войны в какой-то дворянской усадьбе… нашел. Так вот, Игорек все ручонки тянул к камее…

Юрий Юрьевич. Он всегда к чужому ручонки тянет. А потом вы с ними общались?

Лидия Николаевна. Конечно, перезванивались. Инночка работала в горкоме и всегда поздравляла меня с седьмым ноября.

Юрий Юрьевич. А когда вы в последний раз перезванивались?

Лидия Николаевна. Недавно. Она поздравляла меня с шестидесятилетием.

Елена. Бабушка! Это же было двенадцать лет назад.

Лидия Николаевна. В самом деле? Как летит время!

Елена. Бабушка, у тебя должен быть ее телефон!

Лидия Николаевна. Конечно, я никогда ничего не выбрасываю… (Ищет, потом листает записную книжку.) Когда-то давно я выкинула одну бумажку. Оказалось, это уникальное письмо Миклухо-Маклая с Огненной земли в Русское географическое общество. Федя со мной чуть не развелся. С тех пор я ничего не выбрасываю. Вот он — телефон…

Елена. Звони, бабушка!

Юрий Юрьевич. Бессмысленно. Прошло двенадцать лет. Все изменилось…

Лидия Николаевна. Это у вас, новых русских, все изменилось. А у нас, старых советских, все осталось по-прежнему: и квартиры, и телефоны, и мужья, и принципы…

Лидия Николаевна набирает номер. Все, затаив дыхание, ждут.

Лидия Николаевна (огорченно). Неправильно набран номер.

Юрий Юрьевич. Я же говорил: все бессмысленно…

Елена. Бабушка, дай сюда книжку! (Берет книжку.) Ну конечно: в этих номерах изменилась первая цифра. Вместо единицы нужно набирать девятку.

Елена набирает, а услышав гудки, отдает трубку бабушке.

Лидия Николаевна. Алло! Инночка! Алло! Здравствуй, Инночка! Не узнаешь?.. Ай-ай-ай! Забыла свою старую научную руководительницу… Ну конечно же я! Да, Лидия Николаевна… И я очень рада тебя слышать! Ну как ты живешь, милая? Почему не звонишь?.. Нет, я жива, как слышишь. Давно уже на пенсии… И ты тоже на пенсии? А Лева?.. Тоже на пенсии. То-то я его статей в «Правде» давно не вижу… Теперь печатается в еженедельнике «Путеводитель по сексу»? Да уж — седина в бороду, бес в ребро… Совершенно лысый и толстый? А был спортивным и кудрявым… Шнурки себе завязать не может? Кто бы мог подумать! Ох, эти мужчины без женщин никуда! В детстве мама шнурки завязывает, а в старости — жена…

Федор Тимофеевич. Я сам себе шнурки завязываю.

Елена. Бабушка, какие шнурки! Спроси ее про сына!

Лидия Николаевна. Сейчас, спрошу… (В трубку.) Инночка, я давно хотела тебя спросить, как ты относишься к тому, что вместо социализма с человеческим лицом сделали нам капиталистическую козью морду?