— Ты — единственный близкий мне человек в Москве. Я просто не знаю, как быть. Мне не с кем посоветоваться. Понимаешь?

Ника кивнула. Чего уж тут не понять. К тому же отболевшее неумолимо поднималось в душе и начинало снова болеть.

— Что я могу тебе посоветовать? Уехать домой к родителям?

— Я думал об этом. Но я не могу без Зои.

Ника нечаянно нажала кнопку зонта. Он резко раскрылся. Если бы Коля сказал: «Не могу без тебя!» Возможно, она бы не поверила, но все же… Она поняла, что жаждет услышать именно эти слова. Почему никто, никто и никогда не говорил ей этих слов? Почему без других не могут, мучаются, умирают, а она никому не нужна? Может, на ней, Нике, лежит печать проклятия? Может, к ней припечатались навечно те слова, которыми так щедро награждала ее мать?

Нике вдруг захотелось резко встать и красиво уйти, чеканя по мокрому асфальту каблуками. Но ноги не слушались ее. Ей так хотелось сидеть в беседке рядом с Колей! Пусть он жалуется на Ингу, пусть говорит о своей дочке, лишь бы рядом, лишь бы не уходил.

— Тогда терпи ради дочери, — сказала она.

— Я и терпел. Но Инга терпеть не хочет. Ты же знаешь. У нее любовь, удар молнии, и все дела. Она хочет жить с Антоном. Я там лишний.

— Где же ты сейчас живешь?

— В спорткомплексе. Обещали дать комнату. Но сейчас такое нестабильное время. Спорт в упадке…

— Не все так плохо, — возразила Ника. — Ты работаешь, тебе есть где жить. Это уже хорошо.

— Да… — согласился Коля.

— Посмотри, сколько развелось бомжей, — продолжала Ника. — Смотри на тех, кому хуже, чем тебе.

Вот моя мать ослепла совсем молодой. Что может быть хуже?

— Да-а… — кивнул он.

— По крайней мере ты узнал свою жену. А мог бы жизнь прожить в неведении о ее делах, будь она осторожней.

— Ты права, — снова согласился Коля. Вероятно, ему было необходимо, чтобы кто-нибудь в чем-то убедил его.

Он взял Нику за руку, и некоторое время они сидели молча.

— Ты очень помогла мне, — наконец сказал он.

— Чем же?

Ника слушала свою руку. Невидимые токи побежали вверх по руке к плечу, дальше — к шее, защекотали язык и шапкой накрыли голову.

— Тем, что выслушала и не прогнала. Можно я приду еще?

Ника пожала плечами. Она не успела ответить — Коля шагнул в дождь и пошел, не склоняясь и не прячась больше в воротник своей куртки.

В другой раз он пришел к ним вместе с Зоей.

— Инга дала мне ее на целый день, не приведу же я ее к себе в общежитие…

— О чем разговор!..

Игоря дома не было. Пока Ника на кухне готовила печенье для гостей, те играли в комнате Юлькиными игрушками. Когда вернулся Игорь, они втроем пили на кухне чай. Игорь даже не смог изобразить вежливую улыбку. Его покоробил особенно оживленный вид жены: щеки ее раскраснелись, глаза, как показалось ему, искрились, словно смазанные маслом. Игорь поздоровался и немедленно отправился в ванную, даже не спросив у Николая, как дела. От Ники не укрылось взвинченное состояние мужа. Когда гости ушли, а Ника на кухне стала мыть посуду, Игорь демонстративно не входил в кухню, бродя по комнатам и насвистывая себе что-то под нос. Ника поняла, что зреет ссора. Поскольку виноватой она себя не чувствовала, то и не заводила разговор первая. Но зачем-то молча готовила оправдания.

— Послушай, ты его все еще любишь?

Вопрос пригвоздил ее к полу. Когда Ника развернулась, чтобы разговаривать с Игорем лицом к лицу, то увидела его взгляд, горящий нервным огнем.

— Игорь… Он пришел только потому, что ему негде встретиться с ребенком. В Ингиной однокомнатной живет этот Антон, а у Николая в общежитии комната на троих. — Ника говорила быстро, хоть никто не перебивал ее. — В Москве у него никого нет, кроме нас. Если бы он пришел один, без Зои, то я бы, конечно, не пустила его. Или ты во мне сомневаешься? Я бы никогда не изменила тебе, Игорь. Я не смогла бы крутить роман за твоей спиной, я ненавижу это с детства. Обман не для меня, ты же знаешь, я…

— Подожди. — Игорь не смотрел на нее и, пожалуй, не слушал. Просто пережидал ее болтовню. — Я задал тебе конкретный вопрос: ты все еще любишь его?

Ника посмотрела на свои руки с мокрым полотенцем. Игорь ждал.

— Да, — сказала она и скрутила полотенце жгутом.

Игорь кивнул, словно удовлетворенный ее ответом, и, все так же насвистывая, двинулся прочь из кухни.

Ника опустилась на табуретку. И тут же вскочила.

Она вошла в спальню и убедилась, что ее опасения сбылись — Игорь собирал чемодан. Он насвистывал себе под нос какой-то мотивчик и складывал вещи неторопливо и планомерно — рубашки к рубашкам, носки к носкам.

— Игорь, что ты делаешь? — начала Ника. — Нельзя же так! Ничего не случилось! Между нами ничего не было! Ты мне не веришь?

— Верю, — с напускным спокойствием ответил Игорь.

— Так в чем же дело? Не ты ли говорил, что брак без любви ничто не нарушит? Ты знал, что я люблю Колю, что выходила за тебя, не пылая к тебе страстью.

Чего же ты хочешь? Я была твоей женой и дальше буду!

Ну хочешь, я запрещу Коле приходить сюда?

Игорь молча отодвинул ее и снял с вешалки свою пижаму. Тапочки он сложил в целлофановый пакет.

— Запретишь, говоришь? — усмехнулся он, и Ника поняла, что он едва сдерживает кипящие внутри эмоции. Ему трудно дается его видимое спокойствие. — А кто запретит ему приходить к нам по ночам и ложиться к нам в постель? Кто запретит тебе произносить во сне его имя?

— Я.., разве я…

— Разве! — отрезал Игорь. — Ты думаешь, это можно вытерпеть?! Когда я прикасаюсь к тебе, ты только что не сжимаешь зубы! Ты холодна как ледышка! Ты легко поверила в эти бредни о браке без любви, потому что тебе было так удобно! Ты даже не сделала ни малейших усилий, чтобы попробовать полюбить меня, а я так ждал!

— Но я же не знала, я…

— Потому что тебе было так удобно! Ты лелеяла мысли о своем драгоценном Коле, который и думать о тебе забыл! Он прибежал к тебе только потому, что ему больше некуда, и ты сама это знаешь!

— Не уходи, Игорь, — попросила Ника. — У нас дочь.

— Дочь! Вспомнила! Это у меня дочь, поняла?! У меня! — повторил он, приблизив к ней лицо. — Ты родила ее только потому, что я не дал тебе от нее избавиться! И не тряси теперь передо мной дочерью! Она тебе не нужна!

Он выбирал самые больные места и ранил ее беспощадно. Она вцепилась в его рукав, но он сбросил ее руки, как назойливое животное.

— У тебя были все шансы создать нормальную семью, — гвоздил он ее, застегивая чемодан и надевая плащ. — Но ты ими пренебрегла. Что ж, попробуй это сделать с твоим драгоценным Колей. Только я уйду, и он прилетит, это я тебе обещаю. И еще я могу пообещать тебе, дорогая, — ты не будешь с ним счастлива! Счастье нужно лепить вдвоем, а не в одиночку. Один ничего не сможет, а с ним ты будешь — одна!