Карл неожиданно захрипел и сел. Одышка терзала легкие, глаза постоянно смаргивали. Он пытался вспомнить, где находится. И кто он. Во рту тек отвратительный привкус.

Он огляделся и начал вспоминать. Увидел лежащий рядом с ним на полу флект.

— О боги… — пробормотал Тониус. Глупо, глупо, глупо…

Он с трудом поднялся на ноги. Кожу под холодной и промокшей от пота одеждой покрывали мурашки. Он старался не думать о том, что увидел в этот раз. Глупо! ГЛУПО!

— Плохой приход, — произнес он дрожащим голосом. — Ничего больше. Просто плохой приход. И все это только твоя дурацкая ошибка…

Он наклонился и собрал осколки флекта, завернув их обратно в бумагу и спрятав в саквояже.

Неожиданно он резко развернулся. Как долго продолжалась отключка? Карл посмотрел на хрон, стоящий на столе. Час. Как минимум пропал целый час.

Что-то закричало, заставив его подпрыгнуть на месте. На долю секунды ему показалось, что это снова то плачущее стенание, что сопровождало его в падении в яму и…

Не было никакой ямы. Никакой тьмы. Никакого стенания. Он тяжело задышал, пытаясь справиться с паникой. Все это было только сном, просто спазмами его сознания. Все было в порядке.

Снова раздался крик. Он доносился из коридора.

— Проклятье! — произнес Карл. — Скох!

Тониус отпер дверь и заглянул внутрь. Скох сидел на стуле, уставившись на него.

— Ну, наконец-то, — сказал он. — Я звал тебя. Кричал целую вечность.

— Хорошо, я уже здесь. В чем дело?

Скох поднял скованные руки.

— Все то же самое. Судороги.

— Я думал, что доктор дал тебе мазь, — сказал Карл.

— Для кожи, но не от судорог, — произнес Скох.

— Ладно. — Карл вошел в комнату и остановился на самой границе досягаемости цепи. — Ты уже все знаешь. Показывай.

Скох поднял руки, демонстрируя, что наручники туго стискивают его запястья.

Карл достал из кармана ключ и бросил его Скоху. Охотник поймал его, отпер наручники и принялся растирать запястья.

— Хватит, — сказал через некоторое время Карл.

— Еще минутку, — ответил Скох, разминая воспаленные суставы.

— Немедленно, — сказал Карл.

Бросив на него злобный взгляд, Скох снова замкнул наручники. А затем бросил ключ обратно Карлу.

— Показывай.

— А что с твоим носом-то случилось? — спросил Скох.

— Чего?

— У тебя кровь идет, — произнес Скох.

Карл потрогал лицо и увидел красные капли на своих пальцах.

— Проклятье! — выругался он и выбежал, захлопнув и заперев за собой дверь.

Он поспешил к зеркалу в коридоре. Кровь не только обильно текла из носа, кровью ужасно налились его глаза.

— О Трон… — прошептал Карл.

Фивер Скох подождал несколько секунд, а потом высвободил руки из наручников. Хотя он и неплотно замкнул их, но они все равно ободрали ему руки. Жирная мазь, которую дал доктор, помогла. Без этой мази…

Он направился к двери, зная, что она заперта. Осторожничать времени не было. Это был шанс… мимолетный шанс.

Скох был крепким мужчиной, и отчаяние только придавало ему сил. Один удар ноги снес дверь с петель.

Карл обернулся на грохот. Но Скох уже несся на него, подобно быку. Охотник налетел всем весом на Карла и вогнал его в стену, разбив зеркало. Тониус пытался бороться со Скохом, но тот был значительно сильнее. Фивер снова приложил дознавателя об стену, а затем ударил кулаком по голове. Карл отлетел назад, врезался в дверной косяк и без сознания повалился на пол.

Скох хотель закончить начатое. Он с радостью бы прикончил проклятого дознавателя. Но охотник понимал, что времени на это у него нет. Если по близости были другие, они должны услышать шум. Фивер бросился к лестнице и практически слетел с нее.

В пижамных штанах и рубашке из своей комнаты появилась Кара.

— Карл? Что за чертовщ…

Она увидела Скоха, спрыгивающего с лестницы.

— Проклятье, нет! — завопила она и бросилась за ним, не обращая внимания на боль в животе.

У Скоха было хорошее преимущество. Он выбежал в прихожую раньше, чем она смогла миновать и половину лестницы. Увидев ее, Фивер развернулся и метнул один из стульев, стоявших в коридоре. Кара увернулась, и тот разбился, ударившись о громоздкие перила.

Скох был уже у входной двери, откидывая в сторону запор, и затем он уже бежал по дороге, вырвавшись в холод пасмурного вечера.

Босиком, кривясь от боли, Кара продолжала преследование. Она выскочила на улицу — широкий тихий проспект. Ни машин, ни пешеходов. Только высокие, увитые плющом стены соседних особняков, фонари и сигнальные вышки.

Несмотря на боль, она двигалась быстро. Выкладываясь в полную силу, она стала настигать беглеца. Ему было не скрыться. Он просто не мог. Его побег нарушил бы все планы.

Они были уже на углу улицы. Кара теперь могла дотянуться до Фивера, но, когда она попыталась схватить его, ее нога оскользнулась на влажных листьях, и Свол распласталась возле стены.

Кара взвыла. Что-то лопнуло. Скорее всего, это были швы, аккуратно наложенные Белкнапом. Она попыталась подняться, но не смогла. Боль оказалась ужасающей. Кровь пропитала ее рубашку.

Скох исчез в конце улицы.

Через нее перепрыгнул Карл Тониус. Не сбавляя скорости, он оглянулся назад. Его лицо представляло собой сплошное кровавое месиво.

— Возвращайся! — прокричал он. — Возвращайся и запри дом! Вызови остальных!

— Карл!

— Сделай это! А я достану Скоха!

Одной рукой опираясь о стену, а другую прижимая к животу, Кара медленно похромала обратно к «Дому грусти».

Дерек Рикенс, как обычно, вышел из вагона на одну остановку раньше и прошел последние два километра до дома пешком. Так он поступал уже много лет, в первую очередь для того, чтобы оставить хоть немного движения в своей жизни. Но, кроме того, ему нравился ночной вид поверхностных улиц общего блока Е. Людные кафе, общественные столовые и варьете тянулись вдоль Стены Грисельды.

Уже стемнело, и город освещали огни желтых фонарей, а небо грозило разразиться дождем. Но все равно он отсылал подбегавших к нему мальчишек-зонтоносцев. Он спустился в переход под стеком Эйзеля и похромал по ступеням пешеходного моста, перекинутого через разверстый зев гидроэлектрического каньона. На мосту никого не было. Несколько капель дождя разбились о стеклянную крышу, защищающую мост.

Холодный вечерний ветер задувал с боков, принося запах азотной кислоты.

Рикенс продолжал идти, постукивая тростью по мостовой.