Сеглер проигнорировал слова астрофизика.

Байер вздохнул.

— Проходите, пожалуйста, господа. Садитесь. На самом деле, мы еще не начинали. Ждем звонка с минуты на минуту. — Он подождал, пока двое вновь пришедших уселись, и сказал: — Думаю, мне нет необходимости говорить вам, что то, что здесь обсуждается, должно оставаться строго конфиденциальным и не покидать пределов этой комнаты.

— Само собой, доктор Байер, — кивнул Сеглер. — В нашу задачу не входит усложнять ситуацию. Она и без того достаточно сложная. Мы просто хотели предложить наши услуги, любые, какие могут понадобиться.

Байер коротко кивнул.

— Посмотрим.

Кларк подвигал своим креслом.

— Мы не хуже вас понимаем деликатный характер проблемы, с которой столкнулись, и вовсе не стремимся нарушать конфиденциальность.

— Спасибо за уточнение, доктор Кларк, — произнес Байер. — Теперь, если не случится еще чего-нибудь неожиданного, предлагаю заняться нашей проблемой.

— Полагаю, у вас есть обновленные данные, — сказал Сеглер.

— Давайте посмотрим. — Байер придвинул к себе свой листок и прочитал: — 04:00. У вас есть что-нибудь поновее?

— Есть, — сказал Кларк. — 05:15. Калифорнийский технологический институт прислал данные австралийского сканирования.

— И?

— Они совпадают с предыдущей моделью.

— Никаких отклонений?

— Незначительные, — ответил Тони. — Крысы внизу еще сравнивают данные, но по моему мнению последнее сканирование подтверждает все предыдущие. Кроме того, я подумал, что было бы неплохо сверить базовую линию ICRS с переменными цефеид для опорных галактик LG…

— Для системы раннего предупреждения? — спросил Митчелл.

— Просто чтобы посмотреть, нет ли какого-нибудь аномального движения в нашем контрольном сегменте. Возможно, еще слишком рано, но нужно же с чего-то начинать.

— Хотелось бы взглянуть на эти данные, — сказал Родригес, — и побыстрее.

Чандра бросила на коллегу неодобрительный взгляд и добавила:

— Действительно, доктор Кларк, это было бы очень полезно.

— Как только отчет будет готов, вы получите копии.

— Эти проблемы можем обсудить позже, — сказал Байер, — а сейчас предлагаю принять за основу то, что у нас есть. Мы видим сбой в расширении космического горизонта. Если данные верны, конечно…

— А что с ними будет? — заметил Родригес. — Проще говоря, космический горизонт сужается. Вселенная рушится. Имеем Большой кризис. — Он воинственно огляделся. — Я прав?

— Прав, прав, — пробормотал Митчелл. — И что, позволь тебя спросить, ты собираешься делать со своей правотой? Что вообще можно с этим сделать?

— Для начала, — ответил ему Сеглер, — мне нужно обрисовать ситуацию простыми словами для тех, кто будет думать о защите.

— Учитывая сроки — а мы здесь говорим о неделях — я не вижу, чтобы у нас было время на разработку защиты.

— Это при условии, что защита вообще возможна, — добавил Питерс. — В Гнезде страх такой, что его можно резать ножницами. А что будет, когда это дойдет до общественности? Как вы думаете, что произойдет, когда Fox News начнет показывать это своем канале? — Его лицо неожиданно исказила скорбная гримаса, а плечи затряслись. Сидящим в зале понадобилось некоторое время, чтобы понять, что он смеется. — Как сейчас вижу: «Срочные новости: конец света через шесть дней!» Он хихикнул. — Вот это будет зрелище! Доходы от рекламы запросто перекроют Суперкубок.

— Успокойся, сынок, — строго сказал Байер. — Никто ничего подобного не предлагает.

— Однако он прав, — задумчиво протянул Митчелл. — Как только это станет известно, начнется хаос.

–Не уверена, — сказала Чандра. — Помните, как люди отреагировали на угрозу глобального потепления несколько лет назад. Некоторые были обеспокоены, даже впадали в панику, но большинство жили себе как жили. И таких было большинство.

Митчелл отмахнулся от ее аргументов.

— Это совсем другое. Когда люди увидят, что звезды начинают меркнуть, а планеты сталкиваются, они поймут: что-то не так. Бунты, грабежи, убийства — ад кромешный. Начнутся пожары…

— Ничего этого не будет, — взял слово Кларк. — К тому времени, когда люди увидят меркнущие звезды, у них уже не останется времени паниковать. Все закончится через несколько секунд. — Он щелкнул пальцами. — Никто не успеет даже шнурки на ботинках завязать, не говоря уже о том, чтобы что-нибудь поджечь.

— Это утешает, — проворчал Родригес.

— Люди! — взмолился Байер. — Мы здесь для того, чтобы проверить данные и оценить ситуацию. Что с ней делать — это не наша задача. О последствиях будут беспокоиться власти. Сейчас будет звонить директор Гилрой, и нам нужно сообщить ему что-то полезное. И что же мы скажем?

В зале снова воцарилось молчание. Секунды тянулись медленно-медленно. Все переглядывались, время от времени переводя взгляды на безмолвный конференц-телефон, как будто в центре стола внезапно появилась черная дыра.

— Боюсь, Карл, — сказал директор Сеглер, — что в конечном итоге определение кризиса — это хорошо, и я согласен, даже необходимо, но говорить об этом внешнему миру рискованно. Как бы не стать причиной катаклизмов. Если мы не сможем найти хоть какое-то решение проблемы, незачем тревожить людей.

— Ты хочешь сказать, что если врач не может придумать лекарство, лучше не говорить пациенту о том, что у него смертельное заболевание. Так?

— Если бы все было так просто, — возразил Сеглер. — Я бы сказал, что это больше похоже на человека, устраивающего пикник в центре атомного полигона, в то время как бомба уже вышла из люка. Остановить ее в воздухе невозможно, и вернуть обратно в люк тоже невозможно. И какой вариант действий тогда предпочтительнее? Можете сообщить участникам пикника, что жить им осталось всего несколько секунд, и тем самым погрузить его в ужас и отчаяние. А можете сделать так, что несколько оставшихся мгновений они проведут так, как собирались, в хорошем настроении и в комфорте.

Митчелл пристально посмотрел на Сеглера.

— Поверить не могу, что слышу это от вас. — Он повернулся к остальным участникам заседания. — Кто-нибудь еще так думает? — Ему никто не ответил. — Но это же форменное безумие!

— Директор Сеглер прав, — высказалась Чандра. — Если за оглашением информации последуют хаос, поджоги и убийства, благоразумней минимизировать боль.

— Ух ты! — воскликнул Митчелл, в смятении качая головой. — Вы люди или роботы?

— Я просто реалист, — сказал Сеглер. — Наверное, могут быть и другие мнения, но,