Будущий генерал-лейтенант внешней разведки Александр Титович Голубев рассказывал корреспонденту газеты «Красная звезда»:

— Питались кашей и сухарями давно прошедшего года выпуска. В это время в Афганистане днем жарко, а вечером очень холодно. Мы спали, одевшись, укрывались всем тем, что у нас было, — и шинелями, и бушлатами. Буржуйки палаток не согревали. Уж не говорю, что были проблемы с водой, даже чтобы умыться…

Почему не позаботились об экипировке своих людей, не снабдили их теплыми вещами, не организовали питание, объяснить невозможно.

Перед штурмом выдали по сто грамм и бутерброды с колбасой. Водку выпили, а есть не стали — на случай ранения в живот. Все были в афганской форме, офицеров предупредили: в случае неудачи не признаваться, что они из советского спецподразделения.

В 19:15 на боевых машинах пехоты двинулись к дворцу. На требование афганцев остановиться не реагировали, и охрана дворца открыла огонь. Одну из БМП подбили. Высадка с машин была самой опасной. Хотя «мусульманский батальон» вел по окнам дворца уничтожающий огонь из самоходных зенитных установок «Шилка». На них установлены счетверённые автоматические пушки. Темп стрельбы — 3400 снарядов в минуту.

«За час до штурма дворца, — вспоминал включенный в отряд «Зенит» сотрудник Ярославского областного управления госбезопасности Ф.Ф. Ильинский, — кто-то принес бронежилеты (хватило не всем), трассирующие боевые пули. Дали каждому по узкому бинту, из которого следовало сделать нарукавную повязку на левой руке, чтобы этим отличаться от солдат-афганцев из охраны. Средневековый способ определения «свой-чужой» себя не оправдал: бинты свернулись в веревочки и были незаметны. В дальнейшем это стало одной из причин случайных жертв с нашей стороны.

Во дворец мы пробились, когда охрану частично перебили. Оставшаяся аминовская личная стража, состоявшая из афганцев-выпускников Рязанского училища ВДВ, отчаянно сопротивлялась…

Раненых отправили в госпиталь, некоторым понадобилось переливание крови, но ее в запасе не оказалось. А мне подумалось: «Неужели нельзя было создать резерв на период пребывания госпиталя в Кабуле?» Любой из нас регулярно сдавал бы кровь на всякий случай, для себя и для других».

Спецгруппами КГБ, штурмовавшими дворец Амина Тадж-Бек, непосредственно командовал полковник Григорий Иванович Бояринов. В Москве он руководил курсами усовершенствования оперативного состава. Сам преподавал тактику разведывательно-диверсионных групп. При штурме полковник погиб. Бояринову посмертно присвоили звание Героя Советского Союза.

Атакующие действовали, как в кинофильмах: бросок гранаты, автоматная очередь — и, переступая через трупы, вперед. Как вспоминал один из участников штурма, все ковры в коридорах дворца пропитались кровью, когда на них наступали, они хлюпали: «Не знаю, чем была обусловлена такая жестокость, но был приказ не щадить никого».

При этом было убито большое количество афганцев, которые, умирая, не могли поверить, что в них стреляют лучшие друзья. До последней секунды не верил в это и президент Амин. Во дворец доставили бывшего министра госбезопасности Асадуллу Сарвари. Он опознал тело. Рассказывают, что Амину отрезали голову и в полиэтиленовом пакете доставили в Москву — отчитаться о проделанной работе. Обезглавленное тело завернули в ковер и закопали рядом с дворцом.

Полковник Олег Ульянович Швец из Главного разведуправления Генштаба рассказал газете «Военно-промышленный курьер», как вытащил из дворца тела убитых сыновей Амина, приказал солдатам завернуть каждое тело в ковер и похоронить. Останки самого Амина закопал заместитель командира «мусульманского батальона» капитан Мурад Таймасович Сахатов. Он предложил Швецу показать место, где зарыли убитого президента, но тот отказался:

— Всякое в жизни бывает, а когда не знаешь, спишь спокойнее.

Кабульское телевидение прекратило вещание, и только когда все совершилось, неизвестная радиостанция выдала в эфир обращение Бабрака Кармаля, который объявил, что Амин свергнут и по приговору народного суда казнен.

Полковник Александр Кузнецов работал в Афганистане военным переводчиком:

— Я находился в ту ночь на узле связи. Когда представитель КГБ генерал Иванов получил сообщение о том, что Амина больше нет, он меня расцеловал: все, мы победили!

30 декабря 1979 года генералы Кирпиченко и Дроздов через Самарканд вылетели в Москву. 31 декабря 1979 года они доложили Андропову об успешно проведенной операции. Андропов обещал всех наградить и приказал всем участникам акции все забыть, а документы, связанные с убийством Амина, уничтожить.

Награды потом вручал сам председатель Комитета госбезопасности.

— Всем налили шампанского, — вспоминал генерал Голубев, — выпили, но Юрий Владимирович сказал так: «Эти ордена боевые, они завоеваны кровью, их шампанским не обмоешь. Езжайте домой и выпейте водки!.. Но забудьте, где вы были и что делали».

Тайные операции чрезвычайно соблазнительны простотой, дешевизной и секретностью. Потом, правда, все оказывается иначе, но ведь это потом…

Появление советских солдат в мусульманской стране пробудило радикальный политический ислам. Стало желанным поводом начать джихад, священную войну против неверных. Высшие религиозные инстанции суннитского мира объявили, что защита Афганистана от внешнего врага — священный долг каждого мусульманина.

По несчастливому для брежневского руководства стечению обстоятельств через месяц после ввода советских войск в Белом доме обосновался Рональд Рейган. Он рад был помочь советскому руководству поглубже увязнуть в афганской войне.

Президент Пакистана генерал Мохаммад Зия-уль-Хак обучал афганцев воевать. Китай давал оружие моджахедам, чтобы ослабить Советский Союз. Саудовская Аравия финансировала войну. Все видные семьи королевства работали в комитетах по сбору средств для джихада. Семья бен Ладенов делегировала Усаму. После возвращения из Афганистана Усама бен Ладен создал террористическую группу «Аль-Каида»[1].

Никогда не забуду, как ехал из Кабула домой через Саланг, трехкилометровый тоннель в горном хребте Гиндукуш. Через Саланг проходил главный путь снабжения расквартированной в Афганистане советской 40-й армии.

Езда по горному серпантину приятно горячит кровь. Если смотреть на верхушки гор, уже покрывшихся снегом, можно решить, будто попал в курортное местечко. Но стоило глянуть вниз, и дыхание перехватывало. Не из-за страха высоты. Там, под откосом, — нескончаемое кладбище подбитых и сожженных советских машин.

Каждый километр был полит кровью наших ребят. На узкой горной дороге, где ни свернуть, ни увеличить скорость, советская бронетехника, грузовики и бензовозы становились легкой добычей. Сначала, стреляя с соседних гор, афганцы подбивали первую машину, и колонна останавливалась, потом последнюю, чтобы никому не дать уйти. И дальше уничтожали одну за другой. В горящем бензине сгорали молодые жизни…