— Шутишь? Да это в тысячи раз круче! — не слишком информативно сообщила Булкина.

Однако расспросить подругу поподробнее Лиза не успела: вернулся Чудо-юдо с кислотно-желтыми браслетами. И подождав, пока они закрепят своеобразные украшения на запястьях, повел их дальше.

Миновав фуд-корты, расположенные по периметру арены и ларьки, где продавались всяческие сувениры с символикой группы, их троица устремилась к входу.

— Вроде, тихо. Значит, успели! — радостно протараторила Маринка, хотя Лизка с ней мысленно не согласилась: громкоголосая какофония звуков, раздающаяся со стадиона — настораживала.

Но стоило им выйти на поле, как Лизка поняла, что «настораживала» совсем не то слово. Это был настоящий кошмар, воплотившийся наяву. Прямо перед ними стояло бесконечное море людей. Куда не глянь — везде люди. Кузнецова лихорадочно попыталась вспомнить, сколько тысяч человек могла вместить «Стар Арена». Тридцать? Сорок? Впрочем, какая разница, страхи от этого меньше не становились. Лизе отчаянно захотелось зажмуриться и заткнуть уши. А еще лучше — убежать. В панике она оглянулась, но и позади её высилась такая же стена людей.

Не выбраться.

— Ну что, будем пробиваться? — буднично спросила Маринка и, не дожидаясь ответа, двинулась вперед.

Дима устремился за ней. А Кузнецова, на мгновение опешив, поспешила следом. Хуже многотысячной толпы, было только остаться в этой толпе совершенно одной.

Ориентиром ей стала огромная пустующая сцена в обрамлении софитов. На глянцевом полу, в хаотичном порядке, стояли пять черных ящиков, высотой в два человеческих роста, а позади них горели яркой картинкой три огромных экрана. Еще четыре таких высились в разных точках арены. Они то транслировали рекламу спонсоров, то промо-ролики группы. Видео отвлекали, но, к сожалению, не помогали окончательно забыть о пышущей жаром толпе, которая, словно кокон, плотно окружала девушку.

Из-за сутолоки каждый новый шаг давался с боем. Люди шипели, возмущенно восклицали, а некоторые и вовсе переходили все грани, пытаясь отвоевать жалкий клочок земли:

— Эй, смотри куда прешь! — возмущенно пробасил какой-то тип и толкнул Лизу в плечо.

Девушка охнула и едва не упала. А страхи подступили еще ближе, сдавили до боли горло, заставляя чувствовать себя беззащитной, и лишая последних крох самоконтроля. Лизе вдруг захотелось расплакаться. Плюхнуться прямо на землю и рыдать, пока слёзы не растворят противный комок в горле. И чтобы люди отшатывались от нее, как от больной или прокаженной. Чтобы они все оставили её в покое!

Хотя бы на минуточку…

— Ты так потеряешься, пойдем.

Кузнецова оторопело посмотрела на стоящего перед ней Диму, а затем вспомнила все красноречивые высказыванья Булкиной на его счет, и разрыдаться захотелось еще горше. Наверное, что-то такое отразилось у неё на лице, потому как в следующую секунду парень молча ухватил её за руку и повел за собой. К сцене.

Все эмоции разом притупились. Ни навязчивого страха, ни отчаянной паники. Только широкая спина обтянутая белой футболкой перед глазами и ощущение своей руки в его ладони. Крепкой, надёжной, за которую отчаянно хотелось цепляться и не отпускать. Никогда.

Лиза немного вздрогнула от последней мысли. Такой пугающе правильной та оказалась. Дима в ответ на её трепет обернулся. Взглянул сначала обеспокоенно, а потом таким презрением окатил, что Кузнецова стушевалась и попробовала высвободить кисть. Однако парень не позволил, лишь упрямо сжал её ладонь и пошел дальше.

Так они и добрались до ограждения перед пустующей сценой, в оцеплении охраны по периметру. Чудо-юдо мгновенно её отпустил и отошёл на пару шагов, уставившись в экран мобильника. А Лиза всё смотрела на него не в силах оторвать взгляд.

В голове у неё крутилось множество вопросов, которые она не осмеливалась задать парню. Какое отношение он имеет к «Меридианам»? Как давно он знает Катю? Та сказала, что Дима Краснов — Лизка даже фамилии его не знала! — её друг детства. А ведь именно с ним Сватова иногда разговаривала по телефону! Кузнецова порой слышала, как подруга то грозно, а то с небывалой нежностью произносила фамилию Чуда-юда.

«Неужели, между ними что-то есть?» — кисло подумала она, однако развить свою мысль так и не успела…

— Я не кумир. Я — человек! — неожиданно раздалось где-то позади. Фраза звучала гулко, немного искаженно, будто сквозь громкоговоритель.

— Я не кумир. Я — человек! — вновь прозвучало, словно призыв к чему-то.

Кто-то, как и Лиза, недоуменно оглядывался. Некоторые подхватывали сказанное и выкрикивали снова и снова. По толпе тут же пронесся гормон, отдаленно проходивший на песню. Но из-за разлада в созвучии Кузнецова не смогла разобрать слов.

— Я не кумир. Я — человек! — запели-закричали ещё громче с разных сторон.

Опять новая попытка, вторая, третья… И тут весь стадион, вся многолюдная сорокатысячная толпа запела в унисон. Как один слаженный механизм, будто древнее непостижимое существо. Пробирая мощью человеческого единства до дрожи:

Я не кумир. Я — человек, вышедший из толпы.

Имя моё на каждой стене запечатлели вы.

Славу на голову вместо венца. Вместо регалий — цветы.

«Меридиан. Меридиан!»- провозгласили вы.

«Меридиан. Меридиан!» — провозгласили мы!

Сказать, что это впечатляло — ничего не сказать. Первые минуты Лизка стояла оглушенная. Словно стала свидетельницей невиданного чуда. Это и было похоже на чудо. Когда все, как один: дышат, поют, чувствуют. Когда от осознания силы человеческой воли кружится голова.

Совладав с чувствами, Лизка обернулась и увидела Марину. Подруга тоже вторила толпе, да ещё и руку на сердце положила, будто гимн исполняла! Кузнецова, фыркнув, отвернулась и столкнулась взглядом с Чудом-юдом. Застигнутый врасплох, парень на мгновение замешкался, и пару секунд они смотрели друг другу в глаза. Карие в голубые. Очнувшись, Дима, нахмурился и вновь уставился в телефон, а Лиза и вовсе приуныла.

Фанаты перестали петь. Вновь, словно разворошенный улей, загудел стадион, напоминая о позабытых фобиях. Казалось, Кузнецова каждой клеточкой тела остро ощущала присутствие любого человека на стадионе. Их разгоряченные взгляды, возбужденные голоса и липкое, горячее дыхание, от которого и без того жаркий воздух становился обжигающим. И тут, словно в ответ на её мысли, невесомая, прохладная морось окутала кожу.

«Неужели дождь?» — Лиза удивленно подняла голову к вечернему небу, что виднелось сквозь огромное круглое отверстие в крыше, и ахнула: под кровлей стадиона вились самые настоящие облака, сотканные из невесомого тумана. А затем ахнула еще раз, и с ней вся «Стар Арена»: в нескольких десятках метрах над ними парил кит! Его громадная полупрозрачная, синяя туша, ярко сияла в темноте стадиона.

Поначалу кит неподвижно парил в белесых облаках тумана, а потом поплыл, прямо по воздуху, приковывая тысячи восторженных взглядов и вызывая сотни восхищенных вздохов. Настоящее чудо. Второе за этот вечер. Сказка, что стала реальнее, стоило пространству вокруг наполниться чарующими пронзительными звуками: