— Ну а почему бы не снимать колпаки? — поинтересовался Бран, указывая на голову гнома. — Без них вы будете менее заметными.

— Запомни, Бран, — скрестил руки на груди Полланд, — для гнома верх неприличия ходить без головного убора, показывая абсолютно лысый череп подобно варвару.

— Вы носите колпаки, потому что лысые? — спросил Бран. — А женщины? Они тоже?

— Что за глупость! — воскликнул Полланд. — Конечно, нет. Но для гномов это традиция, и мы будем бороться из-за такой мелочи, — вздохнул он. — В тот день, когда мы позволим отобрать колпаки, мы лишимся свободы.

Долгое время Бран и Полланд молчали, лишь мерно потрескивал огонь в камине. Мальчика охватило спокойствие, будто он общался с обычным человеком. Пускай дуралеевцы твердили, что гномы — не люди, ему казалось, что все совсем наоборот, и прежние представления Брана о гномах рассеялись.

— Ну ладно, хватит ныть, — сказал Полланд, поправив колпак. — Если Ади привезла тебя сюда, значит, ты можешь считаться моим другом. А поэтому тебе полагается Дружеский Подарок.

— Мне? — потрясенно спросил Бран.

— Конечно! — ответил Полланд. — Это еще одна традиция. А я, кажется, догадываюсь, что можно подарить именно тебе, — усмехнулся он. — Но сначала нужно его сделать, а потом ты посмотришь.

Бран даже не знал, что и сказать. Полланд стал очень приветливым, и последние следы страха исчезли, как огонь задутой свечи.

— Хлеба с маслом? — предложил гном.

Бран покачал головой.

— А я не откажусь, — сказал Полланд, взмахнув руками. Сначала ничего не происходило, но вдруг Бран заметил, как за спиной гнома зашевелился цветочный горшок, или, точнее, его содержимое. Листья растения потянулись вперед, обвились вокруг тарелки и обхватили ее, словно маленькими ручками. Затем тарелка переместилась на колени Полланду. Из земли появился толстый корень и сжал нож, намазывая масло тонким слоем на хлеб. И вновь растение вернулось в прежнее состояние. Полланд и глазом не повел.

— Уверен, что не хочешь? — спросил гном, откусывая сэндвич.

Бран затряс головой.

— К-как вы это сделали? — запинаясь, спросил он.

— Что? — поднял глаза Полланд. — А-а, горшок. — Он скрестил руки. — Я могу попасть за решетку за то, что я не только гном, но еще и маг.

Полланд ухмыльнулся, увидев выражение лица Брана, и развернулся в кресле. Гном положил ноги на подлокотник, уютно там устроившись.

— Да-да. Заставить комнатное растение выполнять мелкие поручения не сложно. Особенно если обладать моей миссивой.

— Чем? — переспросил Бран. Он непроизвольно подался вперед, услышав еще одно слово из спрятанных книг.

— Миссивой, — повторил Полланд. — Так называется вид магии, — пояснил он. — Моя миссива — Арчон. Я маг стихий. Огонь, вода, земля и воздух — вот в чем моя сила.

Бран вспомнил книги с зелеными обложками. Различные заклинания были связаны со стихиями. Но ни одно в памяти не отложилось, как и названия других видов магии.

— А есть еще? — спросил Бран, подталкивая Полланда продолжить разговор.

— Конечно! — с удивлением воскликнул гном, отряхивая руки. — На самом деле их пять. Комсар — ментальные маги, чьи силы вращаются вокруг возможностей разума: языки, контроль сознания, компьютеры. Нетора — материальные: телекинетики, способные поднимать предметы в воздух, и телепортеры, умеющие переносить предметы из различных мест. Еще Иллиан — маги иллюзий, как Ади, мастера фокусов и наваждений. И Арчон — маги стихий, как я.

Полланд сделал глоток чая.

— Но это только четыре… — сказал Бран, считая в уме.

— Какой ты, однако, внимательный… — произнес Полланд и посмотрел через комнату. Котч по-прежнему был прикован к полу, по силуэту и опущенной голове казалось, что тень спит.

— Пятая миссива самая редкая, — зловеще прошептал Полланд. — Дримра: маги смертности.

Бран вспомнил несколько черных книг, стоящих на самой верхней полке в потайной комнате.

— Магов Дримры легче всего склонить на темную сторону, — тихо произнес Полланд. — Их силой сложнее всего управлять: она связана с нашей сущностью, с тем, что делает нас смертными. — Полланд покачал головой. — Много хороших людей стало жертвами собственной силы — Дримры. Дар слишком могущественный. Способность даровать жизнь, создавать монстров, вызывать духов мертвецов и брать силу, данную от рождения другому… — Гном поднял глаза на Брана: — Забирать жизнь.

При словах Полланда комната, казалось, наполнилась зловещими шорохами.

— Магам Дримры нипочем ножевые ранения и пули, — добавил он. — Что могут власти? Сжечь их у позорного столба? — сухо произнес он и пожал плечами. — Однако не все они злодеи. Некоторые маги Дримры выбирают путь целителей и врачей, поэтому несправедливо говорить, что они негодяи. Хотя до сегодняшнего дня я еще не встречал ни одного, полностью владеющего собой.

— Но если я маг, — произнес Бран, — то какой?

— Есть множество способов выяснить, — пожал плечами Полланд. Он хлопнул ладошами и воскликнул: — Минни Рога, пожалуйста!

Бран не понимал, что это значило, но не успел и глазом моргнуть, как на полке со скрипом выдвинулась одна из книг. Полланд указал на нее, и Бран неуверенно схватил том и передал гному.

— Подождите, не та книга, — заметил мальчик. — Это…

— «Путешествие к горе Эм», — прочитал Полланд. — Роман Генри Мэйза — на обложке. Но…

Полланд с хрустом открыл книгу. Титульный лист соответствовал обложке. Однако в нижнем углу Бран заметил такой же черный квадратик, как и в «Магических Страницах». Когда Полланд прислонил к нему большой палец, лист изменился. Теперь там было написано: «Характеристики Личности Миссивы. Профессор Минни Рога».

Полланд принялся просматривать страницы, игнорируя потрясенного Брана.

— Вот! — произнес гном. — Список миссив!

Бран уже читал это перечисление и раньше в магазине: Нетора, Комсар, Арчон, Иллиан, Дримра. Слова казались мальчику невероятно чуждыми.

— А здесь, — заявил Полланд, — официально утвержденные характеристики.

Бран снова вспомнил о потайной комнате в «Книгах Хайленда». Все характеристики, включая прочитанные им Нетору и Арчон, были написаны в одном стиле. Полланд остановился на Иллиан:

— Очень подходит к Ади, — заметил Бран.

— Она прекрасно соответствует своей миссиве, — ухмыльнулся Полланд. — Хотя происходит так не всегда. Доказательство — мои картины, висящие на стенах, а я ведь совсем не Нетора.