–  Никто и не называл вас проблемой, – осмелел Джерид.

Поставив часики на место, она заправила за ухо выбившуюся из-под шляпки прядь рыжих волос.

–  В общем, я хотела сказать, что отношения с мужчинами – моя сильная сторона. – Она усмехнулась чему-то – вероятно, какой-то ей одной видимой иронии. – Хотя у меня самой их никогда не было. И все же мне хочется думать, что я смогу вам помочь. А у вашей супруги, очевидно, хороший вкус. – И она внимательно посмотрела на Джерида.

Он смущенно отвел взгляд.

–  Расслабьтесь, следователь, – расхохоталась она. – Я говорила об антиквариате.

–  Я знаю, – сказал Джерид, защищаясь.

–  Не надо принимать вещи настолько серьезно. Вы такой грустный. По-моему, вы слишком много работаете. Что бы вы делали, не будь у вас работы?

Джерид нахмурился:

–  Представить себе не могу.

–  Многим людям страшно даже подумать, что бы они делали, не будь у них работы. Наверное, именно поэтому многие работают как одержимые: просто боятся остановиться.

–  И как это поможет мне вернуть Марису?

–  А так, что для вас, судя по всему, работа была всякий раз прежде нее, когда она нуждалась в вашем внимании и заботе. Вы ее не слушали как следует. Она не чувствовала, что важна для вас. А значит, вы не заслужили права быть любимым. Скажу больше, вы и работали так много только потому, что просто любить ее вам было недостаточно.

–  Вы прямо осыпали меня комплиментами, – сухо буркнул Джерид.

–  Скорее, показала вам реальность. И судя по всему, попала в самую точку.

–  Может быть, и так. Слушайте, я встречаюсь с ней сегодня вечером. Как бы мне ее… соблазнить?

Она стала давать ему советы.

Перед ним будто раскрылись все тайны женского мира.

Пришлось даже кое-что записать.

–  Итак, – обрел он наконец дар речи, – что мне подарить Марисе?

–  Хорошую антикварную вещь, которую при желании можно считать реликвией. Это возбудит ее любопытство, мистифицирует ее, ваш подарок не будет выходить у нее из головы. А вам этого и нужно – чтобы она все время о вас думала.

–  Разумеется. – Джерид сложил на груди руки и прислонился к стене, разыгрывая спокойствие. Да, он может разыграть уверенность, может убедить Марису вернуться к нему. Судя по всему, соблазнение – вещь совсем не сложная и даже приятная. – А у вас, судя по всему, большой опыт в этих делах.

–  Конечно. – Похоже, комплимент ей понравился.

Воспользовавшись моментом, Джерид снова вернулся к тому, в чем сам был как рыба в воде, и сделал попытку раздобыть еще информацию.

–  Так как вы все-таки познакомились с Деламондом Гхудой?

–  А у вас на уме только работа, да? – сказала она.

–  Боюсь, мой обеденный перерыв закончился.

–  Мы познакомились с ним в трактире, Румекс. Вот и все. Просто он был симпатичным мужчиной, и я легла с ним в постель. Сама, для собственного удовольствия. Это ведь не преступление, правда?

«Хотя должно бы считаться таковым», – подумал он, но вслух ничего не сказал, так как еще не разобрался в своих чувствах. Как многие румели, он не слишком хорошо понимал устройство современного мира, а себя в нем зачастую понимал еще меньше, чем других.

Сумерки, рядом с бистро «Юула». Джерид взглянул вверх, на птеродетту, которая только что едва не нагадила на него. Мелкая рептилия взлетела на конек крыши и поглядывала на него оттуда.

–  Нет, дорогая, только не на эту мантию, – твердо произнес Джерид, которому совет другой женщины придал уверенности в себе.

Антикварная вещица, тщательно упакованная, торчала из-под его локтя. На нем была черная мантия из тонкого шелка поверх белой сорочки, из кармашка высовывался носовой платок в тон. Наряд стоил ему почти целого ямуна. Еще раньше он побрился дорогой бритвой. Поэтому в данный момент ветерок холодил его гладкие щеки, несмотря на толстую румелью кожу. Более того, он сделал то, в чем никогда и ни за что не признался бы никому из своих коллег по инквизиции, – побрызгал свои белоснежные волосы ароматическим маслом.

Пусть я буду вонять, как туалетный столик шлюхи, лишь бы от этого был толк.

Он старательно вспомнил все, что говорила ему Туя. Перечитал свои заметки раз десять, не меньше, каждый раз вспоминая молодость и экзамены в инквизиции.

Джерид взглянул на циферблат соседней колокольни. Наверняка Мариса опоздает – она всегда опаздывает. Он волновался, как перед первым свиданием. Небо быстро темнело, высокие дома начинали казаться еще темнее на его фоне. Птицы и птеродетты завораживающе кружили возле бесчисленных шпилей. Вдоль улицы вспыхивали фонари, их разноцветные огни отражались в известняковых стенах. Из дверей какого-то кабачка долетал аромат сандалового дерева. Возможно, Джерид стал сентиментальным, но вся сцена показалась ему романтической.

А вот и она, Мариса, медленно поднимается по крутой улице, покачивая бедрами, и сердце у него колотится, как в юности. Подойдя ближе, она ловит его взгляд и тут же опускает глаза. Минуту оба молчат. Ее элегантное черное платье чуть темнее ее кожи, вокруг шеи повязан пестрый шарф. Белые волосы покрывает какая-то блестящая сетка – наверняка последний писк моды, о котором он еще и не слышал, – а яркая подводка глаз придает лицу новую выразительность. Она чувственно качает хвостом.

–  Здравствуй, – выдавил Джерид. – Выглядишь просто потрясающе.

–  Спасибо. И мне нравится твоя новая мантия.

Как давно он не слышал ее ровного, ласкающего голоса.

–  О, это тебе, – вспомнил он и протянул ей подарок. – Так, мелочь, но, может быть, тебе будет интересно. – Стараясь не выказывать нетерпения, он добавил: – Открой посмотри.

Она молча развернула обертку и просияла. Подарок был совсем маленький, шириной не больше ладони, с замысловатым механизмом – древний навигационный прибор, наверное.

–  Антикварная, – сказала она с почтением в голосе. – Выглядит прямо как реликвия.

Джерид сделал шаг назад, сложив на груди руки, очень довольный собой:

–  Ну вот, теперь тебе пару дней будет чем заняться, пока ты не разгадаешь, что это.

–  Это очень красиво. – Она поцеловала его в щеку – поступок, который мог означать что угодно, поэтому он постарался не связывать с ним никаких ожиданий.

–  Ну что, пойдем? – Джерид кивнул на двери бистро.

Несмотря на то что сначала обоим было неловко, вечер прошел куда лучше, чем он надеялся. Впервые за многие годы он слушал ее по-настоящему. Теперь ее, похоже, интересовала древняя архитектура, в особенности развалины империи Азимут, которые то и дело находили и реставрировали в разных концах города. Она рассказала ему немало интересных подробностей об этой исчезнувшей цивилизации: большие дороги, скрытые теперь под холмами, руины дворцов, утонувшие в болотах. Она беседовала с археологами, которые находили кости древних животных, на побережье достали из-под земли грудную клетку мастодонта, панцирь гигантской каракатицы, человеческие останки в несколько размахов рук длиной, даже неизвестного зверя с тремя головами. Она нарисовала Джериду яркую картину истории Бореальского архипелага. Почему же раньше ему не было с ней так интересно?