Игнорируя его ошарашенный взгляд, она молнией выбежала из кухни. Он повернулся, с его рук капала вода и пена.

– Чего хватит? – спросил Такер.

Она резко повернулась и указала на него пальцем:

– Вас, вот кого! Вас и ваших разговоров про женитьбу! – Джоселин была готова заплакать. – Этого не будет. Ни сегодня. Ни завтра. Никогда. Разве не ясно?

На мгновение их глаза встретились. Ее взгляд был полон гнева. Но в глубине ее глаз скрывалась боль. Такер был настолько шокирован, что не успел отреагировать, позволив Джоселин выбежать из комнаты.

– Подождите, минутку. – Он бросился за ней, забыв второпях про свою хромоту, хотя тяжелая повязка вокруг колена затрудняла его движения. – Куда вы идете?

– А разве не понятно? – крикнула она и, не поворачиваясь к нему лицом, схватила куртку с кресла-качалки. – Я ухожу!

– Но… – Он остановился в дверном проеме между кухней и гостиной, уперев руку в бок.

На этот раз Джоселин не обратила на него внимания.

– Если вы можете стоять и мыть посуду, то вы в состоянии сами о себе позаботиться, Такер.

Она бросила на него уничтожающий взгляд, резко дернула дверь и гордо вышла. Такер поморщился, когда она захлопнула за собой дверь. Он сделал шаг вперед, затем остановился, полный сожаления и отчаяния, и ударил кулаком о косяк двери.

Джоселин сбежала вниз по лестнице, вихрем вылетела из дома и чуть ли не столкнулась с Обедиа, идущим по дорожке.

– Джоселин! – Он машинально попытался схватить ее за руку, глядя на нее в изумлении. – Что случилось? Что-то не так? – Он глянул на входную дверь, ожидая увидеть выходящим из дома Такера, но никто не вышел.

– Просто Такер сошел с ума. Вот что случилось! – Она хотела пройти мимо, но тут на ее пути возникла радостная Молли, положив ей передние лапы на грудь.

– Сошел с ума? – Обедиа не поверил своим ушам.

– Он неустанно говорит о женитьбе, как, по-вашему, это можно назвать? Это настоящий идиотизм, и мы оба знаем это. – Ее переполняли разные эмоции, и она боролась, чтобы не сорваться на крик.

Внезапно Обедиа догадался, что могло произойти.

– И вы почувствовали себя мошенницей?

– Я… – Джоселин открыла рот, чтобы опровергнуть его предположение, но так ничего и не смогла произнести. Вместо этого она убрала лапы Молли. – Ради Бога, Молли! Отстань от меня!

Как только Джоселин избавилась от собаки, она пошла вдоль улицы, совершенно не соображая куда.

Молли залаяла и пустилась вслед за ней, но остановилась, когда натянула поводок. Собака беспокойно заскулила.

– Я знаю, девочка, знаю. – Старик подошел к ней и неуверенно потрепал ее по голове. – Я тоже расстроен. Все шло так хорошо… – Обедиа повернулся и посмотрел на третий этаж старого особняка. – Пойдем, Молли, подумаем, что мы можем предпринять.

Такер поджидал Обедиа и Молли возле входной двери.

– Вы ее видели? – Такер выглядел несчастным и немного потерянным. Когда Молли прошмыгнула мимо него в квартиру, он не обратил на нее ни малейшего внимания.

– Да, мы ее видели, – подтвердил Обедиа, немного запыхавшийся от восхождения по лестнице.

– Она выбежала отсюда злая как шмель! – неуклюжей походкой Такер направился к софе. – На этот раз я ее упустил. Действительно, упустил. – Он сел, оперся локтями о колени и уставился потерянным взглядом в пол. – Я же знал, как на нее действуют разговоры о женитьбе. И зарекался не говорить об этом! Но как вы думаете, о чем я начал болтать? О женитьбе! Потому что все время об этом думал. – Такер поднял голову и показал жестом на кухню. – Понимаете, мы там мыли посуду и были похожи на супругов, которые давно живут вместе. И как только эта мысль пришла мне в голову, я сразу же высказал ее вслух. – Он с досадой вздохнул. – Я хотел побежать за ней. Но подумал, что она может вызвать полицию и меня арестуют.

– Я не думаю, чтобы она так сделала. – Обедиа снова положил шляпу и пальто на кресло-качалку.

Внезапно у Такера вырвался громкий смешок:

– Вы даже не представляете, какая злая она отсюда выбежала!

– Представляю, – произнес Обедиа.

– А, ну да, вы же сказали, что видели ее, – вспомнил Такер. – Я скажу вам одну вещь – у меня практически нет шансов увидеть ее снова.

– Я не стал бы так утверждать. – Старик направился к софе и нарочно смахнул на пол газету. Затем он стал собирать рассыпавшиеся страницы. – Какой же я неловкий, – упрекнул он себя.

– Оставьте. Сейчас это не имеет никакого значения, – отрешенно проговорил Такер.

– Ерунда. – Обедиа пошуршал страницами в поисках той, что искал. – Посмотри, какая красивая фотография президентской дочери! Вы ее видели?

– Нет. – Такер равнодушно глянул на страницу и отвернулся.

– Вам следует внимательно на нее посмотреть. Она того стоит. – Обедиа протянул ему страницу.

– Может быть, позже, – махнул рукой Такер.

– Как хотите. – Старик пожал плечами и поло-ил газету на журнальный столик, развернув фотографию таким образом, чтобы Такер мог ее увидеть. – Но я думаю, это покажется вам интересным.

– Послушайте, – начал Такер, теряя терпение. – Я видел президентскую дочку раньше. Красивая девушка. – Он в раздражении схватил страницу и посмотрел на фотографию. – Да, очень красивая девушка.

Когда он попытался положить газету обратно на стол, Обедиа ткнул пальцем в фотографию, снова пытаясь привлечь к ней внимание Такера.

– Особенно ее глаза. Они такого особенного коричневого оттенка – темные, насыщенные, как швейцарский шоколад. Вам так не кажется?

– Да, красивые глаза, карие. – Такер на секунду дольше задержал на них взгляд и вдруг присвистнул: – Похожи на глаза Джонези…

– В самом деле? – спросил Обедиа, глядя через его плечо.

– И нос как у Джонези, и губы… – продолжал Такер.

– Правда? Это заметно?

– Да, заметно, – эхом повторил Такер и бросил газету на столик, тяжело вздохнув. – По-моему, это уже началось. Теперь любая женщина будет напоминать мне Джонези.

– Вы на самом деле так считаете? – с вызовом спросил Обедиа.

– Я это знаю. Вы только посмотрите на фотографию Джоселин Уэйкфилд. – И он жестом указал на газету.

– Вы находите сходство?

– Сходство?! – крикнул Такер. – Мне кажется, что она точная копия Джонези! Если не принимать во внимание рыжие волосы. – Нагнувшись вперед, Такер прикрыл ладонями ярко-рыжие волосы Джоселин так, что осталось видно только лицо. – Представьте, что у нее темно-каштановые кудряшки, темный макияж и… – Внезапно он запнулся, убрал ладони с фотографии, затем снова их наложил, потом опять убрал и, наконец, сложил на коленях.