серии «Рассказов трактирщика», куда вошли «шотландские» романы «Черный карлик», «Пуритане», «Роб Рой», «Эдинбургская темница», «Легенда о Монтрозе» и др. Они пользовались необычайным успехом у читателей, не только в Англии, но и за ее пределами. Так, 10 000 экземпляров «Роб Роя» продали за пару недель.

Уже как профессор древней истории в Королевской академии Эдинбурга Скотт обратился к истории Англии, и с романом «Айвенго» (лучшим историческим английским романом всех времен) взлетел на пик прижизненной славы и получил титул баронета. В Лондоне художник Лоренс по заказу короля написал его портрет для большой галереи в Виндзоре, а скульптор Чантри создал его бюст. Писатель же блестяще организовал пребывание в Эдинбурге Георга IV. Оксфорд и Кембридж предложили Скотту докторскую степень по кафедре гражданского права. Его избрали в члены Роксбергского клуба. При этом сохранялась интрига: автором романов считался Великий Неизвестныйкоторого «представлял» Скотт, пока в 1827 г. он официально не раскрыл свое авторство.

После «Айвенго» было трудно удерживать планку на такой высоте, но с не меньшим восторгом читатели и критики всей Европы приняли романы «Кенилворт», «Вудсток», «Анну Гейерштейн». Выход в свет «Квентина Дорварда» встретил горячий прием сначала во Франции, а потом уже и на родине писателя.

Не забывал Скотт и о других писателях. Он написал множество биографий: Ч. Джонстона, Л. Стерна, О. Голдсмита, С. Джонсона, О. Уолпола, С. Ричардсона, Д. Байрона, Э.Т.А. Гофмана и др. Его интересовали не только классики, но и современники, со многими из которых он встречался, переписывался и дружил: Р. Бёрнс, Д. Байрон, У. Вордсворт, Р. Саути, С. Колридж, С. Эджуорт, В. Ирвинг, И. Гёте, А. Шопенгауэр, Д. Давыдов и другие.

Много душевных и физических сил забрала у писателя девятитомная «Жизнь Наполеона Бонапарта», к тому же вызвавшая своей консервативной позицией первые нападки со стороны демократических сил. Через несколько лет его за верность Короне станут освистывать, а карету забрасывать камнями.

Экономический кризис 1825 г. роковым образом отразился на издательской деятельности Скотта. В результате банкротства двух фирм, где он был пайщиком, на него обрушилась общая задолженность в 130 000 фунтов стерлингов. Имея возможность выплатить лишь часть своего долга, Скотт, тем не менее, принял на себя обязательство вернуть его полностью за счет своего писательского труда и просил не разорять остальных пайщиков. По соглашению Скотту оставили его поместье и не наложили арест на его жалованье шерифа и секретаря эдинбургского суда.

Между 1826 и 1831 гг., помимо нескольких романов, Скотт опубликовал четыре выпуска «Рассказов дедушки» – историю Шотландии для детей. К тому времени писатель перенес апоплексический удар, и у него отнялась правая рука. После еще двух ударов правительство предложило Скотту для оздоровительного путешествия фрегат «Барэм». Писатель посетил Мальту и Неаполь. Вернувшись домой, он сказал: «Я многое повидал, но с моим домом ничто не сравнится».

Скотт умер 21 сентября 1832 г. и был похоронен в аббатстве Драйбурга. Шотландские и английские газеты вышли с траурными знаками, как при объявлении о смерти коронованных особ.

Создав жанр исторического романа, Скотт оказал огромное влияние на европейскую и американскую литературы. В России писатель был хорошо известен уже с 1820-х гг. В.Г. Белинский заметил, что Скотт был первым, кто историей соединил искусство с жизнью.

Скотта на русский язык переводили В. Жуковский, А. Величко, А. Писарев, Б. Грибанов, Ст. Вольский, П. Оболенский, Е. Фельдман, Вс. Рождественский, И. Лихачев.

ЭРНСТ ТЕОДОР ВИЛЬГЕЛЬМ (АМАДЕЙ) ГОФМАН

(1776–1822)

«Не удивительно, что в наше мрачное, злосчастное время, когда человек едва перебивается со дня на день и еще должен этому радоваться, писательство так увлекло меня – мне кажется, будто передо мной открылось чудесное царство, которое рождается из моего внутреннего мира и, обретая плоть, отделяет меня от мира внешнего». Это горькое признание великого мистика-сказочника Гофмана можно взять эпиграфом к данной книге. Не он первый, не он последний из писателей, кто одновременно жил в двух мирах, в одном влача жалкое существование, а в другом споря с богами за право обладания всем сущим.

Почему-то язык не поворачивается назвать писателя просто по имени, даже если речь идет о годах его младенчества. Эрнст Теодор Вильгельм (Амадей) Гофман родился в семье прусского королевского адвоката Кристофа Людвига Гофмана, 24 января 1776 г. в Кенигсберге (ныне Калининграде). Когда мальчику шел третий год, родители, надо полагать, по причине пьянства одного и истеричности другой, развелись, оставив на всю жизнь в душе будущего писателя незаживающую рану сиротства. Отец исчез навсегда, а мать, Иоганна Якоба Дёрффер, оставила мальчика бабушке, где его воспитанием занялся дядя Отто Вильгельм Дёрффер, «сухарь», в котором удивительным образом сочетались юрист и фантаст, прагматик и мистик. Не без его влияния Гофман, рано выказав замечательные способности к музыке (развитые соборным органистом Подбельским) и рисованию, выбрал себе, тем не менее, стезю юриспруденции. Эта расщепленность осталась в нем на всю жизнь: с полей правоведения он то и дело рвался в небеса искусства, взмывал и вновь падал на землю.

После окончания Кёнигсбергского университета Гофман семь лет служил в разных мелких должностях в судах Глогува, Берлина, Познани. Попытки писать музыку он не оставлял никогда, но до поры до времени ничего серьезного не получалось, пока Познань не родила в нем композитора. Комическая опера «Шутка, хитрость и месть» на текст Гёте имела успех, но театр вскоре сгорел вместе с единственным экземпляром партитуры оперы. Гофман впал в депрессию, которую пытался заглушить уже привычным для него пьянством. Когда ему начали являться черти, стало ясно, что Гофман хронический алкоголик. Тем не менее его даже в этом качестве не отвергла дворянка Мария Михалина Рорер-Трциньская, согласившись выйти за него замуж. Да и родителей прельстил возможный карьерный рост жениха.

Однажды на городском карнавале гостям раздали карикатуры на местных прусских аристократов. Автора легко вычислили – им оказался Гофман. На шутника в столицу был послан донос, и вскоре его, повысив чином, сослали в заштатный Плоцк, где он от нечего делать стал писать эссе и музыку. Первой публикацией в берлинской «Независимой газете» стало «Письмо монаха к своему столичному другу».

В 1804 г. Гофман был переведен в Варшаву в