— Я бы хотел увидеть королевство и все, что там происходит, — сказал Мирран. — Но ты уверена, что это не привлечет к нам ее внимание?

Анхивар качнула головой.

— Ее мысли сейчас заняты, она раздает приказы своей армии.

— Будет сражение? — спросил Мирран. Он сжал кулаки, а потом стал от волнения похрустывать пальцами. — Кто против нее?

— Нынешний король и все силы, которые ему удалось собрать, — ответила Анхивар, глядя мимо него, куда-то в темноту. — Ее миперы следят, как королевская армия стекается к месту сражения — множество отдельных колонн движутся, чтобы присоединиться к королю. Они все подходят к длинной узкой гряде невысоких холмов… Миперы говорят, что на солнце переливаются знамена… Это обелиск Рэддоу.

— Я знавал холм Рэддоу, — тихо самому себе сказал Мирран. — Но в мое время там не было никакого обелиска. Мы сражались с Северной королевой вдоль перешейка между двух холмов. Ожесточенная и суровая была битва, первая из многих, которые она выиграла. Мой брат Азаран погиб тогда — его одолели гварульхи. Это место ей прекрасно знакомо… плохой знак для предстоящего сражения.

Анхивар моргнула и выпустила руку Джулии. Отколола серебряную звезду, приложила ее ко лбу и прошептала несколько слов. Она произнесла их так тихо, и они были такие странные, что Джулия ничего не разобрала. Потом Анхивар сказала:

— Закройте глаза и помолчите, тогда мы увидим все, что видит она.

Джулия послушно зажмурилась. Сначала даже слишком сильно — перед глазами поплыли красные круги. Но вот появился вместо красных кругов солнечный свет. Постепенно до нее стали долетать и звуки — вой ветра, визг и фырканье гварульхов, громовая поступь ангарлингов. Все это перекрывал голос Тряпичной ведьмы, такой, каким Джулия его часто слышала сквозь набитые ватой уши своей мучительницы.

День давно перевалил за середину, солнце жарило и слепило, рождая длинные тени. Тряпичная ведьма двигалась в кольце ангарлингов. Каменные гиганты передвигались гораздо быстрее, чем раньше. Они словно нашли новый, ускоренный ритм для своей тяжелой переваливающейся поступи. Они взбирались на широкий холм с плоской вершиной, поросшей серо-зеленой травой.

По обе стороны от Тряпичной ведьмы скакали гварульхи. Они передвигались группами по тридцать — сорок голов под предводительством старшин — особо крупных и свирепых гварульхов.

Безжизненные бежали странными зигзагами — красные глаза уперты в землю, языки высунуты наружу, как у собак. У них было всевозможное оружие, и выли они, совсем как гварульхи.

Темные тучи миперов заполонили все небо. Их тени мелькали по залитому солнцем склону. Каждые несколько минут от стаи отделялся какой-нибудь мипер и хрипло каркал свое сообщение Орочу. Тот останавливался выслушать донесение и бегом догонял Тряпичную ведьму, отчего напоминал паука, рывками пересекающего пол на кухне.

Джулия окинула взором эту несметную армию. Она чувствовала ее мощь и скорость, ее решимость и предвкушение крови. Поначалу девочка не поняла, чем это вызвано, но потом заметила впереди отблески солнца на стали и услышала рев, который могли издавать только людские глотки. А в следующее мгновение хребет ощетинился шеренгами солдат.

В самом центре гряды гарцевала группа конников под знаменами и штандартами. Джулия догадалась, что там должен быть и король. Похож ли он на Миррана? Наверняка похож, потому что привел армию на битву с Тряпичной ведьмой, а не спрятался в дальний угол.

По обе стороны от королевских знамен выстроились отряды пикейщиков. Отсюда они напоминали перевернутую щетку, где каждая щетинка шевелится. Похоже, они еще не были готовы к битве, и Тряпичная ведьма снова припустила вперед. Ангарлинги и вся ее армия тоже прибавили шагу. Ритмичный грохот камней и топот лап гварульхов ускорились. Джулия заметила, что и пикейщики зашевелились. Они перестроились в сплошной фронт по шесть-восемь шеренг и выставили пики вперед.

В ощетинившемся строю появились лучники, и на гварульхов обрушился ливень стрел с голубым оперением. Первые ряды гварульхов стали напоминать толпу пьяных — они спотыкались и падали. Но их сменяли несметные ряды других.

Тряпичная ведьма закричала. Крик прокатился по холмам, изливая кровожадный восторг, и заметно поколебал уверенность в передних рядах королевских солдат. Их тени дрогнули, словно даже они, тени, страшились того, что грядет.

С этим криком все как-то сразу началось — гварульхи взвыли, ангарлинги взревели, и все они длинными скачками помчались к вершине. В этой сумасшедшей атаке не было даже видимости какого-то порядка. Миперы посыпались вниз под шквалом обрушившихся на них стрел. Холм буквально ожил от мелькавших голубых стрел, с глухим стуком достигавших своей цели.

Повсюду стоял невообразимый шум, но все перекрывали крики безжизненных и вой гварульхов. А потом с жутким грохотом две армии столкнулись по всему фронту. Гварульхи пробились сквозь ряды пик и сошлись с бойцами в рукопашной.

Глазами Тряпичной ведьмы Джулия видела, как ангарлинги лавиной врезались в стену копий, поломав их, словно спички. Они пробивались вперед, в буквальном смысле давя всякое сопротивление, а гварульхи устремлялись в образовавшиеся бреши, зубами и когтями рвали и кромсали солдат. Несколько отчаянных мгновений Джулия видела лица людей. Люди кричали, пытаясь пробиться через волну чудовищ к Тряпичной ведьме, чтобы убить ее.

Но лишь немногим удалось прорваться сквозь толпу ангарлингов, да и тех тут же сразили здоровенные гварульхи-охранники, следовавшие за Орочем. Тряпичная ведьма, как неодолимая сила, рвалась к самому центру королевской армии, к знаменам и королю.

«Хуже всего шум, — в отчаянии думал Пол. — Крики, вопли, звон стали, вой гварульхов. Такой шум… и непонятно, кто побеждает».

Квигин, казалось, думал о том же, потому что начал говорить:

— Интересно, что… — Но тут шум битвы вдруг изменился — крики врагов стали громче, и звучали они гораздо ближе и как-то торжествующе.

В который раз Пол пожалел, что Алейн не позволил ему идти в бой, а заставил остаться в тылу у возков с припасами. По крайней мере, там бы он видел, что происходит…

Квигин и Пол видели лишь самое начало боя — они взобрались на холм и приблизились к задним рядам армии. Но вскоре их заставили вернуться к возкам, чтобы помогать целителям справляться с потоком раненых, идущих с поля боя.

Все это время в воздухе стоял грохот сражения, похожий на скрежет столкнувшихся автомобилей плюс рев стадиона футбольных болельщиков плюс крики во время кормления в зоопарке, причем все это усиленное в сотни раз. Через некоторое время Пол уже различал в этой какофонии шум обеих сторон. Он слышал, что голос Тряпичной ведьмы звучит все громче… и ближе… значит, ее твари пробивают путь наверх на другом склоне гряды. Поток раненых все увеличивался — мужчины и женщины брели, спотыкаясь, едва передвигая ноги.

Пол носил бинты лекарям и воду раненым, которые лежали прямо на траве. Пол радовался, что ему хотя бы не приходится заходить в палатки, где трудились целители и хирурги. Он и снаружи видел достаточно, и поначалу его даже тошнило. Потом, правда, напало какое-то тупое оцепенение, да и постоянные просьбы принести то воду, то бинты помогали отвлечься.