В русле принятых на бакинской конференции решений «Совет пропаганды и действия народов Востока» осенью 1925 г. предпринял меры для расширения коминтерновской агентуры в Афганистане. Так, в середине сентября 1925 г. в Кабул прибыли 9 инструкторов (по пропаганде, связи и т. д). По сведениям ИПИ, они имели задание развернуть в Кабуле вербовку индийцев и мусульман, чтобы затем использовать их качестве агитаторов и курьеров в Индии. Бакинские инструкторы должны были также создать надежные каналы связи между Кабулом и этой страной для переправки денег и пропагандистской литературы.

Параллельно с решением этой задачи кабульский центр Коминтерна усилил военно-конспиративную деятельность в зоне пуштунских племен. ИПИ из перехваченной переписки между этим центром и «Советом пропаганды и действия народов Востока» было известно, что ответственный за эту сферу нелегальной деятельности в Афганистане некто Лобода получил через советское полпредство в Кабуле крупную сумму денег наличными. Чтобы ускорить доставку оружия в Британскую Индию, он создал 3 «окна» на индо-афганской границе и хотел купить оружие внутри Афганистана.

Для создания разветвленной нелегальной сети КИ в «афганском коридоре» бакинский «Совет» в конце сентября направил в Кабул еще 10 своих инструкторов. Из них кадровый офицер Лопотухин отвечал за создание военных групп, Ишханов — за транспортировку, а Абалмек-хан — за связь с Индией. Необходимо отметить, что Лопотухин прибыл в Кабул с дипломатическим паспортом.

Расширение деятельности кабульского центра «Совета» тормозилось отсутствием надежных, в первую очередь британских, документов для коминтерновских агентов. В связи с этим из Баку в афганскую столицу было переведено 100 тыс. рублей для покупки подлинных афганских паспортов{344}. Всего коминтерновский центр в Кабуле получил к концу 1925 г. для расширения нелегальной деятельности в Афганистане и Индии 500 тыс. рублей золотом! Расходы Ф. Раскольникова, когда он был полпредом СССР и представителем Коминтерна в Кабуле, были значительно меньше.

Столь крупные затраты потребовались Коминтерну для создания в Центральной Азии невиданной ранее по своим масштабам подпольной сети от Туркестана до Северной Индии. В октябре 1925 г. в Баку после всех согласований был утвержден план, определивший главные задачи деятельности КИ в этом направлении. В важнейших населенных пунктах Бухары, Ирана, Афганистана и Северной Индии планировалось создать подпольные коммунистические группы. Так, только в Афганистане нелегальные ячейки намечалось организовать в Баламургабе, Меймене, Балхе, Мазари-Шарифе, Ташкургане, Герате, Джелалабаде, Кунаре и еще в ряде городов. Агентура в Афганистане должна была обеспечить связь КИ с явками в Пешаваре, Аттоке, Равалпинди и Лахоре{345}. Одним словом, «афганский коридор» вновь хотели открыть для переброски в Индию оружия, пропагандистской литературы и агентов Коминтерна. Одновременно в Центральной Азии создавалась разведывательная сеть, обеспечивающая сбор информации по Афганистану и Индии, а также осуществлявшая антибританские акции в этом регионе.

Важной составной частью нелегальной деятельности Коминтерна и советской разведки в Кабуле было сотрудничество с националистической сикхской партией «Гадр», которая еще в годы Первой мировой войны пыталась с помощью Германии организовать вооруженное восстание в Индии. Для этой известной и сильной сикхской организации Афганистан давно уже стал базой для революционной работы против англичан.

Еще летом 1923 г. в Кабул прибыли генеральный секретарь «Гадра» Санток Сингх и ее президент Раттан Сингх, которые в 1922 г. были делегатами IV конгресса КИ в Москве. Сразу из Москвы они уехали в афганскую столицу для организации революционного движения в Пенджабе. С этой целью в 1924 г. Раттан Сингх объехал многие районы Индии и благополучно вернулся в Афганистан, хотя британская разведка устроила на лидера «Гадра» настоящую охоту{346}.

Гадровцы были умелыми конспираторами, обладали большим опытом работы в подполье и имели разветвленную организацию не только в Индии, но и в США, Канаде, странах Латинской Америки и Юго-Восточной Азии. В связи с этим Коминтерн охотно пошел на сотрудничество с партией «Гадр», которой была оказана финансовая помощь, а вскоре ее приняли и в члены КИ.

Однако у гадровцев, по мнению советской стороны, было два существенных недостатка. Во-первых, Раттан Сингх и Санток Сингх, прибыв в Кабул, сразу же потребовали «не столько денег, сколько оружия, ибо их главной идеей оставалось по-прежнему вооруженное восстание (в Пенджабе. — Ю. Т.)»{347}. Подобные действия в Москве считали преждевременными, и сотрудники советского полпредства в Кабуле с трудом, но все же переубедили сикхов. Во-вторых, гадровцы первоначально отказались сотрудничать с советской разведкой. В одном из документов НКИД указывалось: «В острые моменты внутриафганской политики (хостинский мятеж. — Ю. Т.) делались попытки использовать кабульских гадровцев и их связи для информационной работы в Афганистане, но от этого они всячески уклонялись. Если добавить к этому несколько мелких услуг, которые гадровцы нам оказали (по доставке книг, карт из Индии), этим можно исчерпать информацию о нашей связи с гадровцами в Кабуле. (Был также план связать последних с нашими Памирами для использования их в области военно-разведочной работы.)»{348}

Несмотря на сложности в начале сотрудничества, именно партия «Гадр» в 20—30-х гг. создала и контролировала коминтерновские каналы связи в «афганском коридоре». Когда очередная авантюра Г. Зиновьева в Афганистане и Индии провалилась, гадровцы по заданию Коминтерна даже взяли на себя работу среди племен «независимой» полосы Британской Индии. Им же принадлежит заслуга в создании коммунистической группы «Кирти» («Рабочий») в Пенджабе. Со временем гадровцы установили и тесный контакт с советскими спецслужбами. Необходимо отметить, что все это они сделали ради одной святой цели — освобождения Индии от британского господства.

Подводя итоги деятельности Коминтерна в Афганистане и Индии в 1925 г., следует отметить, что Коминтерн попытался вновь напрямик прорваться в Индию. В качестве катализатора освободительного движения в этой стране опять было решено использовать повстанческое движение пуштунских племен СЗПП. Коминтерн в сотрудничестве с советской разведкой еще раз попытался создать в Афганистане разветвленную агентурную сеть. Каковы были результаты этих усилий в последние годы правления Амануллы, в настоящее время определить еще нельзя. Однако тот факт, что британская разведка смогла раскрыть в деталях планы Коминтерна в Афганистане и Северо-Западной Индии, позволяет современному историку смело предположить, что Англия смогла в тот момент нейтрализовать коммунистическую деятельность в этом регионе.

События 1924–1925 гг. в Хосте были прелюдией более грозных восстаний в Афганистане. Это хорошо осознавали в Кремле. Не прошло и месяца после подавления вооруженного мятежа против Амануллы-хана, как 13 марта 1925 г. Политбюро ЦК РКП(б) на специальном заседании, посвященном афганской проблеме, приняло решение: «Поручить т. Фрунзе (нарком по военным и морским делам СССР. — Ю. Т.) обдумать вопрос о возможных предупредительных мерах против восстания в Афганистане»{349}. Уже 26 марта 1925 г. М. Фрунзе и Г. Чичерин сообщили свои предложения Политбюро, каким образом можно оказать военную помощь Аманулле-хану. По рекомендации М. Фрунзе Политбюро постановило, чтобы на советско-афганской границе было сосредоточено дополнительное количество советских авиачастей, а Афганистану продано 6 боевых самолетов. Кроме этого, Аманулле в счет субсидии вновь выплачивалось 250 тыс. рублей и на льготных условиях продавалась крупная партия вооружения и боеприпасов (на 500 тыс. рублей дешевле их реальной стоимости){350}.