— Из моего народа там никто никогда не бывал. Это опасный край.

— Почему? — спросила Сэлли.

— Звери не боятся людей, случаются землетрясения и извержения вулканов, и там обитают злые духи. Есть целый город демонов, откуда никто не возвращался.

— Город демонов? — заинтересовался Том.

— Да. Сиудад-Бланка. Белый город.

— Что это за город?

— Некогда построен богами, а теперь лежит в руинах. Вернон обсосал кость, затем швырнул ее в огонь и обыденным тоном произнес:

— Вот вам и ответ.

— Ответ на что?

— Куда отправился наш отец.

Том во все глаза уставился на брата:

— Смелое предположение. Откуда ты можешь знать?

— Я не знаю. Но отца всегда тянуло в такие места. Любил подобные байки. Старался их проверить. А ведь такие истории часто основываются на реальности. Готов поспорить, он нашел затерянный город — нечто вроде огромной руины.

— Но в этих горах не должно быть никаких руин.

— Кто это сказал? — Вернон взял с пальмового листа новый кусок мяса и отправил в рот.

А Том вспомнил краснолицего Деррика Дана и его легкомысленное утверждение, что анаконды не питаются людьми. И повернулся к дону Альфонсо:

— Точно известно, что этот город существует?

— Так говорят. — Индеец торжественно кивнул, и его лицо превратилось в морщинистую маску.

— Где он находится?

Дон Альфонсо покачал головой:

— Этого никто не знает. Город не имеет постоянного места, все время перемещается среди вершин Серро-Асуль и прячется в горных туманах.

Том покосился на Вернона:

— В таком случае это миф.

— О нет, Томас, город существует на самом деле. Говорят, что попасть в него можно, только перейдя бездонное ущелье. Но тот, кто оступится, умрет от страха и будет бесконечно падать вниз, пока от него не останется один скелет. Но и этот скелет будет продолжать лететь, пока не рассыплется на кости. В конце концов не останется ничего, кроме костной пыли. И этой пыли суждено вечно сыпаться во мрак.

Дон Альфонсо подбросил полено в костер. Том смотрел, как дерево сначала задымилось, а потом по нему побежали язычки пламени. Что же это за Белый город?

— В наши дни и в нашем веке не осталось затерянных городов, — произнес он.

— Вот в этом вы ошибаетесь, — возразила Сэлли. — Их десятки, а может быть, сотни. В таких местах, как Камбоджа, Бирма, пустыня Гоби и Центральная Америка. Например, город Кью.

— Никогда не слышал о таком.

— Вот уже тридцать лет оттуда нескончаемым потоком поступает награбленное, и это сводит археологов с ума. Они понимают, что где-то, скорее всего в равнинной части Гватемалы, должен находиться огромный затерянный город индейцев майя. Однако никак не могут найти. А кладоискатели тем временем разбирают его по камешку и продают на черном рынке.

— Отец частенько болтался в барах, — напомнил Вернон. — Заказывал выпивку индейцам, лесорубам и золотоискателям и внимательно прислушивался к их рассказам о затерянных городах. Даже выучил какой-то индейский язык. Помнишь, Том, как он вворачивал за обедом индейские словечки?

— Я считал, что он все сочиняет.

— А теперь задумайся: зачем ему строить себе могилу, когда он мог использовать готовую — ту, что некогда сам ограбил?

Несколько мгновений никто не отвечал, Затем Том захлопал в ладоши:

— Браво, Вернон!

— И еще учти: он взял себе в помощники местных индейцев. У костра воцарилось молчание, только потрескивали сучья в огне.

— Но отец никогда не упоминал о Белом городе, — наконец произнес Том.

— Еще бы! — улыбнулся Вернон. — И знаешь почему? Это то место, где он сделал свое первое открытие, которое дало начало всему. Он приехал туда нищим, а оттуда вывез полную лодку сокровищ, и это позволило ему открыть галерейное дело.

— В этом есть смысл.

— Черт возьми, еще сколько смысла! Я ручаюсь, он вспомнил истоки своей карьеры, когда решил устроить себе могилу. Превосходный план! В этом так называемом Белом городе наверняка найдутся готовые гробницы. Отец знал, где они находятся, потому что в свое время сам же их и обворовал. Ему оставалось заручиться помощью местных индейцев и устроиться в одной из них. Том, уверяю тебя, Белый город существует на самом деле.

— Я согласна, — кивнула Сэлли.

— Я даже знаю, как он заплатил индейцам за помощь, — продолжал Вернон.

— Как? — спросил Том.

— Помнишь счет, который полицейский из Санта-Фе нашел в доме отца? В нем значилась французская и немецкая кухонная утварь. Он расплатился со здешними жителями кастрюлями.

Дон Альфонсо несколько раз нарочито кашлянул и, когда привлек к себе внимание, изрек:

— Все эти разговоры никчему.

— Почему?

— Потому что ни одному смертному не дано найти Белый город. Ваш отец не мог туда попасть. А если бы попал, демоны убили бы его и забрали душу. Там дуют такие ветры, что сбивают с ног и отбрасывают назад, туманы затмевают глаза и разум, горные источники размывают память. Нет, — он энергично затряс головой, — это совершенно невозможно.

— По какой реке туда надо плыть?

Индеец насупил брови, большие глаза за грязными линзами очков стали недовольными.

— К чему вам бесполезная информация? Я же сказал, что это невозможно.

— Отнюдь. И это именно то место, куда мы отправимся. — Дон Альфонсо целую минуту не сводил с Тома глаз.

— Туда ведет Макатури, но это всего лишь половина дороги. По ней нельзя подняться выше водопадов. А дальше до Серро-Асуль еще много дней пути по горам, долинам и снова по горам. Невозможный путь. Ваш отец не мог его преодолеть.

— Дон Альфонсо, вы не знаете нашего отца.

Индеец набил трубку и устремил встревоженный взгляд на огонь. Он заметно потел. Рука, держащая трубку, дрожала.

— Завтра, — объявил Том, — мы пойдем вверх по Макатури. Наша цель — Серро-Асуль. Вы с нами, дон Альфонсо?

— Конечно, — тихо проговорил индеец, не отрывая глаз от костра. — Идти с вами — моя судьба. Разумеется, мы все умрем, прежде чем доберемся до Серро-Асуль. Я старый человек и готов умереть и предстать перед святым Петром. Но мне грустно, что погибнут Пинго и Чори. Погибнут Вернон и целительница. И очень грустно, что погибнете вы, потому что теперь я ваш друг.

Мысли о Белом городе не давали Тому уснуть. Вернон был прав. Все точно совпадало. И было настолько очевидно, что Том удивлялся, почему не додумался сам.

Он метался и ворочался, не давая уснуть Волосатику. Тот недовольно попискивал, наконец взобрался по столбу, к которому был привязан гамак, и заночевал там. Примерно в четыре утра Том поднялся, развел огонь на старом кострище и поставил кипятить воду. Все еще раздраженная обезьянка спустилась вниз, залезла к нему в карман и подняла голову, чтобы ей почесали под подбородком. Вскоре появился дон Альфонсо, сел рядом, принял из рук Тома чашку кофе. И они долго молчали в полумраке джунглей.