После первых крупных успехов Александру пришлось в течение года иметь дело лишь с греческими наемниками, гарнизоны которых располагались в важных для Персии местах. На них, видимо, повлияло поражение персов при Гранике. Гарнизон Эфеса захватил две триеры и бежал, вероятно, в Галикарнас. Гегесистрат, комендант Милета, послал Александру письмо с предложением сдачи города, но, узнав о приближении персидского флота, изменил свое намерение и решил сохранить город для Дария III. Однако при подходе Александра наемники и граждане отправили к нему посла, возможно без согласия коменданта, с компромиссным предложением сохранить за городом нейтралитет. Александр отверг предложение и начал штурм, в то время как его флот сдерживал персидские корабли. Поэтому наемники и граждане побросали свои позиции в Милете, и некоторые из них попытались переплыть на небольшой остров, расположенный вблизи города. Те, которым удалось достичь острова, были блокированы флотом Александра, и, поскольку они продемонстрировали решимость сопротивляться, наемникам (числом 300 человек) было предоставлено прощение при условии, что они будут биться против персов.

После Граника боевой дух совершенно покинул Дария III. Должно быть, он оценил то, что персидские военачальники помешали осуществить единственно разумный план Мемнона. Поэтому царь назначил Мемнона на пост, который занимал прежде его брат в качестве главнокомандующего сухопутными силами и флота Малой Азии. Под командованием Мемнона греческие наемники и персидские войска сконцентрировались для обороны базы флота в Галикарнасе и контроля морских коммуникаций. Ибо в войне на море Александр не мог соперничать с противником. Мемнон рассчитывал выдержать осаду в надежде задержать продвижение Александра до тех пор, пока Дарий III не закончит сосредоточение армии. Противоборство осажденных и осаждающих войск отличалось большой ожесточенностью. Оно достигло кульминации, когда Эфиальт, афинский изгнанник, совершил ночную вылазку с 2 тысячами наемников. Но эти усилия оказались напрасными, и Мемнон был вынужден в конце концов покинуть Галикарнас.

Он оставил лишь отборный отряд персов и наемников защищать акрополь. Александр не стал задерживать своего наступления до окончания осады, но выделил для нее специальные войска, которые добились своей цели следующей весной, когда гарнизон в 1700 воинов был уничтожен или взят в плен.

В Малой Азии Александру осталось покончить лишь с несколькими гарнизонами. Гипарна сдалась сразу. Гарнизон города Келены в тысячу карийцев и сто греков сдался, после того как было достигнуто соглашение. Силлий со смешанным гарнизоном из наемников и местных войск оказал успешное сопротивление.

Между тем Мемнон привел в действие план, который Диодор, видимо ошибочно, заставляет его предлагать до битвы при Гранике. Опираясь на морское превосходство, он продолжил причинять неприятности Александру в Эгейском море. Мемнон нанял новых наемников на деньги, присланные из Суз, и начал захватывать острова, ставя на них свои гарнизоны. Но в самом начале эта новая успешная тактика была внезапно прервана его смертью. Уход из жизни Мемнона был самой большой потерей для Персии. Командование временно взял на себя его племянник Фарнабаз, который вынудил сдаться Митилену на острове Лесбос и поставил в ней гарнизон во главе с Ликомедом из Родоса. Но Дарий III решил прекратить осуществление этого стратегического плана. Высокий пост Мемнона отдали Фарнабазу, а Тимонда, сына Ментора, послали принять командование над всеми наличными греческими наемниками и воссоединить их с царской армией.

Дарий III не всегда был последователен в оценке греческих наемников и командиров. Он просто избавился от их наиболее известного, если не величайшего, стратега. Ибо Харидем, гонимый из Афин враждебностью Александра, прибыл в Сузы, где пользовался расположением царя. По получении вести о смерти Мемнона был созван военный совет, на котором Харидем предложил, чтобы царь царей не участвовал лично в битве, но выслал на поле боя войско. Его численность была преувеличена довольно ненадежным источником до 100 тысяч человек, из которых треть были греческие наемники. Командование следовало возложить на опытного стратега. Некоторые представители персидской знати сразу заподозрили Харидема в том, что он просто добивается верховного командования и, возможно, замышляет предательство. В связи с этим грек вышел из себя и позволил себе такие резкие высказывания по адресу военной несостоятельности персов, что Дарий III велел немедленно казнить его. Утверждается, что позже царь пожалел о своем поспешном приказе, по крайней мере, он продолжал высоко ценить греческих воинов в ходе продолжения военной кампании.

Согласно нашим источникам, у Дария перед битвой при Иссе (333 до н. э.) было 30 тысяч наемников: эта цифра, очевидно, исходит от Каллисфена. Узкая долина реки Пинар у Исса могла вместить лишь часть многочисленного персидского войска. Более того, отсутствовала возможность транспортировки войск. Весной 333 года к востоку от Тавра не могло быть много греческих наемников, а наши источники хотят уверить, что все они были доставлены морем от Фарнабаза. Теперь не кажется невероятным, что Мемнон мог собрать чуть меньше 20 тысяч наемников для сражения при Гранике. Не кажется также невозможным, что Фарнабаз мог обеспечить столько же войск для сражений в Эгейском море. Но транспортировка даже половины этого числа морем в Сирию должна была стать весьма трудным предприятием. Белох путем сравнения фрагментов из Арриана искусно доказывает, что наемники покрывали по фронту только половину фаланги Александра, то есть 16 400 человек, и, следовательно, не могли превышать численность 10 тысяч человек. Если допустить, что примерно 2 тысячи наемников могли быть уже на востоке, то цифра 8 тысяч воинов, доставленных морем, не будет выглядеть неправдоподобной. (См. далее, главу 20.)

При Иссе (как и при Гранике) персы заняли оборонительную позицию, которую по фронту прикрывала река Пинар. На этот раз, однако, наемникам дали возможность решительных действий, поскольку они занимали место в центре против лучшей пехоты Александра. Они почти преуспели в обретении и использовании возможности, в которой нуждались. Потому что, когда фаланга Александра форсировала реку, образовался разрыв между правым флангом во главе с самим Александром и остальным войском. Наемники бросились в этот разрыв и яростно бились за победу, невозможную где-либо в других местах. Но в конце концов им во фланг ударила та часть фаланги, которая противостояла персидским войскам и разгромила их. Греки и персидская кавалерия, покидавшие поле битвы последними, медленно отступали от реки (Арриан; цифра потерь наемников, к сожалению, пропала). Даже терпя поражение, они демонстрировали свою боевую эффективность. Большей частью они держались вместе и, успешно отбивая атаки кавалерии Александра, самостоятельно пробились к морскому побережью. Об их последующих злоключениях речь пойдет дальше.

Лишь небольшой отряд наемников предпочел последовать за Дарием III: возможно, это были в большинстве люди, которые пробыли достаточно долго на Востоке. Они и отступившие персы численностью около 4 тысяч человек вновь собрались в Тапсаке (видимо, Кархемише. – Ред.). Весной 331 г. отряд из 2 тысяч наемников все еще стоял в том же месте под командой Мазея, ожидая продвижения Александра. Но им не пришлось дождаться прихода македонцев, ибо Мазей при их приближении сразу же бежал.