дал ей доступ к затратной магии, и обрадовавшаяся девушка чуть сама себя не прикончила. Второе — прикончить себя можно, выложившись досуха. Какой вывод мы из этого делаем, наблюдая опытного итальянского ревнителя, даже на урок таскающего с собой кинжал и пистолет в потёртых разношенных ножнах и кобуре? Правильно. Можешь НЕ использовать магию — НЕ используй.

Веселый мир. Заклинания есть, но к ним редко обращаются. Гримуары существуют, но их хозяева, за редким исключением, вовсе не практикуются в магии ежедневно. Даймоны? Пассивны. Чаще всего.

— «Видишь?», — обратился к я своему даймону, — «Тут вон как раздают! Сразу несколько цепей. А ты мне даже не первую цепь раскрыла, а одно-единственное заклинание!»

— «Так надо», — сухо и коротко ответила даймон, — «После уроков встретимся во внутреннем мире. Есть разговор».

Надо и надо. Хоть есть чем по мишени жмыхнуть.

Вскоре девушку отволокли на носилках туда же, куда и раненую в плечо до этого. Аркендорф вяло пыталась сопротивляться, но на неё наконец-то накатило истощение в полной мере, от чего на носилки пришлось закатывать потерявшее сознание тело. Чем не преминул воспользоваться ушлый и злой итальянец, потыкав пальцем в виновницу своего настроения и громко объяснив, что так будет с каждым идиотом, возомнившим себя великим волшебником. Аркител тем временем уже давно стоял в стороне с видом человека, болезненно воспринимающего каждую потраченную на нас секунду. Его сложно было винить.

— А теперь вы, Азов-Лариненов! — безапелляционно заявил Медичи, — Утешьте меня простым, понятным и правильным зрелищем!

Мелкий блондин, пожав плечами, подошёл на нужное расстояние к оплавленному, черному, но еще стоящему манекену, а затем, размахнувшись свободной рукой, как будто что-то кинул в него. На самом деле… кинул. Снежок. Точнее комок белой энергии, образовавшейся уже во время замаха. Эффект был слабеньким — на обугленном металле неспешно начала появляться изморозь.

Итальянец, однако, моего разочарования не разделил, а возбудился, заявив, что почувствовал лишь очень слабое, буквально в четверть первой цепи, движение маны. На это блондин ему ответил, что где-то так и потратил. Завязался диалог, в ходе которого выяснилось, что во-первых — Азов может не проговаривать громко инкантацию, а лишь прошептать её, а во-вторых — способен быстро кинуть несколько таких «снежков». Главное попасть.

— Великолепно! — воодушевился итальянец, забывший уже про горемычную баронессу, — Да, эта магия многого требует, но дает вам, студент Азов, куда больше, чем остальным! С метким глазом и твердой рукой, грамотно применяя такой необычный навык, вы сможете многое! От банального охлаждения пива до заморозки противника насмерть! Какой эффект от трех точных попаданий! Металл куклы стал хрупким! Да, его, конечно, до этого нагрели, но все равно! Прекрасное заклинание!

— Рука мерзнет… — угрюмо бормотал одиннадцатый сын, но я-то видел, что у него от довольства чуть задница пополам не трескается.

— Теперь вы, Дайхард. Прошу, порадуйте меня тоже! — язвительно процедил переключившийся уже на меня преподаватель.

— Сейчас порадую, — хмуро произнес я, — Только предупреждаю — это заклинание первой цепи, господин преподаватель. Первой. Честное слово.

— Не понял? — хищно подобрался барон, лапая свою чернокнигу.

— Сейчас поймете.

Нормальные адекватные ревнители, взывая к заклинаниям, заключенным в книге, банально держат её в левой руке, раскрывшуюся на нужной странице. Но мы же так не можем, да. Мы особенные! Мать его…

Слетевшая с цепей на моем поясе книга замерла между моих разведенных по вертикали рук под удивленный гомон наблюдающих студентов и сдавленную ругань уже готового к Резонансу итальянца. Я же был в легком полуприседе, всем видом изображая, что собираюсь запустить свой гримуар прямиком в мишень. Дело обстояло не совсем так — между моими ладонями появилась прозрачная сфера, похожая на мыльный пузырь, в центре которой висела книга Горизонта Тысячи Бед. Быстрое прицеливание, и я делаю руками быстрый жест, как бы направляя сферу с книгой в мишень, бормоча «Шар Ашара». Ну и что? Самым логичным образом сфера довольно быстро полетела, а вот книга нет, осталась, возвращаясь в мою руку. Только вот дальше было печально. Вместо того, чтобы взорвался, пожечь, заморозить, отбросить или сделать еще что-то вредительское, мой «мыльный пузырь» равнодушно прошел сквозь обугленный и подмороженный истукан, а затем полетел себе дальше, высокомерно игнорируя кусты и деревья.

— И что эт… — начал итальянец, встряхнув копной нечёсаных волос.

БУМ!! — звук был несильный, но довольно сочный.

Желто-фиолетовое свечение, идя постепенно теряющей свет волной, озарило нас всех на пару секунд, придав местности слегка фантасмагоричный вид.

— Хм, в защиту угодило, — растерянно пробормотал наш боевитый преподаватель, — Против живых, что ли? Только против людей? Тогда очень неплохо, Дайхард…

И снова ему не дали договорить.

— Запрещаю, — веско произнесла сидящая четырехметровая горилла, возникая из воздуха прямо рядом со мной. Подавив визг ужаса, я отскакнул на несколько шагов, пытаясь понять, что это за хрень такая.

— Жорм Таргалис? — подал голос тоже отшатнувшийся итальянец.

— Да. Запрещаю, — прогрохотала горилла.

— Что именно? — Фурио был очень заинтересован, — Что произошло?

— Это! — гигантский палец почти уткнулся в меня, а грохочущий голос монстра стал злее, — Он так больше делать не будет!

— Запрет понят, — Медичи не сдавался, — А что именно сделала магия?

— Не знаю. Чешется, — кратко выкашлял гигант и исчез.

Обидно. Это вообще как? Где моя великая мощь? Как мне вообще теперь быть? Черт, надо будет очень плотно побеседовать с даймоном, я не могу учиться в академии боевых волшебников без заклинаний!

— Гм, да… — пробормотал Фурио, — Дайхард, у вас еще что-то есть? С вектором на причинение вреда?

— Нету, — покаялся я, — Только револьвер. Дома. И пистолет. И дробовик. Еще ножи. Ах да, хавн! И…

— Стоп-стоп! Гранат нет? Нет. Хорошо! — Медичи аж руки вперед вытянул в останавливающем жесте, — Тогда с вами пока мы закончили. На территории академии применять эту… сферу вам строжайше запрещено. Остаток недели, пока класс будет отрабатывать первое заклинание, вы… свободны. Потом, когда получите доступ ко второй цепи, вам будет позволено присоединиться к остальным. Наверное…На этом всё!

На этом действительно было все. Для меня. Остальных студентов собрали кучей и погнали в какой-то кабинет, записывать им распорядок тренировки и замерять безопасный уровень трат маны. А я потопал к себе в комнату, обуреваемый желанием как можно скорее прояснить сложившуюся ситуацию. Еще вчера я чувствовал себя уверенно в этой сложной жизни, а сейчас, увидев, что выдала Ария фон Аркендорф — сразу представил, как две струи этого жидкого огня втыкаются мне в спину. И теперь еще не факт, что гигантская макака-даймон меня выручит, уж больно раздраженные взгляды монстр кидал на виновника своей чесотки!

Во внутреннем мире, куда я умудрился «свалиться» без малейших усилий, оба его жителя выглядели… странно. Миниатюрная брюнетка сидела на своем любимом диване с пустым выражением личика, а мрачный гигант в красном расхаживал по всей комнате взад-вперед, заложив руки за спину. Книга вальяжно лежала на своем странном постаменте, а Алистер, проходя мимо неё, каждый раз бросал далеко не добрый взгляд на гримуар. Забавно, кажется, что в этой комнате все ему не нравятся. За исключением меня.

— Итак, господа и дамы! — решил я взять слово, — Какого хрена мне дали одно заклинание, да и то бракованное?!!

— А… ты здесь. Хорошо, — ответил мне лорд, останавливая свой ход и возвращаясь к своему креслу. Даймон по-прежнему сидела, ни на что не реагируя.

— Я здесь и очень хочу узнать, почему вчерашние мямли и слабаки теперь стали опасными колдунами, а я каким был, таким и остался!

— Тебе еще повезло, — мрачная ухмылка родилась на как будто созданном для мрачных ухмылок лице, — Нам повезло. Видишь эту демоницу? Это она такая от счастья.

— Очень за неё рад, — скривился я, — А теперь мне кто-нибудь объяснит, что происходит?

— Я. Вкратце, — закурил лорд одну из своих бесконечных сигарет, —