– Оригинафьно, нефего сказать! – фыркнула Шмыгалка. – Но пофему мы не использовали поисковую маголодию Вейрона? Она прекрафно ифет артефакты!

– Как бы не так. Маголодия Вейрона ищет только артефакты, которые хоть что-то излучают, хоть какую-то минимальную магию! С другими Вейрон не работает! Эта же книга подобна трясине. Только затягивает и ничего – совсем ничего! – не отдает! – раздраженно сказал Троил.

Шмыгалка редко видела Генерального стража таким взволнованным. Ему не сиделось на месте. Разговаривая с ними, он скачущим птичьим шагом подбегал к дивану, садился, подсовывал одну ногу под другую. Снова вскакивал, беспокойно трогал попадавшиеся ему на глаза предметы, открывал и закрывал ящики, доставал и бросал на стол какие-то бумаги.

– Вот, и вот, и вот! Куча докладов, и все о ней! Уже много столетий я охочусь за этой книгой, по крупицам собирая разрозненные сведения! Это не просто волшебная книга! На ее страницах можно стать творцом своей судьбы! Обустроить все так, как хочешь, тешить иллюзии! Создавать замки, миры, царства, вести войны, взрывать звезды и заправлять их газом свою зажигалку! Не хочешь творить миры, хочешь личного счастья? Нет проблем. Можно построить шалаш в лесу и жить там вместе с любимой! Причем любимую тоже можно придумать, и она будет лучше настоящей!

– Привлекательно! Ну, в смысле, для многих, – признал Эссиорх, с опаской покосившись на Шмыгалку.

Та ничего не сказала, но розы на шляпке возмущенно дрогнули.

– Еще бы! – согласился Троил. – Иллюзия по своему качеству мало уступает реальности. Отчасти она даже лучше. Раны, полученные в сражении, затягиваются за одну ночь, а возлюбленная говорит именно те слова, каких от нее ждешь, а не лезет с бредовым требованием уступить ей кресло и срочно идти выгуливать собаку.

– А обрафная сторона медали? – спросила умная Эльза Флора Цахес.

– У этой медали все стороны обратные.

– Такого не бывает.

– К сожалению, только так и бывает. Человек или маг, связавший свою судьбу с Книгой Семи Дорог, живет в вымышленном мире. Его тело вначале слепо повторяет движения удаленной души, а затем, выбившись из сил, постепенно пожирается книгой, превращающей его в свои новые страницы. Кроме того, по книге, изредка выходя из нее, странствуют семь стражей – три света и четыре мрака, затянутые страницами для бесконечной битвы!

Эссиорх вздрогнул и вскинул голову, настойчиво отыскивая глазами веселые изумруды Троила.

– Да, – подтвердил Генеральный страж. – Ты все понял верно! Две истории сходятся в одну. Разумеется, призрак никак не может повредить призраку. Чтобы выйти из битвы и покинуть книгу, стражам необходимо передать кому-то свое оружие. Души новых бойцов, призванных туда, будут сражаться внутри, а их тела убивать друг друга снаружи. Книга получит эйдосы, а ее переплет – кожу и плоть их тел.

– Но как вы узнали, что история с магической книгой…

– Это было несложно! – перебил Троил. – Я понял это, стоило мне взглянуть на список оружия, приложенный к твоему докладу. Именно флейтой Мероха и свирелью Корна были вооружены разведчики, которых мы отправляли в Острогонову пустынь.

– А страж с флейтой Лебера?

– Без вести пропал несколько веков назад. Я навел справки. Последний раз на связь он выходил из Москвы.

– Так вот оно что! – сказал хранитель.

Троил снова подскочил, роняя бумаги.

– Ну а остальное просто логика! Книгу Семи Дорог, скорее всего, хранил у себя Арей, по привычке «забыв» поставить в известность Лигула. Думаю, он прятал ее на контролируемой русским отделом мрака территории под присмотром верного домового Толбони. Тот же Толбоня, вероятно, приглядывал и за артефактным оружием, которое не представляло опасности, пока книга оставалась под контролем. После смерти Арея тайну не удалось сохранить. Пуфс начал ревизию объектов, и все открылось. Толбоню убрали. Теперь Лигул делает все возможное, чтобы извлечь из ситуации максимальную выгоду.

– Но как? – спросила Шмыгалка.

– Элементарно и очевидно! Используя свойства артефакта, которому нужны тела.

– Чьи?

– Пока не знаю. Но едва ли Лигул станет бегать с сачком и отлавливать на улице первых встречных. Его задача – собрать воедино силы Кводнона и как можно сильнее досадить нам. Первые встречные для этого не подойдут, – уверенно сказал Троил.

– Это противоречит правилам! – с горячностью воскликнул Эссиорх.

– К сожалению, нет. Противоречит правилам вмешательство в самоопределение эйдосов на их пути к свету или к тьме. На это и ставка Лигула. Здесь же он формально остается в стороне, поскольку сам ни на кого не нападает и не пытается влиять на свободу выбора.

– А натравить призраков на этих семерых – не нарушение? – возмутился хранитель.

– Это трудно доказать. Мало ли что придет в голову призраку, да еще плененному книгой? А остальное вообще не доказывается. Не Лигул сотворил артефакт. Не он прятал его в Острогоново. Очень соблазнительно свалить все на элементарных магов и на Арея. Представляю, что он ответит на наш протест: «Да что вы говорите? Мрак даже пальцем не шевельнул! Они сами перерезали друг друга! А силы Кводнона? Что, надо было оставить их валяться?»

– Не будет этого! В книге три стража света! Не станут они захватывать чужие тела! – убежденно воскликнул Эссиорх.

– Они и не захватывают. Просто передают свое оружие новым бойцам. Прямого зомбирования нет. Но все равно жалко. Я знал их лично. Спокойные, уравновешенные ребята, – с грустью сказал Троил.

– Но как книга сумела их пленить?

– Все простое – надежно, все надежное – просто. Думаю, она вообще не вторгается в души своих жертв. Это ей не по силам. Вместо этого просто изменяет реальность и создает необходимые декорации. Эффект кошмарного сна, из которого невозможно вырваться.

Генеральный страж вновь сорвался с места, сделал два шага и остановился.

– Представьте: мгновенная вспышка – и ты оказываешься в незнакомом месте. Кто-то бросается на тебя с оружием. Ты защищаешься и прежде чем успеваешь разобраться, что случилось, уже сражаешься. А в битве нет времени размышлять. Спустя считаные минуты твое тело уничтожено. Остался лишь азарт вечно продолжающегося боя… И азарт этот никогда не исчезнет! Человек или страж застывают на страницах книги, теряют способность к изменению. Чем-то это похоже на смерть. То, что было из пластилина или глины, становится из бронзы.

Он опустился на стул, грустно покачивая на цепочке золотые крылья. Эссиорх, давно ждавший, когда на него перестанут смотреть, рукавом вытер со лба пот и сразу пожалел об этом. Кожаные куртки совершенно не впитывают влагу. Капли дрожат на поверхности, и со стороны кажется, что тебя обрызгали куриным супом.

– Мы не сможем вмешаться? – спросил он.

Троил вытянул губы трубочкой. В этом движении было что-то смешное, непосредственное: верхнюю губу о нос чешут обычно маленькие дети.