их волосики пальцами, — А по пути вот решили заскочить и посмотреть как тут у тебя продвигается дело.

Перевожу взгляд на девушку, с которой Давид беседовал и столбенею.

— Оля?

Сказать, что я шокирована — не сказать ничего.

Подруга Мариам сдержанно улыбается, отставляя чашку на барную стойку.

— Привет, Ани.

— Привет. А ты почему здесь?

— Оля работает здесь, — отвечает вместо неё Давид.

Оу…вот это новость. Интересно, Тигран Арманович и Лусине в курсе?

— Ничего себе. А я и не знала, — заторможено произношу, не совсем понимая почему муж мне об этом не говорил.

Неужели боится, что расскажу его матери?

— Думаю, просто это не столь важный факт, — пожав плечами, Оля переводит взгляд с меня на крутящихся около нас мальчишек и разглядывает их по очереди, закусив губу. Только сейчас понимаю, что она ведь ещё их ни разу не видела.

Разве что на фотографиях, которые я уверена ей показывала Мари, да и я тоже, тогда в ресторане.

— На Давида похожи, да? — так же как и она, опускаю глаза вниз, гладя прилипшего ко мне Арсена.

Он очень привязан ко мне. В отличии от Гора. Младший в точности похож на отца. Иногда создается впечатление, что ему никто не нужен. Он может играть сам, не даёт себя заобнимать или зацеловать, хотя мне иногда жутко хочется это сделать. И только с рук Давида сын может не слазить по долгу. У меня больше пары минут не усиживает.

— Да, очень, — глухо говорит Оля, — но и на тебя тоже.

— Приятно это слышать от незаинтересованного человека. А то все вечно твердят, что от меня у них ничего нет.

— Они врут, — качнув головой, она спускается с высокого барного стула и поправляет кофточку, — я пойду. У меня работы много. Рада была увидеться, Ани.

— Я тоже, — провожаю её всё ещё непонимающим взглядом, а когда возвращаю его на Давида, замечаю, как он исподлобья смотрит ей вслед.

Машинально тоже оборачиваюсь.

— Не думала, что вы так близко общаетесь.

Нет, я знала, что вся их компания раньше была довольно близка. Мариам часто произносила имена Оли, Саши и Демьяна в рассказах. Но я понятия не имела, что они до сих пор поддерживают связь.

— Ты не интересовалась, — звучит прохладно в ответ.

— Давно она работает здесь? Тигран Арманович знает об этом? — Вновь смотрю на Давида.

— Знает. Он сам нанял Олю еще осенью.

Мне кажется, что я ослышалась. Как такое вообще возможно? Она же подруга Мариам, а о дочери он и слышать не хочет…

— Сам? Зачем?

— Ты что-то имеешь против? — откинув голову назад, муж сощуривается, а я растерянно кручу головой.

— Да нет. Просто мне непонятно.

— Ему нужна была помощница.

— А Оля единственная, кто смог выступить в этой роли?

Взгляд карих глаз отчего-то становится острым, как осколок стекла.

— Если отец так решил, значит так надо было. Или хочешь уточнить у него причины?

— Нет, конечно нет.

Заливистый смех мальчишек разносится по большому светлому залу, заставляя меня спешно перевести на них взгляд. Толкая друг друга, они начинают бегать из угла в угол, и прятаться между рядами.

— Пацаны, спокойнее, — окликает их Давид, но мальчики слишком увлечены, чтобы услышать отца.

— А Мариам тоже знает? — всё ещё пытаюсь уложить в голове то, что узнала.

— Да.

— Ясно..

В этот момент вдруг Арсен на одном из крутых поворотов спотыкается и падает плашмя на пол.

Охнув, я спешу к нему, пока сын под смех брата, оборачивается на меня и начинает плакать.

— Вставай, — говорит ему Давид, но я уже оказываюсь рядом и поднимаю его на ножки.

— Всё хорошо, ты же не ударился, — стираю с пухлых щек слезы и киваю ему на брата, — догоняй Гора, милый.

— Ани, здесь не место для догонялок, — доносится мне в спину наставительно. — Парни, идите-ка сюда.

— Мы сейчас пойдём уже, — встаю, пока Гор воспринимая предложение Давида, как форму игры, мчится со всех ног к противоположной части зала.

— Гор, — зовёт его муж.

— Гор, милый, иди сюда, — машу ему рукой, но сын, смеясь, разворачивается, цепляется одной ножкой за другую, и чтобы не упасть, хватается за скатерть на одном из столов.

Удержавшись, довольно вскрикивает, бежит обратно, при этом таща за собой скатерть.

Та, к моему ужасу, скользит по столешнице, на пол летит стеклянная солонка с перечницей и обе разбиваются.

Боже… Прикрываю рот рукой, пока Давид чертыхнувшись быстро преодолевает к сыну пару метров, и останавливает его, присев на корточки. Я взволнованно спешу следом.

— Гор, здесь не место для бега, — произносит строго, не поднимая при этом голоса, — дай мне это, — обхватывает рукой скатерть, зажатую в маленьких пальчиках, и ждёт, пока Гор разожмёт их. Сын тут же делает, как велит отец. — Молодец, спасибо. И больше так не делай. Во-первых, это опасно. Теперь здесь стекло, — указывает сыну на осколки, — а во-вторых, играть можно только в специально отведенных местах. Сейчас вы туда с мамой пойдете, и сможешь бегать сколько захочешь.

Виновато кивнув, сын хмуро отходит в сторону, прошлепав прямо по рассыпавшейся соли и разнеся её ещё дальше.

— Извини, — прижимаю к себе насупившегося малыша, — я не хотела, чтобы они намусорили. Давай подмету.

— Не надо ничего подметать, Ани, — выпрямляется муж и я слышу в его тоне раздражение. — Просто предупреждай в следующий раз, когда захотите приехать. Скоро будет готова детская комната, будет проще.

От того, как произносит это Давид у меня в груди неприятно тянет. К глазам подкатывают слезы, а в носу щекочет. Внезапно чувствую нас лишними. Как-будто мы ему тут мешаем своим присутствием.

— Не ругайся, — говорю, быстро водружая на голову Арсена шапку, и затягивая завязки, — ты в последнее время так редко бываешь дома, что мальчики скоро забудут, как ты выглядишь. И я тоже.

Поднимаю на него взгляд, и будто снова об осколок режусь. Давид, плотно стиснув губы, выдыхает через нос.

— Я не ругаюсь, — отвечает устало, — это работа. И когда мы ехали сюда, я тебя предупреждал, что будет нелегко.

Предупреждал. Но не могла ведь я остаться там, пока Давид бы уехал сюда. Это неправильно. Хоть я очень и скучаю по родителям. В Армении мы стабильно виделись раз в неделю, когда приезжали к ним в деревню. Теперь же я здесь совсем одна. Маму только успокаиваю, когда она звонит и плачет от того, как сильно соскучилась по внукам. Слушаю её всхлипывания, и сама не могу сдержать слез. Мне банально даже в гости пригласить некого. А я так привыкла с девочками на кухне болтать за чашкой чая. Теперь