— Так это и есть основное!

— Ну ладно-ладно, убедил: я — идиот. Только ты мне еще пару моментов проясни: туда что, и дворяне попасть могут?

— Да кто угодно. Хотя старые рода и клановые, понятно — нет, к ним с другой меркой подходят, а вот титулованные, вроде отца моего или тетки твоей, — запросто. Про тебя и себя вообще молчу. Правда, я и в долг ни у кого брать не собираюсь и тебе не советую. Возьмешь не у тех людей — легко там окажешься и будешь всю жизнь небо в клеточку видеть.

— А если специальность невостребованная — ну там историк какой-нибудь, библиотекарь? Они что, до конца жизни там сидят? Вряд ли на такие должности зэков берут.

— Кого?

— Зэков… Заключенных, в смысле, — пришлось пояснить.

— Словечки у тебя порой проскакивают… — Парень слегка задумался, дожевывая пирог, но потом продолжил: — А с библиотекарями, как ты говоришь, все просто — указывают кроме основной специальности еще парочку, на край — соглашаются на самый простой труд вроде очистки улиц или еще чего. На чернорабочих-то всегда спрос есть, просто платят им, понятно, копейки. С таким заработком можно до конца жизни с долгом рассчитываться. Бывает, родственники, чтоб не позориться, долги закрывают. Друзья помочь могут. Только обычно, если попал туда, значит, уже все, что мог, испробовал и у семьи, и у друзей назанимал, так что отработать как можно больше — в их интересах.

Давая понять, что ликбез окончен, Антон встал со ступеньки, на которой сидел, отряхнулся от крошек и направился к двери в коридор, но внезапно остановился и обернулся ко мне:

— Ты, это… если надумаешь, попытайся Жирнова Виктора взять. Я с ним сталкивался — мастер нормальный, доспехи твои на мах переберет. Он в свое время у отца работал, но ушел — хотел сам попробовать. Не знаю, что там за тухлая история приключилась, только прогорел он. А банк его в яму и загнал. Отец его жалеет, берет время от времени, но сам понимаешь — бате в первую очередь о своих заботиться нужно. А так-то Виктор мужик дельный. — Дав напоследок совет, Антон скрывается за дверью, но тут же просовывает голову обратно: — Про пирог не забудь!

Вот так вот живешь себе, живешь, думаешь, что все знаешь, а тебе — на! Целый пласт жизни, скрытый до сего момента, пытался улечься в моей голове. До самого конца своего короткого рабочего дня обдумывал я полученные сведения и пришел к выводу, что мне в хозяйстве не помешал бы человек, разбирающийся в здешних реалиях. Этакий знаток писаных и неписаных законов, традиций и примет. Где бы его взять-то еще? В тюрьме, что ли, тоже поискать?

Поход в Яму описывать не стану — все оказалось примерно так, как описывал Антон. Наталья взяла под собственное поручительство угрюмого мужика лет тридцати пяти — сорока. Боясь попасть снова впросак, я сразу обрисовал ему предстоящие работы, на что получил лаконичный ответ:

— Дней десять — пятнадцать потребуется, если в одиночку. Брать помощников будете?

— Кого-то посоветуете?

Виктор, похоже, отвыкший за время заключения от вежливого обращения, хмыкнул:

— Тут каждый сам за себя, — и обернулся к Наталье: — Барыня, ночевать у вас позволите?

Наташка беспомощно уставилась на меня — а что я, знаю, что ли? Пришлось опять обращаться к местным.

— Ночевать? Можно, отчего ж нельзя. Только вот этот бланк тогда заполните. — Суровый полицейский за бронированной стойкой протянул нам очередной лист бумаги. Бюрократия, чтоб ее!

Оплатив в кассе несколько дней работы заключенного, двинулись наконец из этого унылого места. Вот вроде и ремонтик освежающий сделан, и скамеечки для ожидающих установлены, а такое гнетущее впечатление остается… Витя, выйдя на улицу, даже как-то по-другому выглядеть стал. Впрочем, ошейник с какой-то электронной начинкой — маячком, скорее всего, — и несуразная одежда не по сезону все равно не давали ни на секунду забыть о его нынешнем печальном статусе.

Наталья усвистала обратно в свою контору, а мы отправились сразу в мастерскую. Виктор немного недоуменно косился на меня, удивляясь, похоже, отсутствию провожатых, но я не спешил просвещать его о реальном положении дел. Если не дурак — сам поймет. Да и нет смысла ему бежать: убежит — в яму посадят его ближайших родственников, а у него жена есть, вроде бы и дети. Ошейник, как нам пояснили, так просто не снять, хотя кто их знает, этих местных умельцев… так что я особо не расслаблялся.

Представив свое приобретение профессору, понаблюдал немного за работой профессионала. Что сказать: характеристика, данная Антоном, оправдывалась на все сто — мужик оказался сноровистым и аккуратным, уже через пару часов одни доспехи оказались разобраны до состояния скелета, а Виктор ползал вокруг с тестером, проверяя работоспособность разных блоков и узлов.

Вспомнил про обязанности кормить свое временное имущество — пришлось прервать увлекательный процесс наблюдения и отправиться домой за обедом и ужином. Наташка так и не нашла нам кухарку, а сама все реже становилась к плите, отговариваясь занятостью, поэтому кухней последнее время пользовался в основном я сам.

Кстати, тема! Надо будет в этом исправительном заведении присмотреться к поварам. Расценки, конечно, грабительские, значительно выше, чем в среднем по Москве, зато может статься, и работать человек будет не за страх, а за совесть. В нашем домике ему всяко лучше, чем на нарах.

Так и повелось. Александр Леонидович приступил к сборке первого энергоблока. Почему-то я считал, что первым проще сделать светлый, но проф по каким-то своим соображениям начал с темного. Будет вскорости подарочек Земеле. Договорились, что первые три энергоблока Бушарин делает по стандартному методу, а вот дальше может экспериментировать как душе угодно. Хотя из слов профессора я понял, что и здесь он применил какие-то свои способы оптимизации, но вникнуть в их суть, как ни старался, не смог. Слишком разный уровень знаний по предмету у нас.

Виктор перебирал доспехи. Пару раз отпрашивался навестить родню, пару раз его семья приходила навестить его на рабочем месте. Хоть и не в восторге я был от их визитов, но и запретить рука не поднялась.

Я по-прежнему разрывался между архивом, учебой, работой в мастерской у профессора и работой в зарядной мастерской. Теперь еще и обдумывал варианты заработка для моей банды. Парни косились на меня с кровожадным интересом, но пока из последних сил сдерживали любопытство.

Хорошо, что у меня помимо дел есть Наталья — неиссякаемый источник хороших новостей и неожиданных жизненных поворотов.

Вести из госпиталя подруга приносила регулярно. Маме уже разрешили потихоньку вставать и передвигаться по палате. Если я правильно понимаю жизнь, то теперь выздоровление пойдет семимильными шагами, и вскоре от последствий