С лицемерным ужасом.

Джорджия взяла бутылку вина.

– Я собираюсь наполнить всем бокалы.

Муж схватил ее за руку, останавливая.

– Не стоит.

– Прекрати, Чарли, – сдавленным голосом сказала хозяйка. Ее шея напряглась, а взгляд застыл. – Сейчас я не стану продолжать этот разговор.

– А я хочу поговорить. Давай отойдем в сторонку.

– Куда?

– В гостиную. В коридор. В нашу спальню. Мне все равно.

Жена Чарли посмотрела на противоположную сторону стола. Ру и Нэнси продолжали спорить. Джорджия перехватила слово «хапуги», которое произнес Руперт, и поняла, что они снова рассуждают о прибыли. Любимая тема Брира. Его супруга, полуприкрыв глаза, слушала Бретта. По ее губам бродила улыбка, пальцы мяли свечу.

– Ты можешь попросить Лилу не играть с воском? – попросила Джорджия Чарли. – Он испачкает стол – в прошлый раз мне пришлось потратить целый день, чтобы его отчистить. Тебя она может послушать.

– Если мне еще раз придется попросить тебя выйти, я продолжу этот разговор при твоих друзьях, – пригрозил муж.

Джорджия плеснула вина в свой бокал. Он знал, что держит ее под дулом пистолета. Она вышла вслед за ним в коридор, чувствуя себя, как ребенок, которого сейчас будут ругать.

Свет в коридоре был гораздо ярче, у нее даже заболели глаза. Она включила мягкую желтую лампу. Стало намного лучше.

– Что ты себе думаешь и во что играешь? – спросил хозяин дома.

Его жена прислонилась к стене, чувствуя ее прохладу спиной.

– Всего одна дорожка, Чарли.

– То есть ты признаешься?

– Да, признаюсь. А ты кто такой – полиция? Мои чертовы родители? Смирись.

Джорджия заметила, как дернулась рука мужа. Неужели он ее ударит? Она поморщилась.

– И не дергайся, – резко сказал он. – Я ничего не сделал, и не сделаю ничего подобного – никогда.

Джорджия опустила глаза и стала смотреть в пол.

– Прости. У меня и в мыслях ничего такого не было. Я знала, что ты не будешь.

Конечно, он не будет. Чарли не станет рисковать, он не может допустить, чтобы кто-то думал, будто он в состоянии ее ударить. Тогда его карьере конец. Она хотела сказать ему об этом, но потом решила, что так поступать не стоит. Он никогда не поднимал на нее руку. Он не такой. Джорджия позволила мыслям об отце затуманить свой разум. Так нечестно. Видит бог, она прекрасно знает, что люди не должны становиться похожими на своих родителей.

– Ты понимаешь, почему я огорчен? – спокойно спросил Чарли.

– Да, – ответила Джорджия, думая о тестах на овуляцию, которые находились в их спальне.

– Ну и почему ты так поступила?

Ответа на его вопрос не существовало. Ведь она скрывала от мужа свои отношения с Нэнси и Лилой. И не могла дать ему даже одну зацепочку. Если она выдернет хотя бы крошечную ниточку из их общего ковра, он рассыплется. Она позволила себе мгновение – один краткий миг – подумать о том, как все было бы, если бы она рассказала Чарли о том, что произошло в школе. Они отправятся на долгую загородную прогулку, и она поведает ему их историю, а он обнимет ее и скажет, что это не имеет значения, что она заслуживает быть счастливой и что она в безопасности.

– Если кто-нибудь узнает, что в этом доме принимали наркотики, моя карьера будет уничтожена. – Голос мужа проник в ее размышления, заставив расстаться с фантазией о признании.

– И как кто-то узнает? – услышала она свой резкий ответ.

– Одна фотография, одно глупое замечание – такие вещи происходят постоянно. Ты даже не представляешь, какое количество людей лишается карьеры из-за наркотиков, из-за одной глупой маленькой ошибки.

– Но ты постоянно нюхал кокаин!

– Раньше, – сразу возразил Чарли. – Мы взрослые люди, Джорджия. У нас сегодня гребаная вечеринка. Тебе не следует засовывать всякую дрянь себе в нос, когда в нашем доме люди. Я ожидал подобного поведения от Лилы, и один лишь господь знает, что может сделать Нэнси, но только не от тебя. Ты не такая.

– Может быть, я именно такая, – ответила его жена.

Ей следовало остановиться, принести извинения и пообещать, что она больше никогда не будет так поступать. Следовало сказать, что она уже очень давно этого не делала и не нуждается в наркотиках. Просто она устала и находится на взводе, и ей хотелось немного расслабиться. А если бы она попыталась остановить Лилу, та могла бы уйти или устроить сцену. Однако Джорджия не смогла заставить себя произнести примирительные слова.

Она никогда не ссорилась с Чарли. Никогда. Она позволяла ему получать все, что он хотел. Секс, когда она чувствовала себя уставшей и испытывала боль и когда им не следовало этим заниматься из-за цикла ЭКО. Поздние вечера. Вечеринки. Гости, приглашенные на ужин, которые относились к ней покровительственно или попросту игнорировали ее. Делать его счастливым – вот главная задача ее жизни. Она стала пьедесталом для его статуи, его матерью, личным секретарем и куртизанкой. Она посмотрела на него сквозь ресницы и увидела обиженное, смущенное лицо. Все ее существование было посвящено его поддержке с того самого момента, как они вместе, а сейчас она вела себя так, словно ей все равно. Должно быть, он ужасно озадачен. И встревожен. Женщина протянула руку и провела пальцами по его груди. Не такой широкой и мощной, как у Бретта, но Джорджии она нравилась. И принадлежала ей.

– Мне очень жаль, – прошептала она. – Правда.

– Все нормально, – ответил Чарли.

Джорджия почувствовала, что понемногу расслабляется. Он ее простит. Все будет хорошо.

– Я не понимаю, почему ты так поступила. Как ты рассчитываешь забеременеть, совершая такие глупые поступки? – поинтересовался супруг.

Жена резко подняла голову. Кухонная дверь захлопнулась. Их кто-то подслушивал. Нэнси или Лила? Что для нее хуже?

– Кто там был? – спросила Джорджия.

– Что?

– Кто-то стоял у двери – подслушивал.

Чарли вздохнул:

– Прекрати.

– Но там кто-то был, Чарли, я видела, – ответила супруга, и ее голос стал визгливым.

Мужчина покачал головой и сделал шаг назад.

– Я думаю, это лекарства, гормоны, – уточнил он. – Они вызывают у тебя паранойю.

– У меня нет никакой паранойи, – заявила Джорджия громче и пронзительнее, чем собиралась.

Лицо Чарли снова стало встревоженным.

– Послушай, даже если там кто-то был, это не имеет значения. Ничего серьезного не произошло.

– Нет, произошло, – резко возразила женщина.

Она совсем забыла, что следует говорить тихо, и теперь ее муж выглядел так, словно она его ударила.