вопрос до сих пор стоял открытым. А в Кочарах я могу спокойно жить и развиваться дальше как маг! А здесь дома даже толком не помедитируешь. Только разве что утром, после ухода maman на работу. А что с дубками делать? А с другими растениями? Я хотел поэкспериментировать и с растениями, высасывающими жизненную силу. Не в квартире же их держать!

Мне реально нужен был свой «огородик», ну или полигон для испытаний — нужное подчеркнуть!

Да и барахла — от ритуального кинжала, ведьминой крови и волос до денег и изъятого у бандитов пистолета — набралось слишком много для однокомнатной малосемейки.

С этими мыслями я сходил в санузел, взял лейку и направился к дубкам, которые только-только вылупились из желудей. Досыта полил каждый, пустил конструкт, наблюдая магическим оком, как заклинание поглощается семенем, в данном случае — жёлудем.

Сзади скептически хмыкнула maman. Я повернулся к ней.

— Если через три месяца жёлуди дадут ростки, будем домом в Кочарах обзаводиться? — пошел я ва-банк.

Maman улыбнулась.

— Посмотрим!

Я перешел в комнату. Роза, «вяленький цветочек», тоже пока требовала особого ухода. Она, как хранитель и оздоровитель помещения, уже работала практически в полную силу, но еще требовала подпитку не только в виде полива, но и магической энергии.

Maman вчера-сегодня утром встала без малейших жалоб на недосып и плохой сон. И настроение с утра у неё поправилось. Ходила по квартире, что-то напевая под нос. Когда такое было?

Да и я сегодня встал бодрячком. Работает система!

Утром maman меня опять разбудила своим пением. Собственно, я выспался от души, проснулся вполне бодрым.

— Ох, Антошка! — сообщила maman с кухни. — Какой мне сон снился! Я на море была… Так здорово. За окном, вон, сплошная серость. А у меня настроение скачет только вверх. Ладно, я собираюсь, а ты по своей программе…

У меня по программе была физзарядка, благо дождя на улице не наблюдалось. Прогнал свои всегдашние семь кругов, подтянулся тридцать раз, сделал пятнадцать подъемов переворотом, еще один круг вокруг поля и обратно домой.

Пробегая трусцой мимо «цыганского» дома заметил отца с Катериной, выходящих из подъезда, помахал им рукой. Отец тоже меня заметил, тоже махнул в ответ. Значит, заселились всё-таки. Молодцы!

Об этом же меня проинформировал Мишка, пока мы дошли до Андрея.

— Ты знаешь, что твой батя в цыганский дом заехал на место той блонды?

— Сегодня его с молодой женой лицезрел, — отозвался я. — Когда со стадиона бежал.

— Ты всё еще бегаешь по утрам? — удивился Мишка. — Не бросил это пагубное занятие?

— Покамест нет, — улыбнулся я. — Жду, когда вы, сударь, начнёте делать то же самое.

— Бегать? — хмыкнул Мишка. — Исключительно за пивом.

Мы с приятелем иногда так дружески пикировались, пародируя «высокий штиль».

Школа напоминала растревоженный муравейник. Праздничный муравейник. Ребята в белых рубашках смотрелись, конечно, не так нарядно. А вот девчонки… Девчонки в белых фартучках, которые помладше — с белыми бантами. И, разумеется, с цветами, слово опять наступило первое сентября.

Первый урок был химия. Девчонки — Верка, Ленка-Жазиль, Ленка Аверина, близняшки Селезневы — первыми зашли в кабинет, вручили слегка остолбеневшей Молекуле букет астр с веткой «елочки» (1,50 ₽ — на рынке) и, перебивая друг друга, поздравили с Днём учителя. Татьяна Федоровна растаяла, вздохнула, приобняла Подгорину Верку и обещала никого не спрашивать. Парни, включая меня, были счастливы.

На втором уроке — геометрии — девчонки устроили торжественное поздравление, разыграли чуть ли не целый спектакль для Натальи Михайловны, хотя её в планах класса на поздравление она не стояла.

Как только Наташка зашла в класс, все хором по команде Верки выдали «Поздравляем с Днем учителя!». Причем получилось очень даже слаженно, не вразнобой. Потом Верка и Ленка Аверина по очереди отбарабанили стихи про нелегкую учительскую работу. Наталья Михайловна аж украдкой слезу смахнула. И в заключение Ленка-Жазиль преподнесла ей букет гладиолусов, купленный на рынке за 3 рубля.

В общем, урок был практически сорван. Наташка махнула рукой на домашку, скомандовала открыть учебники и продиктовала номера упражнений, которые необходимо было выполнить до конца урока. Целых три номера. Кто не выполнит, упражнения будет доделывать дома.

Как, оказывается, мало школьнику надо для счастья!

Как только прозвенел звонок, Наташка, не вставая, махнула рукой, мол, идите. Я тормознулся, дождался, пока все выйдут, подошел к учительскому столу. Наталья Михайловна подняла на меня глаза:

— Что у тебя, Ковалёв?

Я вытащил из «дипломата» синюю коробочку и, смущаясь, протянул ей:

— С Днём учителя, Наталья Михайловна!

Она скептически и совсем не радостно, даже с какой-то вроде жалостью, посмотрела на меня и выдала:

— Ковалёв! Ты понимаешь, что это слишком дорогой подарок для Дня учителя? Зачем, а?

Я растерялся, ожидая совсем другой реакции, пробормотал:

— Вообще-то это Вам от всей души…

Наташка улыбнулась, взяла у меня из рук духи:

— Это очень хороший подарок. И очень дорогой. Я не могу его у тебя взять. Извини.

— А у меня еще есть! — выдал я, открыл «дипломат» и продемонстрировал синюю и черную коробочки. — Духи и тени. Может, вам, Наталья Михайловна, больше тени хотелось бы в подарок получить?

Наташка потеряла дар речи. Она уже совсем по-другому посмотрела на меня, на косметику в «дипломате».

— А можно… — робко попросила она, протягивая руку, — можно посмотреть?

Я вручил ей тени «АВА». Она осторожно, кончиками длинных тонких пальчиков открыла упаковку, вытащила черную пластмассовую коробку, откинула крышку.

Цинично признать, но чуть-чуть не хватило до сцены из «12-ти стульев», когда Эллочка Людоедка увидела в руках Остапа золотистое ситечко.

Тем не менее, Наталья Михайловна решительно закрыла крышку, вложила коробочку в упаковку и протянула мне:

— Забери! Будем считать, что ты меня поздравил. Спасибо.

— Значит, тени, — я невозмутимо убрал духи в «дипломат», оставив черную коробку на столе, улыбнулся. — С праздником, Наталья Михайловна! Пусть у вас всегда будет только хорошее настроение!

И не дожидаясь возражений, быстро ретировался. Только в дверях оглянулся и, приложив палец к губам, подмигнул, оставив молодую учительницу в растерянности.

А вот Нина Терентьевна духи ухватила с удовольствием. Даже обняла в знак благодарности. Оставшийся флакон духов я хотел преподнести нашей биологичке Мироновой Марине Александровне, но её, увы, не оказалось.

А нас Лавруха сразу в начале своего урока отправила по домам и настойчиво потребовала стопроцентной явки к 15.00 в спортзале школы.

— Форма