Литвинова. Музыка, гремящая в помещении, мешает нам услышать, о чём они с Зотовым говорят. Лёша улыбается, салютуя в ответ стаканом, наполненным виски.

— В своё время он выбрал работу. Карьеру… — говорит Алёнка.

Кривлю лицо. Она продолжает:

— И я говорю сейчас не про то, что было тогда, давно. Хотя это тоже, конечно. Но всё-таки, мы были молоды. Много наломали дров, — бормочет отрешённо.

Встрепенувшись:

— Но потом, когда мы вновь встретились, уже в этой жизни. Он опять выбрал свою грёбаную прокуратуру. Представляешь?

— Да ладно… — шепчу, шокированная.

— Ага, — она отпивает из своего бокала. — Мы тогда судились с ними за землю за городом. Участок для строительства торгового комплекса. И он… — её глаза вспыхивают непонятным мне огнём. — Он пришёл ко мне домой. Практически залез в мои трусы. Отвлёк. Полностью дезориентировал. И… украл документы по делу.

— Чтооо? — таращусь на неё, офигев от услышанного.

Подруга кивает почти весело:

— Я точно так же отреагировала. То дело мы, конечно, проиграли. Помню, Захар рвал и метал… Я чувствовала себя просто дном, веришь? Полным дном!

Киваю согласно. Конечно, я понимаю.

— Это пипец. У меня только один вопрос. Почему он всё ещё жив?

Алёнка улыбается. В её взгляде светится абсолютная любовь, когда она смотрит на Лёшу.

— Оказалось, всё не так просто. На том участке построили детский центр. Там будут помогать детям, понимаешь? А не продавать сумки, — усмехается иронично. — Он не мог поступить иначе. Лёша, такой Лёша. Стремление к справедливости заложено в его ДНК. За это я его и люблю… Я поняла его. И простила. Переступила через собственный эгоизм. Ведь в этом конечный смысл любви. Наверное…

После паузы Алёна говорит:

— И он тоже переступил. Пошёл ради меня на такое!.. О чём я не могу говорить. Просто поверь мне на слово. Много раз он выбирал не меня. Но в конечном итоге, свой главный выбор он сделал в мою пользу. Поэтому…

Она поворачивает ко мне экран своего телефона. На нём фото Машеньки. Лёша держит её на руках. Смотрит как всегда серьёзно и слегка задумчиво.

— Мне кажется, — горячо шепчет подруга. — Суть любви как раз в принятии другого человека. Полностью, таким какой он есть. Ведь если бы он был другим, я бы просто его не любила. Мы, как слепые котята, тыкались в разные стороны прежде чем найти друг друга. Но потом всё как будто встало на свои места. Круг замкнулся.

Невольно улыбаюсь, глядя на фото.

— С кем вы оставили Машу?

— С мамой. Второй раз уже, — Алёнка шутливо скрещивает пальцы. — Молочная ферма закрылась на техобслуживание. Даёшь кабачки и брокколи! Кстати… — как будто вспоминает о чём-то. — Мама просила поздравить тебя лично. И передать, что она ждёт тебя на праздновании своего юбилея.

— О! Планируется нечто грандиозное?

— Скорее всего. Шестьдесят это тебе не шуточки!

В кабинку заходит сотрудник караоке. В руках у него микрофоны. Талмуд с песнями.

— Ваш столик на очереди. Что будете петь?

Растерянно смотрю на него. В этих разговорах о важном я как-то подрастеряла запал.

— Даже не думай! — Тим подсаживается слева от меня. Забирает из рук диджея каталог.

— Мы будем… эту! — тыкает практически наугад. Уверенно берёт микрофон. Второй отдаёт мне.

— Ты начинаешь. Я присоединюсь на припеве.

Когда звучит интро, даже обычно невозмутимый Литвинов начинает ржать. Потому что это классика караоке для женского исполнения — песня о плохой девочке.

Тим с придыханием стонет, имитируя девичьи вздохи в начале песни.

Я непроизвольно прыскаю со смеху.

С опозданием начинаю петь, когда Зотов смотрит на меня сердито, указывая в монитор с бегущими на нём строчками текста. Мол, пора!

На припеве Тима, как и обещал, берёт на себя главную партию. Неплохо поставленным голосом поёт о неистовом звере-повелителе. Делает это с чувством, от души.

Смешки, раздающиеся в общем зале, не услышать просто невозможно. Его исполнение заходит публике.

А у меня словно открывается второе дыхание. Мы выбираем ещё одну песню.

Постепенно пространство в моей голове, переполненное грустными, давящими мыслями, как будто расчищается.

Я снова чувствую, что могу веселиться и радоваться. Просто так, без повода…

Такси привозит меня к моему дому почти в шесть утра. В это время года светает поздно. И сейчас стоят те самые предрассветные сумерки. Час абсолютной тишины в предвкушении пробуждения и начала нового дня.

Серёжу я замечаю сразу же. Он сидит в машине у моего подъезда. Лампочка верхнего света в потолке салона тускло освещает его неподвижный профиль. Откинувшись назад и заложив руки за голову, слушает что-то в наушниках. Глаза прикрыты.

В шоке пялюсь на него целую минуту. Нерешительно стучусь в стекло водительской двери.

Он выходит из авто, на ходу вынимая наушник.

— Что ты здесь делаешь?

— Очевидно, жду твоего возвращения, — отвечает спокойно.

Окидывает меня цепким взглядом с головы до ног, задерживаясь на связке шаров в моей руке.

— Ты сказала, что мы созвонимся. Я позвонил. Ты не ответила.

— Я… я… телефон был в сумке, я просто не слышала.

— Я решил, что дело в другом. Поэтому приехал.

— И… давно ты ждёшь?

Он молчит мучительно долго. Когда начинает говорить, его голос срывается едва уловимо:

— Очень. Очень давно.

Подаётся ко мне. Я одновременно делаю шаг по направлению к нему.

Зависаем друг напротив друга. Соприкасаемся лицами синхронно.

Когда он гладит мои губы своими, я почему-то думаю, что его «давно» — это вовсе не про сегодня…

Верёвочка, связывающая шары, ускользает сквозь мои мгновенно ослабевшие пальцы. Дружно задрав головы к верху, наблюдаем, как они уплывают в окрашенное первыми огненно-розовыми всполохами тёмное небо.

Глава 33

Подари мне первый танец

Две недели спустя

На юбилей Марины Васильевны мы с Серёжей едем по отдельности. Не уверена, что ему это по нраву. Но мне так пока спокойнее.

История с Люськой вроде разрешилась, но отпечаток в моём подсознании однозначно оставила.

Доверие — одна из самых сложных вещей на свете. Возможно, прошло слишком мало времени с тех пор, как у нас с Серёжей началось всё это.

Что — «это», я пока не решила. Слишком мало времени, говорю же.

Как бы там ни было, твёрдую почву под ногами я не ощущаю. После стольких раз, когда я ошибалась, сложно вот так взять и сразу поверить мужчине. Даже если это Серёжа. Тем более, если это Серёжа!

Сложно сделать следующий шаг. Слишком велика вероятность опять вляпаться в то же самое болото…

На утро после моего дня рождения мы поговорили. Серёжа начал первым.

Я не была уверена, что