— Это изумительно.

Адвокат отклонился назад в своем вертящемся кресле и возразил:

— Нет, это называется целесообразностью.

— Как насчет вашего гонорара?

— Рад вас обрадовать, вам об этом не надо беспокоиться.

— Почему?

— Давайте скажем так: я рад, что имею возможность оказать услугу Кирстен.

Мы оба отметили, что он назвал ее по имени. Я помолчал, потом сказал:

— Спасибо.

— Мистер Тейлор?

— Да?

— Не очень полагайтесь на целесообразность в будущем. Это величина переменная.

Я уже дошел до двери, когда адвокат добавил:

— Вы же не захотите обидеть людей, которые вам помогли.

— Черт, вот это уже напоминает угрозу.

Он вскинул брови:

— Я же юрист. Я никому не угрожаю.

— Вы, верно, шутите. Вы лишь этим и занимаетесь. Только эта ваша деятельность сертифицирована.

Я резко сократил прием таблеток. Вместо двух в качестве завтрака я терпел до полудня и выпивал одну. Считал это выдержкой. После этого адвоката мне уже ни на кого не хотелось смотреть. Я пошел назад, в гостиницу, удивляясь, почему меня не порадовали новости, которые он мне выложил. Похоже, в тюрьму я не попаду, но я понимал, что все еще на крючке. Кто-нибудь обязательно потребует возврата долга.

В вестибюле я встретил миссис Бейли, которая сказала:

— К вам пришел молодой человек.

— Вот как.

— Он ждет в холле.

— Понял.

— Мистер Тейлор, этот молодой человек очень рассержен.

— Разве они все не рассержены?

Это был Терри Бойл. В дорогом костюме, типа того, что был на адвокате, во всяком случае, в том же ценовом диапазоне, который остается вне пределов достижимости для меня. От Бойла, как говорится, пар шел. Я сказал:

— Привет, Терри.

Он прямо трясся от злости. Взвизгнул:

— Ты трахаешь Кирстен.

— Bay… говори потише.

— Не буду.

Я поднял руку. Терри отступил назад, и я предложил:

— Ладно, давай сядем, а ты попытайся остыть.

Мы сели.

Я вытащил сигареты и закурил. Он отмахнулся от дыма и заявил:

— Я тебя нанял, и что ты делаешь? Ты, черт побери, лезешь в постель к этой суке.

— Кто тебе сказал?

— Она.

— И ты ей поверил?

Бойл как будто ждал такого вопроса. Спросил:

— У тебя есть татуировка в виде ангела на груди?

— Я…

— Есть, точно есть… Дай-ка я взгляну.

Он дернул мою рубашку, пуговицы полетели в разные стороны. Я схватил его за запястье и проговорил:

— За последнюю неделю я избил троих. И знаешь, мне понравилось. Вот какой вопрос ты должен задать сам себе: ты хочешь, чтобы тебе сломали запястье?

Я пригнул руку Терри к полу, и тот пошел на попятный:

— Ладно… Господи, зачем же так сразу…

— Ты будешь себя нормально вести? Мне надоело тебя предупреждать.

Он отодвинулся от меня, потер руку и простонал:

— Больно.

Я попытался привести в божеский вид порванную рубашку. Сказал:

— Мне нравилась эта рубашка. Ты и представления не имеешь, как быстро кончается мой запас одежды в шкафу.

Губы Терри искривились, вернее, вверх задрался правый угол, и он заметил:

— Глядя на тебя, ни за что не подумаешь, что ты одеваешься у портных. Скорее ты находишь все, что тебе нужно, в благотворительных лавках.

Теренс Бойл был одним из тех, из кого никогда не устанешь вытрясать душу.

— Терри, я проверил Кирстен. Как бы ты ее ни ненавидел, нет никаких доказательств, что она убила твоего отца.

— И разумеется, ты проверил ее по полной программе, особенно в постели. Там никаких улик не нашлось, или вы были слишком заняты?

— Сдавайся, Терри. Пустая трата времени.

Он вскочил на ноги:

— Я с ней встречаюсь на следующей неделе. Так или иначе, но я эту шлюху прищучу.

— Да будет тебе, Терри.

— Отвали, Джек Тейлор. Ты омерзительное человеческое существо.

И Терри ушел.

Подошла миссис Бейли:

— Вам что-нибудь принести?

— Нет… спасибо, — отказался я.

— Так вам удалось помочь этому молодому человеку?

— Не думаю.

— Не обижайтесь, мистер Тейлор, но над вами постоянно сгущаются грозовые тучи.

— Вот это верно.

МОНАСТЫРЬ СВЯТОЙ МАГДАЛИНЫ

В тот день, когда Люцифер покидала прачечную, она встала рано, уложила маленький чемодан и полюбовалась драгоценностями, который ей удалось собрать. Два маленьких кольца «клада», жемчужные четки и маленький золотой крестик на серебряной цепочке. Это все принадлежало «мученицам», девушкам, в смерти которых монахиня была повинна. Перебирая пальцами цепочку, она подумала, не стоит ли снести ее в скупку на Ки-стрит. Но Люцифер получала такое острое наслаждение от воспоминаний о том, какую огромную власть она имела над этими девушками, что решила оставить крестик с цепочкой на память.

Теперь уже никогда у нее не будет такой жизни, она знала, что дальше все пойдет под откос. У ее сестры было два сына, которых Люцифер обожала. Она благодарила темные силы, которым служила, за то, что сестра не родила девочек. После службы в монастыре Святой Магдалины ее ненависть к женщинам стала еще острее. Они были такими слабыми, постоянно ныли, что-то затевали. С ее губ сорвался смешок:

— Уж я-то точно обучила этих глупых телок хорошим манерам. Они не скоро меня забудут.

Я поднялся наверх и снял разорванную рубашку. Посмотрел, нельзя ли ее починить, но она была загублена окончательно. Бросил рубашку в мусорный ящик. Зазвонил телефон. Я взял трубку и произнес:

— Да?

— Джек… это Брид… Брид Ник ен Иомаре.

— Ридж

Почувствовал, что женщина рассердилась. После паузы она сказала:

— Я добыла нужную вам информацию.

— По Кирстен?

— Да.

— Хорошая девочка.

— Давайте без снисходительного тона.

— Умница, славная девушка.

— Я буду в пабе «У Максвиггана» в восемь.

Клик.