Так что осел Гектор в родных местах и жил себе спокойно – умный был мужик и решительный, повидавший мир и многому научившийся, это ему здорово помогло, особенно на первых порах. А еще ему помогало то, что он не боялся крови, ни своей, ни чужой. Особенно чужой. И, когда требовалось, готов был ее лить, как американские захватчики, баррелями.

Для начала он железной рукой навел порядок, попросту истребив многочисленных разбойников, расплодившихся во время войны. Потом навел порядок в крайне запутанной системе налогообложения, что дало ему немалый прирост доходов, а с крестьян при этом, что интересно, драть стали намного меньше. И всего-то пришлось пару своих же мытарей повесить. Несколько раз с соседями конфликтовал, но, будучи человеком хорошо подготовленным во всех смыслах и воякой опытным, громил их, что называется, «малой кровью, на чужой территории», имея с войн неплохие бонусы. Словом, преуспевающий феодал, иначе и не скажешь. И явно герой не нашего времени, в котором уже скоро не протолкнуться будет от метроайфонсексуалов.

Женился. Дважды. В первый раз неудачно, хотя и по любви – жена подхватила какую-то заразу и умерла от горячки. Целитель не успел буквально на пару часов, а сам Гектор, будучи черным магом, целительством не владел в принципе. От первого брака у него остался сын.

Второй раз он женился примерно через три года. Вторая жена… Ну, про нее разговор особый, хотя вначале она была, а может, просто казалась женщиной во всех отношениях положительной.

Идиллия кончилась несколько месяцев назад, когда о Гекторе вспомнила родная контора. Как известно, из нее уходят только вперед ногами, и это оказалось справедливо не только для нашего родного ФСБ – наверное, это правило вообще универсальное для всех миров. И пришлось Гектору срываться с места и ехать…

Куда он ездил и что творил, старый маг так мне и не сказал. Выдал только «тебе-то какая разница» и замолчал. Не хочет – не надо, любопытно, конечно, но не более. Молчал он, правда, долго, и я уже начал опасаться, что он все же решил окочуриться, но маг до такой мелкой пакости, видимо, решил не опускаться и, собравшись с силами, продолжил свой рассказ.

Из той поездки он вернулся, вымотанный и физически, и магически. Настолько вымотанный, что и магией пользоваться не мог. Я, конечно, не врач, но, полагаю, нервное истощение – самое точное определение его состояния. А дома его уже ждали. Супруга ждала, а с ней парочка его племяшей, которых он сам же в люди вывел. Чуть погодя подъехали еще двое, но приехали вовсе не затем, чтобы пообщаться с любимым дядюшкой. Нет, все было намного проще и банальнее.

Откуда вся эта шваль узнала, в каком он будет состоянии, Гектор не мог сказать ничего. Но вот знали, сволочи! А любимая супруга, что называется, обеспечила доступ. И племяннички заявились, чтобы поделить его, Гектора, земли, а заодно и знания магические прикарманить – один из них обладал кое-какими способностями. Только вот дурак он… был. Знания-то, может, из умирающего он выкачать бы и сумел, только вот для того, чтобы ими воспользоваться, нужно силы побольше, чем у этого сопляка. Впрочем, неважно. Что с этого поимела бы дражайшая супруга, Гектор не знал, но наверняка поимела бы, тут уж к бабке не ходи. Не от большой же любви к искусству она так рисковала.

Да уж, спаси меня, Боже, от друзей, а от врагов я уж как-нибудь и сам избавлюсь. Кажется, именно так говаривал принц в книге великого итальянского сказочника? Мудрая мысль. От врагов Гектор избавился сам, а свои, родная, можно сказать, кровь, пришли и в спину ударили. Ну, что поделаешь, предает только свой. Друзья – они часто фальшивые, а враги – они всегда настоящие. Тоже, кстати, не моя мысль, то ли слышал, то ли читал где-то, но все равно сказано верно.

Так что уложили его в кровать, заперли дверь и стали ждать, когда он тихо-мирно, естественной, заметьте, смертью скончается. Это им сразу два плюса давало – и магию на халяву, и перед королевским судьей, если что, потом с самым честным лицом сказать можно, что они к дядюшке даже пальцем не прикасались, любая магическая проверка это подтвердит. А чтобы этот самый дядюшка финт какой не выкинул, кто ж его, шпиона, знает, какие у него хитрости в голове и кинжалы в заднице имеются, взяли его сына в заложники, тем более что имели для этого все возможности – прибыли-то не одни, а с дружинами. Гектор насчет их облико морале никаких иллюзий не имел, но все равно в глубине души надеялся на что-то, да и сделать ничего все равно не мог. Понимал: как только умрет он, умрет и мальчишка. И все равно надеялся, что что-нибудь случится. Ну и вот, дождался – с его племянниками случился я.

Тут я спросил, а что за толпа собралась у стен замка и где, простите, его собственная дружина. Маг покряхтел, но все же с неохотой и каким-то смущением признался, что дружину его повязали ночью, прямо в казармах, и сейчас она находится все в том же лагере у ворот под охраной. Проще, конечно, было бы их всех перерезать, но, видимо, имелись у победителей на этот счет какие-то свои соображения. Охраняют же людей графа те, кто прибыл с его более дальними родственниками, – шила в мешке не утаишь, так что они тоже решили принять участие в дележе. Только вот припозднились малость. Впрочем, им наверняка кинут что-нибудь, как собаке кость. Не зря же они тащились сюда, в такую даль, поэтому их люди охраняли пленных с должным усердием.

Да уж, история мерзкая получилась. И хороший пример того, насколько сильна может быть человеческая ненависть. Ведь ради того, чтобы отомстить, маг готов отдать последнее, что у него осталось, – свои знания. Правда, может быть, он ждет, что в качестве благодарности я вытащу его сына? Может, и так, однако же молчит. Ну ладно, это его заморочки, а мне-то что теперь прикажете делать? Как-то не комильфо продолжить дело этих ублюдков – я, конечно, не светоч добродетели, но и со стариками воевать почему-то не привык. Повернуться и уйти? А зачем тогда я сюда пер да трупы штабелями громоздил? Зря, что ли? Пфе! Я зря да просто так никогда и ничего не делал и делать не собираюсь. Нет уж, так просто вам, господа, от меня не отделаться. В крайнем случае, получу еще какой-никакой опыт в резьбе по чужим костям, благо к крови за последнее время притерпелся.

Я решительно вскрыл свою многострадальную аптечку, выудил из нее шприц и ампулу с глюкозой. Конечно, я не медик, но, насколько хватает моих скудных познаний, это должно помочь и малость подзадержать лежащий передо мной полутруп на этой стороне бытия. Ну а если я ошибаюсь, хуже ему все равно не будет.

– Ну что, – говорю, – дедуль, не дергайся – сейчас будет немножко больно, зато жив останешься.

Он даже охнуть не успел, как я ему в вену содержимое шприца вкатил. А пока он в себя приходил, я подошел к окну, распахнул ставни. Мама дорогая, а ведь уже совсем светло!

– Зачем?..

– Что? – я обернулся.

– Почему ты мне помогаешь?

– Считай, что это моя прихоть. Лежи уж, ладно. Слугам твоим доверять можно? Хотя что я спрашиваю – нет, конечно.

Зло ругаясь мысленно на собственную мягкотелость, я отправился в ближайшую комнату. Там наверняка должен быть шнурок, звонок… да что угодно. Короче, потяни, деточка, за веревочку – и примчится, повизгивая от нетерпения, дежурный халдей. К умирающему хозяину не прибежит, разумеется, а вот к высоким гостям – всенепременно. А там я. Тоже гость, и тоже высокий, выше облаков, круче обрыва… Правда, на полдороге я остановился, вернулся и спросил у хозяина замка, так ли это. Оказалось, угадал – и впрямь веревка, только соединенная не с колокольчиком, а с магической сигнализацией. Тем лучше.