– Одно движение, сукин сын, и я с радостью перережу тебе горло.

– Зачем ты ее впустила? – спросила кузину Фелисити, как только их «гостья» отправилась осмотреть дом, чтобы решить, какие комнаты следует открыть для ее пользования. Все еще не сняв накидку и шляпку после похода к мануфактурщику, Фелисити стояла, уперев в бока руки и дрожа от ярости.

Пиппин стояла перед ней чуть не плача, но даже ее вид не заставил Фелисити сменить гнев на милость.

– Герцогиня, это несправедливо, – сказала Талли. – Тебя не было дома. Все произошло в мгновение ока. Позвонили в дверь, мы открыли. В ту же минуту дом наполнился сундуками, и она буквально обрушилась на нас…

– Словно чума, – пробормотала тетушка Минти. – У нас в притоне таких особ называли…

– Тетечка, сейчас не время, – прошептала Пиппин.

– Ну что ж, я высказала свое мнение, – проворчала старушка и, не скрывая возмущения, продолжила вязание, недовольно постукивая спицами.

– Талли, ты должна была прогнать ее, – сказала Фелисити, набрасываясь на сестру, что случалось с ней крайне редко. Понизив голос, она добавила: – Ты ведь знаешь, какая она.

– А какая она? – спросила Пиппин.

Сестры взглянули друг на друга, как будто спрашивая, стоит ли рассказывать ей об этом.

– Она хищница, – сказала Фелисити, развязывая тесемки накидки и бросая ее на ближайший стул. – Папа всегда сожалел, что взял ее на работу.

– Опасался дурного влияния, – добавила Талли.

Тетушка Минти презрительно фыркнула:

– Я могла бы сказать ему это сразу же, как только взглянула на нее. – Она покачала головой. – Ох уж эти мне мужчины! Разве они способны судить о таких вещах? Наверное, он не увидел в ней ничего, кроме пары…

– Довольно, тетечка, – прикрикнула Фелисити, которая принялась ходить по комнате. Ей надо было подумать. Был же какой-то способ выдворить из дома их бывшую нянюшку. – Никак не могу понять, каким образом она смогла разыскать нас? Поверьте, ее появление – это не просто стечение обстоятельств.

– Она сказала, что есть весточка от вашего отца, – сказала Пиппин. – И она знает, что он жив.

Талли вздохнула и покачала головой:

– Она могла обнаружить, что весть о его смерти была уловкой со стороны министерства иностранных дел, но я сомневаюсь, что отец доверил бы ей сообщить об этом нам.

– Вот именно! – согласилась Фелисити. Она понимала, что лорду Лэнгли не пришло бы в голову воспользоваться помощью Джамиллы. – Она блефует. И все же я не понимаю, как она нас нашла.

Пиппин смущенно заерзала на стуле.

– Ну-у, понимаете, она была герцогиней… и я подумала… – пробормотала она, краснея.

– Нет, Пиппин, только не это! – воскликнула Фелисити. – Неужели ты ее пригласила?

– Я не хотела. Я не думала, что это плохо. И письмо я написала очень давно. Я даже забыла, что отправила его. – Она перевела взгляд с одной сестры на другую, – Вы обе говорили о ней с такой любовью, что я подумала, что она могла бы стать нам настоящей матерью и помочь нам.

– Когда это мы говорили с любовью о нянюшке Джамилле? – спросила Фелисити.

– Боже милосердный! – прошептала Пиппин, оглядываясь на входную дверь. – Значит, я все перепутала.

– Еще как перепутала! – сказала Фелисити, всплеснув руками. – Эта женщина заставила Наполеона дать отставку Жозефине. Когда узнали, что она хочет стать следующей императрицей, вспыхнуло восстание!

– Правда? – удивилась Пиппин.

– Правда, – сказала Талли. – И я не сомневаюсь, что Грецию она покинула при аналогичных обстоятельствах.

Фелисити презрительно фыркнула:

– А теперь она затевает что-то новенькое. Окопается в этом доме так прочно, что разве только королевские гвардейцы смогут выдворить ее отсюда. Подозреваю, что она случайно узнала, что наш отец все еще жив, и решила явиться сюда, чтобы дождаться его возвращения.

– Ваш папаша, должно быть, что-то значил для нее, если она проделала весь этот путь в надежде еще разок…

– Тетя Минти! – остановила ее Фелисити.

Пиппин, очевидно, все еще не была готова примириться с поражением.

– А что, если она действительно приехала, чтобы помочь нам? У нее как-никак было двое мужей, причем один из них принц.

– Покойных мужей, – напомнила Фелисити. Минуточку! Покойные мужья? Ведь это означает, что Джамилле нужен…

Не любовник, как предполагала тетушка Минти, а нечто другое. Она поспешила к письменному столу, открыла ящик и достала свою «Хронику». Найдя нужную страницу, она заложила ее пальцем.

Подошла Талли и встала рядом, у подола ее платья уселся Брут.

– Уж не собираешься ли ты… – Собираюсь.

– Но…

– Это война, – заявила Фелисити. – Я должна немедленно найти ей нового мужа, пока она не…

– Неужели ты думаешь, что она…

Фелисити повернулась и, приподняв бровь, взглянула на сестру:

– Я подумала о Холлиндрейке. Ведь чтобы Джамилла остановила на нем свой взгляд, нужно лишь, чтобы у него прослушивался пульс и имелся внушительный банковский счет.

Талли кивнула, соглашаясь:

– Да, пожалуй, она на это способна.

– Возможно, вы ошибаетесь относительно нянюшки Джамиллы, – сказала Пиппин. – Не думаю, чтобы она намеренно вмешалась в твою договоренность с Холлиндрейком.

Каждая из сестер одарила ее испепеляющим взглядом. Потом Фелисити сказала:

– Мне рассказать нашей кузине происшествие с эрцгерцогом Пруссии или это сделаешь ты? Или о посланнике из Рима? Или о русском князе?

Пиппин побледнела еще сильнее и стала белой как полотно.

– Господи, что я наделала?

– Вполне возможно, отдала ей в руки моего Холлиндрейка! – сказала Фелисити. – Ну что ж, она его не получит! Это мой герцог.

– Тебе повезло, что я не убил тебя на месте, – сказал своему противнику Тэтчер, когда они некоторое время спустя сидели в задней комнате ближайшей пивной.

Безумный Джек Тремонт улыбнулся своему старому другу:

– А тебе повезло, что я не перерезал тебе горло. Что, черт возьми, ты затеваешь, выступая в роли ливрейного лакея Фелисити Лэнгли?

Агрессивно-покровительственное отношение друга к Фелисити озадачило Тэтчера. Но ненадолго.

– Насколько я понимаю, это я должен был бы выпустить тебе кишки за то, что ты науськал на меня эту помешанную на устройстве браков девчонку. Кто сказал: «Попробуй наследника Холлиндрейка»? – процитировал он.