— Рада, что тебе понравилось, гость, но послушай моего совета: никогда не называй полынный сок «зельем»!

Лучшая баба-яга всех миров строго покачала кудлатой седой головой. Встала, неторопливо прошлась по кухне, плавно покачивая бедрами, отворила маленькую белую дверцу и скрылась в благоуханной темноте кладовой.

Мелифаро решил воспользоваться ее отсутствием и тут же послал мне зов. На его физиономии было написано неподдельное смущение.

«Макс, если уж ты не претендуешь на сердце нашей хозяйки, будь добр, спроси у нее, каким образом мы могли бы справить нужду, не покидая кухню? А то я сейчас опозорюсь, а выходить за дверь пока не хочется. Не раньше, чем я попробую ее хваленое «семя дракона»!»

«Ну да, и «кровь юных роз», — ехидно напомнил я. — Спорю на что угодно: твои представления о том, какими способами следует «веселить тело» не ограничиваются дегустацией всевозможных настоек…»

«Признайся уж честно, что завидно! — гордо ответствовал этот новоиспеченный геронтофил. — Так ты спросишь?»

«Спрошу, спрошу, — пообещал я. — Между прочим, это и в моих интересах, коллега!»

«Могу себе представить! — развеселился он. — Ты же больше меня выпил. Не ожидал от тебя такой прыти! Думал, ты у нас единственный трезвенник в Соединенном Королевстве. Удивляешь ты меня, парень!»

«Я тебя еще и не так удивлю», — грозно пообещал я.

Наша гостеприимная хозяйка наконец вернулась к столу, на сей раз с двумя бутылочками — совсем крошечной, из непрозрачного синего стекла, и другой, чуть побольше, разрисованной причудливыми красно-зелеными узорами. Я изложил ей суть нашей смешной, но неразрешимой проблемы. Та равнодушно пожала плечами:

— Ну так отвори окно. Подоконники у меня, хвала боббурам, низкие. Земля все примет, спасибо скажет и душистой травой прорастет. А я отвернусь, чтобы тебя не стеснять.

Делать было нечего: я воспользовался ее советом, благодаря небо за то, что мои проблемы ограничивались малой нуждой. В противном случае… даже и не знаю, как бы я выкрутился!

Мелифаро насупился и даже покраснел, но все-таки последовал моему примеру. Старуха тихо посмеивалась, прикрыв рот ладонью: думаю, наше смущение доставило ей ни с чем не сравнимое удовольствие.

— Как дети малые, — с ласковой укоризной сказала она, обращаясь скорее к невидимому собеседнику, чем к кому-то из нас.

Убедившись, что с проблемами на какое-то время покончено, наша хозяюшка занялась откупориванием синей бутылочки. Пестрая отправилась то ли в карман ее просторного одеяния, то ли за пазуху, одним словом, с глаз долой.

Вытащив наконец плотно пригнанную пробку, она взяла мой стакан, нацедила туда на полпальца густой киноварной жидкости, разбавила молоком из кувшина. Эффект получился потрясающий: цвета не смешались, как это обычно бывает, горячая темно-красная глубина многообещающе просвечивала сквозь тусклую белую толщу молока.

— Это и есть «тайная кровь роз»? — зачарованно спросил я, любуясь игрой жидкого пламени в собственном стакане.

— Нет, что ты! — укоризненно сказала старуха. — Кровь роз нельзя разбавлять молоком. Смотри, не вздумай, если тебе когда-нибудь случится с нею встретиться! Это семя дракона.

— «Веселящее тело»? — машинально уточнил я.

— Вот именно. Не болтай, а пей. Не бойся, плохо от моих настоек еще никому не было!

Я почему-то не сомневался. Странно: обычно я с известным недоверием отношусь даже к незнакомым блюдам, а уж ко всяким колдовским снадобьям, если они приготовлены не моими руками, и подавно! Я взял стакан, адресовал хозяйке благодарный взгляд (надеюсь, он был красноречивее любых слов) и сделал глоток. Вкус напитка показался мне чрезвычайно уютным, будто я пригубил молочный коктейль домашнего приготовления.

Потом мне стало тепло и спокойно. Так спокойно, что если бы в тот миг за мной явился ангел смерти, я бы дружелюбно предложил ему присоединиться к нашему застолью: торопиться, дескать, некуда…

Оказалось, впрочем, что мое тело хотело не столько «веселиться», сколько отдыхать. Во всяком случае, глаза стали закрываться. Поначалу я сопротивлялся сну: мне было жаль расставаться с миром бодрствующих людей в тот самый момент, когда там наконец-то стало приятно находиться.

— Не гони сон: он добрый друг, — дружелюбно подмигнула мне хозяйка. — Прими его как дар, если уж он пришел за тобой, все равно ведь не отвяжется! И запомни: если сон навязчив, как уличный пес, он будет ласков — при условии, что ты его не прогонишь.

Я послушно расслабился и вскоре заснул там, где сидел, даже не помыслив устроиться поудобнее. Мне и без того было так удобно — лучше не бывает. Словно мое тело всю жизнь искало позу, в которой ему было бы хорошо и комфортно, и вот нашло наконец-то.

Снилась мне, следует отметить, сплошная порнография — впрочем, весьма умиротворяющего свойства. Сам от себя, честно говоря, не ожидал.

А пробудившись от своих «дионисийских» снов, я с удивлением обнаружил, что физическое и душевное благополучие не только не покинули меня, но напротив, окутали, как некий восхитительный кокон, плотный и почти осязаемый. Казалось, что это и есть мое нормальное состояние и теперь так будет всегда. А тревожиться, болеть и тосковать я больше не умею. Удивительное ощущение!

Напротив восседал Мелифаро, сонный и изрядно потрепанный. Впрочем, его физиономия лучилась столь недвусмысленным благодушием, что мне и в голову не пришло, будто парень нуждается в сочувствии. Скорее уж ему можно было позавидовать.

Некоторое время мы молча разглядывали друг друга, словно встретились после долгой разлуки.

— Надо идти дальше, — наконец сказал Мелифаро.

— Ну и ну! — я удивленно покачал головой. — Я-то думал, ты сейчас начнешь ныть, что нам следовало бы задержаться здесь подольше.

— Да я бы и начал, — честно признался Мелифаро. — Но наша хозяйка сказала, что мы должны уходить, когда ты проснешься. Я пытался возражать, но она была неумолима, как наш шеф накануне Последнего Дня года. Сказала, что ее долг подчиняться какому-то Великому Правилу, причем сформулировать его, хотя бы в общих чертах, наотрез отказалась. Зато она собрала нас в дорогу, — он одобрительно похлопал по туго набитой кожаной сумке. — Грешные Магистры, как я люблю женщин! Они не склонны считать существенное второстепенным. Куча еды, ягодная настойка для поднятия боевого духа и даже специальное тряпье для прогулок по помойкам. Можешь переодеться. У тебя было такое скорбное лицо, когда ты кутался в занавеску, что я решил: новый костюм — именно то, что тебе требуется.

— Ну, смотря какой костюм, — осторожно сказал я. — Для прогулок по помойкам, говоришь?

Парень, разумеется, изрядно преувеличивал. Одежда, оставленная для нас старухой, почти в точности соответствовала моде моей исторической родины. Штаны из плотной ткани, просторная куртка, доходящая до колен, башмаки, чья молодость наверняка миновала пару дюжин лет назад, зато разношенные и удобные — именно то, что требуется путешественнику.