Судакский десант, не имея единого командования и четких задач, распался на несколько групп, частично вышел к партизанам.

А.Мальгин в своей статье «Загадка обелиска в селе Ворон»[214] проводит достаточно интересное исследование истории обелиска в с. Ворон. В своей работе он выдвигает различные версии того, кто захоронен под обелиском. Надпись на плите гласит:

Вечная слава героям, павшим за свободу и независимость Родины. 6.III.1942 Матрос Авдиенко, матрос Котяников Н.Г., матрос Корукин С.П., матрос Нестеренко матрос Пековцев, Матрос Ремень Р.С., старшина Резников, матрос Темкин А.Н., матрос Котельников Н.П.

Три фамилии на обелиске принадлежат морякам-участникам первого Судакского десанта (старшина Резников, матросы Темкин А.Н и Котельников Н.П). Дата гибели по ОБД «Мемориал» 13.01.42 г, место гибели – Судак.

На обелиске, скорее всего, стоит ошибочная дата: 3 марта 1942 г. Остальные фамилии (Авдиенко, Котяников, Корукин, Нестеренко, Пековцев, Ремень) по ОБД Мемориал не пробиваются вообще.

В связи с тем, что немецкие части, обеспечивающие охрану побережья, были оттянуты на блокаду Феодосийской высадки, противник обнаружил десант только спустя 5 дней, и то случайно.

11 января 1942 г. в немецких документах впервые встречается упоминание о Судакском десанте. Эта же дата является первым упоминанием об участии татарских частей в боевых действиях. Еще 6 января 240-й немецкий противотанковый дивизион (170-я пд) начал формирование «роты самообороны» в д. Таракташ.

Рота формировалась по спискам, предоставленным местным старостой. Взвод 240-го противотанкового дивизиона, команда СД и тыловые части 170-й пд, численностью около 70 человек, доставлявшие оружие «самооборонцам», в результате случайного столкновения с группой партизан и моряков вступили в бой.

Исход боя: 4 партизана были убиты, 39 человек попало в плен[215]. По отзывам немцев, рота татарских добровольцев в бою вела себя отлично. Правда, спустя неделю отзывы о «роте» самообороны резко меняются на негативные.

11 числа, вечером, деревня Таракташ подверглась ответному нападению партизан, сформированная в селе рота отбила нападение. Правда, нападение велось недостаточными силами: по оценке немцев, атаковали 80–90 человек, а численность роты вместе с командой СД и немецким взводом насчитывала 147 человек.

Результат атаки был предсказуем: советские потери убитыми 11 человек, много раненых, 55 пленных, в том числе один политрук. Захвачено 6 ручных пулеметов, 1 станковый, 55 винтовок, 140 гранат. В боях с партизанами немецкие данные оказываются не всегда достоверными, но в этом случае данные подтверждаются. Дальнейшая информация о десанте в немецких источниках не встречается.

11.01.42 румынская рота в районе Ени-Сала (имеется в виду село южнее Карасубазара) атакована партизанами[216]. «Группа Шредера» доносила, что партизанами устроены 6 засад на дороге Ореанда – Алушта, 3 солдата убито, 3 ранено, 3 румынских солдата пропали без вести, грузовик поврежден[217].

Евпаторийский десант, высаженный 5 января 1942 г., несмотря на широкую поддержку местного населения из-за нехватки тяжелого вооружения был разбит. Описание событий десанта не входит в задачу настоящего исследования, в связи с чем дается информация только по его последствиям.

Несмотря на то, что к 7 января десант был подавлен, а последний оплот десантников – гостиница «Крым» – была взорвана немецкими пионерными частями, отголоски этого десанта достаточно часто встречаются в немецких документах.

Стоит отметить, что расстрелы мирного населения Евпатории являлись первым случаем участия войсковых частей в подобных «акциях возмездия» в Крыму. Акциями командовал майор Ризен (Riesen). В соответствии с приказом штаба 11-й армии, подписанного начальником штаба 11-й армии Велером, Ризен передал свои полномочия по борьбе с партизанами в зоне боевых действий «штабу Штефануса» и был назначен как полномочный представитель армии для борьбы с партизанами в штабе тылового района 553 (Корюк 553).

В декабре 1941 г. он был уполномочен направлять армейские отряды в распоряжение Айнзацгруппы. Вторым приказом Велер назначил командующего полевой полиции, доктора Эрманна (Herman), начальником штаба подразделений 11-й армии, участвующих в борьбе с партизанами. Все команды корпуса должны были направляться к нему.

Как это ни странно звучит, но Айнзаценгруппа «D», проводившая этнические чистки на территории полуострова, замешанная во множестве деяний, являющихся в нашем понимании преступлениями, отказалась от участия в «акции возмездия» в отношении населения Евпатории, поддержавшей десантников, армейским частям были выделены лишь три офицера СС.

Вина за расстрел гражданского населения Евпатории целиком лежит на «армейцах». Выполнял его личный состав охраны аэродрома Саки, относившийся к Люфтваффе. Командующий 11-й армией Э. фон Манштейн на послевоенном суде всячески отмежевывался от этого случая.

После этого началась зачистка города солдатами 70-го корпусного пионерного батальона (командир Х.М.Р. фон Хайгль), в ходе которых были взорваны несколько домов и подвалов, в которых укрывались десантники.

Донесение «группы фон Хайгля»: «Продолжаются взрывы подвалов в Евпатории, Ак-Мечети, Ярылгаче. В районе Тюмени один вооруженный матрос атакован и расстрелян. Организованы патрули самообороны. На окраине Евпатории русский офицер убит при взрыве подвала. Дом сожжен»[218]. Севернее Евпатории был сожжен крестьянский дом, укрывавший моряка, моряк расстрелян[219].

Как указывал противник: «17.01.42. В Евпатории убит 1 партизан, пленены 7 партизан. 2 дома в 15 км северо-западнее Евпатории сожжены полностью, 23 партизана и еврея расстреляны. Пристань в Евпатории полностью уничтожена»[220]. Скорее всего, в число расстрелянных включены и члены разведгруппы У.Латышева, которым было поручено выяснить судьбу десанта.

Последним упоминанием о десантниках стало донесение «группы Хайгля» от 24 января, в котором ее командир указывает на столкновение «с 3 русскими солдатами, высадившимися 05.01.42 г.»[221].

Тральщик Т-405 «Взрыватель», погибший в Евпаторийском десанте