— Это что? — Он уставился на конверт. — Неужели отказался взять себе на память?

— Витя, я не смогла… — сказала Юля, глубоко затягиваясь.

— Что? Что ты не смогла?..

— Я ему не показала… Это было выше моих сил…

Лежнев молча уставился на нее, как бы еще не веря. А Юля курила и смотрела перед собой в темное стекло, все еще находясь под впечатлением от встречи с Максом.

— Дура, — пробормотал он после некоторого молчания и добавил уже более резким голосом: — Сентиментальная дура!.. Я так и знал, что этим кончится, у меня заранее было такое предчувствие… Черт вас, баб, разберет!.. То бьетесь в истерике, на весь мир вопите, как ненавидите кинувшего вас мужика и хотите ему отомстить. А как до дела, так сю-сю, ля-ля, жалости полные штаны! Правильно говорят, положиться на бабу нельзя ни в чем. Ну, давай сюда…

Лежнев протянул руку, взял лежащий у нее на коленях конверт. Из него выскользнули и упали на пол кабины несколько фотографий, а вместе с ними еще один конверт, только гораздо меньше первого.

— Н-да… — промолвил Лежнев, поднимая фотографии и рассматривая их при тусклом свете уличных фонарей. — Я ее мало знаю, только шапочное знакомство. Но меня всегда удивляло, отчего на эту Настю так западали именно солидные мужики. А как увидел вот это, понял, чего им на самом деле не хватает в жизни… Ты хоть сама успела их посмотреть? Тут есть чему поучиться…

— Какая мерзость! Убери! — брезгливо отодвинулась Юля. — Витя, как ты мог на такое решиться? Ведь Макс твой ближайший друг…

— В первую очередь он мой партнер по бизнесу, — спокойно парировал Лежнев. — Я вложил в это дело свои сбережения. Я отвечаю за репутацию и безопасность фирмы. За сутенером этой барышни тянется криминальный след. Сам по себе он, конечно, пешка, но черт его знает, какие силы за ним стоят. Тут все возможно, от шантажа до прямого наезда и вымогательства… А это еще что? — Он поднял с полу конверт.

— Деньги…

— А, ну да, — вспомнил Лежнев, пряча конверт в карман. — Выходит, ты еще и дважды дура, что от такого гонорара отказалась ради каких-то чувств. А ему на эти твои чувства плевать с высокой колокольни. Вот увидишь, он еще над тобой посмеется…

— Витя, я лучше пойду… — Юля взялась за ручку дверцы.

— Сиди уж. Поздно, я тебя до дому подброшу, — удержал ее Лежнев.

Юля покорно откинулась на спинку сиденья. Он включил зажигание и завел мотор. Машина медленно выбралась из мрачного ущелья переулка и покатила по хорошо освещенному проспекту. Когда они проезжали мимо офиса, Лежнев опустил боковое стекло, высунул голову и посмотрел на окна здания.

В кабинете Макса по-прежнему горел свет.

Макс все же дождался звонка и побеседовал с зарубежным партнером сразу после ухода Юли. От разговора с ней у него остался неприятный осадок. Уже на выходе он хотел было снова позвонить домой, но что-то его удержало. Пусть он пока не знает, вернулась уже Настя или нет. Зато как приятно будет увидеть ее в квартире.

Дома он застал Настю лежащей в постели. Она казалось уставшей и совсем разбитой. Наклонился, чтобы поцеловать ее, но она отвернулась:

— Не надо, Макс, я, кажется, заболела…

— Что с тобой?

— Не знаю… Но ты извини, мне очень плохо.

Макс потрогал ее лоб и тут же отдернул руку:

— Да у тебя жар!.. Ты вся горишь. Простудилась? Съела чего-нибудь в городе?.. И где ты была сегодня так долго?.. Видно, я не зря волновался…

— Завтра, Макс… мне действительно очень плохо…

Утром Насте стало значительно лучше, и он не стал вызывать врача. Макс несколько раз звонил ей из офиса или из машины в течение дня. Настя отвечала ему ровным голосом, и он, кажется, совсем успокоился. Настя сама настояла, чтобы они встретились вечером в городе и посидели где-нибудь в кафе. Свое вчерашнее состояние она, немного при этом смущаясь, объяснила тем, что, дескать, у женщин такое случается и ему не следует вдаваться в подробности. Выглядела она совсем здоровой и даже чуть посвежевшей. Макс был рад этому и потому не настаивал. Таким образом, как бы сама собой оказалась закрытой и тема о том, где она провела прошлый вечер.

Они продолжали жить вместе, по-настоящему, как муж и жена. Макс очень ее любил. По-настоящему готовить она не умела, разве что на скорую руку сварить сосиски или поджарить картошку, но как при этом старалась! Это осталось у нее еще от прежнего, совсем недолгого опыта семейной жизни с аспирантом Валерием, вполне удовлетворявшимся тогда скудным студенческим рационом. Поэтому при каждом удобном случае Макс деликатно уговаривал ее поехать с ним в ресторан. Настя хлопотала по хозяйству, убирала квартиру, ходила на ближайший к их дому рынок и в магазины. Этим, казалось, и замыкался ее круг новых знакомств и посещений.

Она вставала раньше него и пила на кухне кофе, не включая свет. Потом она будила его, стянув с себя халат. Он понимал, что пора вставать, когда она уже ровно дышала, отходя от страсти. Макс носил ее на руках по всей квартире. Он обожал эти утренние пробуждения. И не замечал кругов под ее глазами, когда она возвращалась домой гораздо позже него.

Макс грезил ею наяву. Он думал о ней целыми днями, иногда при этом попадая в неловкое положение во время какого-нибудь совещания. Когда у него выдавалось свободное время, а ей не хотелось по разным причинам вылезать из дому, он готовил ей мясо с приправами. Ему нравилось, что она бросила курить. Нравилось, что ее душистое розовое полотенце висит в ванной. Нравилось, что она любит ходить по квартире в его вещах. Ему все нравилось в ней, и это чувство не проходило со временем, а только крепло…

Она сказала ему, что хочет найти работу. Это не каприз, ведь она еще совсем молодая и у нее должна быть какая-то своя жизнь. Его помощь она отвергла сразу и решительно. Сказала, что сама в состоянии найти для себя работу и не потерпит над собой опеки. Макс не стал возражать, полагая, что она права, и дал ей полную свободу в поисках. Порой ее опять не бывало дома допоздна, раза два или три она и вовсе исчезала до утра. Но всегда звонила ему по сотовому телефону. Причина была одна и та же: встретились со старыми подругами, уехали за город на девичник с пивом и шашлыками. Он может проверить, может позвонить, и она готова ответить ему в любую секунду. Но ему ни разу не приходило в голову звонить и проверять, правду ли она говорила.

Вскоре она объявила, что устроилась на работу. Гидом в экскурсионное бюро. Работа по договору, поэтому не каждый день, но зато очень интересно. Таким образом, она может лучше узнать историю Москвы, увидеть все достопримечательности столицы и встречаться с очень интересными людьми. По ее словам, в основном это были иностранцы — Настя к тому времени уже довольно неплохо владела английским. Потому и зарплата у нее неплохая, а сверх того ей часто преподносили всевозможные подарки. Шкаф в Настиной комнате буквально от них ломился.