— Понятно. Вы поможете ему?

— Зачем? Его мама вчера два часа слезно просила меня отправить ее сыночка в тихое место. — Старый адмирал громогласно рассмеялся. — Годы идут, но люди не меняются.

— Как дела в столице?

Реджинальд пожал плечами:

— Как обычно. У нас все как обычно. А как дела на востоке? Я слышал, ты там во что-то серьезное влез.

— Я точно во что-то влез, но вот во что именно? — На этот раз я неопределенно пожал плечами. — До сих пор не разобрался.

— Чем хоть пахнет?

— Гражданской войной в Восточной области.

— Серьезно?

— Более чем. — Я незаметно для окружающих поставил небольшую защиту от прослушивания. На нее никто не обратит внимания, в Ассамблее это обычное дело.

— Я думал, ты разобрался со всем еще в начале осени. — Реджинальд серьезно задумался. — Но на наши дела это не повлияет?

— Нет, — покачал я головой. — Я вернулся в столицу как раз для этого. И пока дело не будет закончено, Райхен не покину.

— Хорошо. Здесь говорить не о чем, жду тебя в семь у себя дома.

— По какому поводу?

— Официальный прием по случаю того, что я когда-то утопил пару кунакских калош. — Реджинальд махнул рукой, как будто это было совершенно незначимым делом. — Будет много гостей, и твоему присутствию никто не удивится. Вечером в моем кабинете соберутся все заинтересованные лица.

— Понятно. — Я кивнул и поднялся со стула. — Я приведу нескольких людей.

— Уже уходишь?

— Да, я приехал вчера, у меня еще много дел. Надо нанести несколько визитов.

Сначала я пошел на прием к председателю Ассамблеи. Он не принял меня сразу, но обещал принять завтра после обеда. Заодно я узнал расписание заседаний Ассамблеи. Новый политический сезон обещал быть интересным и занимательным. После этого я вышел из здания и неторопливо направился вниз по улице.

Город жил своей жизнью. Носились туда-сюда спешные гонцы верхом на лошадях. Проезжали роскошные кареты, простые коляски и даже обычные повозки. Как ни странно, но в наше время навозом пахнет не в деревнях, а как раз в столице. Слишком уж много лошадей развелось в городе, и все они, не имея никакого почтения к славному Райхену, гадили прямо на мостовых. Зимой еще было ничего, а вот летом, да еще в жару…

Зайдя в ресторан, я сразу заметил сидящую за столиком молодую женщину знатного происхождения. Она была одета по последней моде в длинное черное платье. Ее головку украшала шляпка с перьями и вуалью.

Я подошел к столику и сел.

— Добрый день, сэр, — поклонился официант. — Будете что-то заказывать?

— Принеси кофе.

— Добрый день, сэр Маэл, — поприветствовала меня дама.

— Добрый день, Мелисса.

— Желаете выслушать отчет?

Я неопределенно махнул рукой. Официант принес на серебряном подносе кофейник и две чашечки. Я отпустил его и сам налил кофе себе и Мелиссе. Судя по запаху, кофе явно не первого сорта. Лучше бы тратили деньги не на дорогую посуду, а на хорошие продукты.

— Я знаю, что все было сделано правильно. Есть нечто, что требует моего участия?

— Да. Корнелий собрался уходить.

— Плохо. — Я отхлебнул кофе и скривился. — Не вовремя он. Да и знает он слишком много.

— Что с ним будет?

— Мелисса, я похож на того, кто убивает своих людей за попытку выйти из дела? — Я недовольно посмотрел на женщину. — Если он твердо намерен уйти, придется его отпустить. Просто это очень не вовремя.

— Поговорить с ним?

— Нет, лучше организуй мне с ним личную встречу. Что еще?

— Все. — Мелисса пожала плечами. — Думаю, вам неинтересно, сколько шестерок ушло, а сколько пришло?

— Главное, чтобы людей было достаточно и чтобы они ничего не знали, — кивнул я. — В таких мелочах я тебе полностью доверяю.

— Как насчет оплаты расходов?

— Вот. — Я протянул Мелиссе сложенный в несколько раз чек. — Можешь обналичить его в любом банке.

— Сто тысяч империалов! — Мелисса приподняла брови и посмотрела на меня.

— Здесь на все. В том числе и на твою премию.

— Хорошо. В последние два месяца мне пришлось потратиться.

— Мне нужны все люди. Через два дня организую встречу в моем доме.

— Хорошо. Нам предстоит серьезное дело?

— Очень серьезное. Собери всех, я лично отдам приказы.

— Да, сэр.

— За тобой был хвост? — внезапно спросил я.

— Нет, — напряженно ответила женщина.

— Тогда это ко мне прицепился.

— Убрать его?

— Не надо, пускай смотрит. Сейчас сядем в экипаж. Ты поедешь в одно из заведений мадам Иглессио, а я спрыгну по дороге. И пусть себе караулит возле борделя.

— Хорошо. Может, все же взять его и узнать, кто послал?

— Да мне без разницы, кто и зачем его послал, Мелисса. Через пару дней за мной будет ходить толпа филеров. Всех не уберешь.

— Хорошо, сэр.

Я встал и подал Мелиссе руку. Мы вдвоем вышли на улицу и сели в экипаж. А затем поехали в один из элитных борделей Райхена. От остальных он отличался тем, что его хозяйка постаралась обеспечить максимальную конфиденциальность клиентам. Это даже не столько бордель, сколько мотель, куда приходят со своими любовницами богатые жители города. Часто замужние аристократки используют подобные заведения, чтобы безопасно наставлять рога своим мужьям.

Я не сомневался, что за экипажем следят. Но стать невидимым на пару секунд и спрыгнуть на повороте было несложно. Через пару минут я уже находился на соседней улице и спокойно шел по своим делам. А Мелисса доедет до борделя, выйдет из экипажа за глухими воротами, проведет там какое-то время, а потом покинет заведение через один из тайных выходов. А приставленный ко мне шпион проторчит там полдня или, если хватит ума, сразу уйдет.

Дворецкий в доме Катерины знал меня и без вопросов пропустил в дом. Катерина вместе с семьей уже сидела за обеденным столом.

— Опаздываешь, Маэл, — недовольно сказала она.

— Извини, у меня были дела. — Без лишних церемоний я сел за стол.

— Как восток? — вежливо поинтересовался Чарльз.

— Сухо, холодно и очень пыльно, — ответил я. — Если вас интересуют подробности, мы можем поговорить об этом за чашкой чая.

— Не откажусь выслушать вас.

— Опять вы о делах, — вздохнула Катерина и недовольно посмотрела на меня. — Маэл, в моем доме за столом о политике, войне и делах никогда не говорят.

— Извини-извини. — Я шутливо понял руки. — Я уже давно не обедал так, как подобает дворянину. Все время приходилось есть на бегу.