Хеттское могущество было порождено разведением и содержанием лошадей. Те, кто пересел на повозку, на несколько голов стали выше простых людей, ходивших пешком. Тот, кто был большим господином, становился еще большим, ибо у него хватало богатства держать свиту из вооруженных воинов на колесницах, с помощью которых он мог заставить подчиняться себе кого угодно в любых далеких землях.

Хетты были не первым народом, приручившим лошадей. А вот научиться этому искусству они могли у хурритов. Этот народ жил к юго-западу от Каспийского моря. Ученые предполагают, что именно они превратили лошадь во мчащегося с повозкой боевого коня, участника войн, решавшего исход сражений. В Богазкёе были найдены глиняные таблички с клинописным текстом почти в тысячу строк, написанным поселившимся в столице чужеземцем «Киккули из Земли Митанни». Весь текст посвящен тому, как разводить и приручать лошадей. В написанных на табличках советах предписывается семимесячный срок приручения. Митанни – государство, основанное хурритами и завоеванное хеттами. Хурриты же стали одной из составляющих многоцветной мозаики Хеттского царства.

Ростом своего могущества хетты были обязаны не только лошадям и боевым колесницам, но и железу. Олово плавится при температуре 232 градуса по Цельсию, медь – при 1083 градусах, железо – при 1530. Поэтому человек гораздо раньше, чем железо, научился плавить медь и, добавляя к ней олово, получать бронзу. Для этого достаточно было использовать в качестве мехов простую трубку, а тому, кто раздувал древесный уголь, – мощь собственных легких. Выплавить из железной руды чистое железо было делом более трудным: для этого требовалось сооружение для раздувания огня – меха, которые можно было бы приводить в движение руками или ногами. Мы не знаем, кто и как додумался до того, что красновато-коричневые, темно-серые или другого цвета тяжелые «камни» скрывают в себе железо, «небесный» металл, который до того встречался лишь в виде упавших с неба метеоритов и ценился дороже золота и серебра. Но, по-видимому, первооткрывателем или, по крайней мере, первым производителем железа было одно из племен Малой Азии. Известно, что жители горной местности Киззувадана первыми начали строить железоплавильные печи и из выплавленного металла ковать оружие и орудия труда. Вскоре выяснилось, что новые боевое оружие и инструменты более крепки, прочны, чем бронзовые, и что делать их легче, дешевле и к тому же можно изготовлять в большом количестве. И все же внедрялось новшество довольно медленно.

Кузнецы Киззувадана не спешили делиться своими секретами с другими народами, а у господствовавших над ними царей Митанни, а затем Хеттского государства хватало ума самим пользоваться преимуществами, даруемыми железом. Торговать железом могли только доверенные царские люди, и когда отправлялись посольства в чужеземные страны, в качестве царского дара они брали с собой несколько выкованных из железа предметов. В гробнице фараона Тутанхамона, например, наряду с множеством золотых и серебряных изделий археологи нашли всего лишь 19 предметов из железа. Но и спустя сто лет после смерти Тутанхамона владыки Египта и Ассирии напрасно просили хеттских царей поделиться с ними железом. Все равно они не получали от них столько железа, сколько им хотелось. «Что касается железа доброго качества, о чем ты писал мне, – отвечал, например, на одно такое письмо царь Хаттусилис III (около 1275–1250 гг. до н. э.), – в настоящее время на наших киззуваданских складах доброго железа нет. Погода в данный момент не благоприятствует изготовлению железа. Оно еще не готово, однако как только будет изготовлено, пошлю тебе. А пока что посылаю тебе одно железное лезвие для меча».

Подлинной причиной этого вежливого отказа вряд ли была нехватка железа. Хеттские войска всегда имели в достатке железного оружия. С ним отправлялись они во все новые и новые грабительские походы, на охоту за людьми. «Когда я, Солнечное Светило, покорил всю страну Арцаву, – читаем мы в одной из царских годовых записей, – привел я в царский дом в качестве добычи людей, всего 66 000 человек. А сколько людей и скота всякого захватили военачальники, воины и колесничие – и сосчитать было невозможно».

Жители покоренных долин платили хеттам дань зерном, соломой, шерстью, скотом, дровами, сообща работали: пахали, копали, возили, строили крепости, мосты, водопроводы, оросительные сооружения. Десятки тысяч людей подчинялись сотням, сотни тысяч – тысячам. Хетты были быстры на расправу всякий раз, когда где-то кого-то надо было наказать. Если вельможа отправлялся в поход, то дома всегда оставлял достаточное число воинов с боевыми повозками, чтоб было кого бояться безоружным земледельцам, было перед кем дрожать надрывающимся в тяжком труде рабам. А отправлялся он в поход часто: не только в грабительские походы в соседние страны, но и на собрания знати, где решались важнейшие вопросы, касающиеся общегосударственных дел. Территория самого Хеттского царства, без подчинявшихся ему стран, была не очень велика, члены панкуса, собрания воинов, или более узкого совета знати, тулия, могли съехаться за один-два дня.

Царь мог вершить приговор над знатными вельможами, лишь если собравшаяся на совет знать передала их в его руки: «Если кто поступает злоумышленно, будь то отец дома, будь то начальник дворцовых слуг, будь то начальник виночерпиев, будь то начальник телохранителей, будь то предводитель военных отрядов, состоящих из знати, – должно их арестовать и передать в целях наказания», – записал в законе царь Телепинус. А состоящий из многих разделов хеттский свод законов предписывал: «Если кто воспротивится приговору, вынесенному царем, – у того уничтожат всю семью. Если кто выступит против приговора, вынесенного военачальником, тому отрубят голову».

Правящий совместно, дисциплинированный народ коневодов сплачивал воедино лоскутное Хеттское царство. Здесь не обращали внимания на то, кто на каком языке говорит, какому богу поклоняется, лишь бы платил подати, выполнял предписанные законом общественные работы.

В конце XVIII в. до н. э. династия первого царствующего рода Анитты уступила власть другому царскому дому. Один из царей этого дома, Лабарна I (ок. 1675–1650 г. до н. э.), проявил себя, как выдающийся военный деятель и реформатор. Ему удалось расширить границы Хеттского царства «от моря до моря». Из договора между хеттским царем Муваталлисом и Алаксандусом, царем Вилусы, видно, что Лабарна добирался и до этого отдаленного уголка Малой Азии. Современники Лабарны по достоинству оценили его деятельность: имена царя и его супруги Таваннанны стали титулами всех последующих хеттских царей и цариц. Его преемник, племянник Хаттусилис I (ок. 1650–1625 гг. до н. э.), продолжил реформаторство: он перенес столицу царства в некогда бывший главным центр хаттов, Хаттусу, после чего государство стало называться Хеттским. Хаттусилис I еще более расширил владения хеттов вплоть до Сирии.

О Хаттусилисе более поздний текст царя Телепинуса рассказывает так: «Затем царил Хаттусилис. Его сыновья, его братья, его родичи, его свойственники, а также его воины были объединены, и, куда он ни отправится в поход, там он держал ту вражескую страну покоренной сильною рукой: он разорял страну, он страну обессиливал. Он оттеснял их к морю. Когда же он возвращался из похода, каждый его сын шел (правителем) в какую-либо страну; великие города находились в его руке».