– Ты считаешь меня слабой?

– По-моему, ты позволяешь эмоциям брать над собой верх.

Она шагнула к нему, сжимая кулаки.

– Жаль, что при мне нет рапиры.

– Мне тоже жаль. Это позволило бы тебе сорвать злость.

Одним прыжком перекрыв расстояние между ними, Макс порывисто обнял ее. Каро попыталась вырваться, но он сжал руки, удерживая ее на месте.

– Что ты делаешь?! – прошипела Каро.

– Исполняю твои желания. А теперь помолчи, – приказал он, прежде чем завладеть ее губами. Застигнутая врасплох, Каро стала сопротивляться, колотя кулаками в его грудь. Из горла вырвался разъяренный вопль, но Макс заглушил его губами и не отрывался от нее, пока в легких хватало воздуха.

Желание сжигало его, а плоть немедленно вздыбилась. Он мечтал об этом с того момента, как покинул ее постель сегодня утром. И, судя по тому, как Каро выгнулась в его руках, то же самое беспощадное чувство завладело и ею.

Она снова несвязно запротестовала, когда его язык погрузился в ее рот, раз, другой, третий, выпад за выпадом, утоляя ее голод; и через несколько мгновений он почувствовал, как она отвечает на поцелуй. Ее руки обвились вокруг его пояса, и она отдалась его жадным ласкам.

Равновесие сил незаметно сместилось. Каро все еще дрожала от злости, но больше не противилась ему, смело вступив в дуэль языков. Когда его губы снова атаковали ее с жестокой силой, она запустила руки в его волосы. В ответ он вжался в нее своей ненасытной плотью. Каро задрожала и громко застонала. Не в силах ждать, Макс притиснул ее к стене и, подняв голову, заметил, как чувственно потемнели серые глаза. Густая, раскаленная кровь прилила к его чреслам, пульсирующая плоть натянула перед брюк.

– Макс… не стоит… – дрожащим голосом начала она.

– Никаких споров, – отрезал он и, сжав ее руки широкой ладонью, поднял их над ее головой и рывком задрал подол юбки.

– Нет, – слабо запротестовала Каро. И, услышав безапелляционное «да», закрыла глаза.

Он окунул пальцы в спиральки темных волос между ее бедрами, и колени Каро подогнулись. Когда средний палец проник между скользкими складками, влага любви немедленно его оросила.

– Ты уже истекаешь соками… для меня, – довольно пробормотал он.

Сжав зубы, стараясь побороть жаркую волну, заливавшую его чресла, он грубо сунул пальцы в ее влажную щелочку, вышел и снова наполнил ее, гладя крохотный бугорок.

Дрожь сотрясла Каро. Почти в беспамятстве она налегла на его руку, слепо добиваясь лихорадочного наслаждения. Его эротические прикосновения посылали почти болезненные волны возбуждения к ее бедрам, но он не давал ей пошевелиться. И даже сознание того, что она находится в его власти, было не столько пугающим, сколько восхитительным. Только он умеет пробудить в ней такое желание!

Когда она стала извиваться, Макс, едва не отрывая пуговицы, расстегнул брюки и высвободил свой напряженный фаллос. Толстый, горячий, жаждущий, он стоял, чуть покачиваясь. Макс сжал ее бедра, поднял Каро и одним толчком насадил на себя.

Она едва не охнула, когда его плоть пронзила ее лоно, разделив ноющие нежные створки. Она сама не поняла, как ей удалось вместить его. Потаенные мышцы ее лона сомкнулись вокруг него, стараясь удержать.

Нестерпимо сверкая глазами, он продолжал входить в нее, пока она не вобрала его целиком. Каро не удержалась от тихого, почти бредового стона, отдаваясь на волю ощущений, сладко бурлящих в крови.

Макс что-то хрипло шептал ей в ухо, твердя, какая она тесная и жаркая, как он счастлив быть в ней так глубоко, и она все сильнее сжимала ноги вокруг его талии, буравя пятками его мускулистые бедра, требуя, чтобы он был еще ближе, ближе…

Соитие было примитивным, без всякого намека на нежность или утонченность. Властно сжав в кулаке пучок ее волос и оттянув голову, Макс продолжал врезаться в нее, большой и твердый. Мощное тело раз за разом придавливало ее к стене, но Каро не было больно. Каждый выпад усиливал в ней желание, и она, казалось, вот-вот взовьется пламенем и сгорит, не оставив даже пепла.

Каро цеплялась за его плечи. Ее плоть дрожала под напором его чресл, пока он брал ее снова и снова, ставя клеймо обладания. Она дышала все тяжелее, напрягаясь всем телом.

– Да, будь распутной ради меня, будь дикой, необузданной и безумной…

Его хриплые слова воспламенили ее еще больше, и она потеряла всякий стыд, страстно нуждаясь в разрядке и дрожа на самом краю. Когда она взмолилась, упрашивая Макса покончить с этим, его яростный, жестокий ритм еще ускорился.

Она укусила его за плечо прямо сквозь ткань сюртука. Макс зарычал и вонзился до самого основания, словно никак не мог ею насытиться.

И она действительно обезумела. В голове не осталось ни единой мысли. Только пьянящее наслаждение, когда она билась в неумолимых тисках страсти.

Все ее тело невероятно напряглось, и, когда наконец Макс швырнул ее в водопад экстаза, она тонко, пронзительно закричала, а он губами заглушил рвущиеся из горла звуки. И продолжал удерживать ее содрогающееся тело, одновременно вонзаясь все сильнее, упиваясь ее неистовыми стонами. Она все еще не успокоилась, когда он вышел из нее и чуть повернулся. Его тело стало яростно содрогаться, выплескивая семя, не в нее, а на каменную стену.

Когда все было кончено, он бессильно прислонился к ней, прерывисто дыша, но не давая ей упасть.

Медленно, очень медленно Каро пришла в себя. И еще больше времени прошло, пока она перестала дрожать. И до сих пор не могла поверить тому, что сейчас произошло. Их соитие было жарким, исступленным и откровенно плотским в отличие от нежности прошлой ночи. Они были одержимы неукротимой потребностью слиться в единое целое… во всяком случае, она. У Макса по крайней мере хватило присутствия духа выйти из нее, чтобы избежать риска нежеланной беременности.

Задыхающаяся и счастливая, Каро уткнулась лицом в его плечо. Она обезумела в объятиях этого мужчины, но совсем об этом не жалела. Потому что очистилась от гнева и чувствовала себя невероятно живой и теплой. Как, наверное, и Макс.

– Ты сделал это нарочно… любил меня, чтобы отвлечь.

Он улыбнулся в ее волосы.

– Да. Тебе понадобился объект для гнева, и я был рад тебе угодить.

– Похоже, мне придется простить тебя, – заключила она. Макс со сдавленным смешком подхватил ее и отнес на тюфяк, а сам лег рядом, целуя ее влажные распухшие губы, после чего приподнялся на локте и стал изучать ее лицо.

– Может, на этот раз тебе и удалось достичь цели, – серьезно заметила она, – но не заходи слишком далеко, Макс. И не смей твердить, что я не должна спасать Изабеллу, поскольку это опасно. Не желаю, чтобы надо мной тряслись, ни ты, ни любой другой мужчина.

В глазах Макса сверкнуло что-то опасное, греховно-нежное.

– Хорошо, обещаю не трястись над тобой, но все же ты можешь выслушать мой совет?