же его совсем не знали, — пояснил Гаспар. — Корнелий не из тех, кто будет ходить вокруг да около.

— Именно, — подтвердил Наткет.

Рэнди развела руками.

— Значит, он боялся, что письмо попадет не в те руки.

Наткет взглянул на Гаспара.

— В этом есть толк, — сказал он. — Устрицы — ширма или метафора. А на самом деле он писал про иное. Про консорциум Кабота?

— Метафора! Корнелий-то и слова такого не знал! — Гаспар покачал головой. — Но может быть. Надо подумать.

Наткет кивнул. Связь консорциума Кабота со смертью Корнелия не укладывалась в голове. Ну что общего могло быть между изобретателем и палеонтологическими раскопками в Спектре? И при чем здесь змеиный яд? Похищение Чудовищной Лапы? Сплошные вопросы… Точно пяток разноцветных деталей от пазла на тысячу кусочков, и он только по ним должен воссоздать целую картину. Детали не стыковались, как бы Наткет ни старался подогнать их друг к другу. Но мир тесен, и, как сказал вчера Краузе, — «в нем полно странных штук».

— Может быть, — повторил Гаспар. — Мне нужно подумать. Побыть одному…

Он выразительно посмотрел на Наткета, хмуря брови, и без намеков стало ясно, что дальнейшее его присутствие не желательно.

— Мне тоже пора, — сказал Наткет. — Встреча.

— Да, да, — закивал Гаспар. — Невежливо с моей стороны задерживать.

Наткет вернулся к машине, Гаспар молча плелся следом. Рэнди осталась у ракеты, лишь взмахнула рукой на прощание. Наткет подумал, что это не последняя их встреча. Что все только начинается. Сам того не заметив, он сел на поезд, который сорвался с тормозов и теперь на всех парах мчится к событиям невероятным и таинственным. А что можно сделать, если падает поезд?

— Если все-таки решите поделиться информацией… — он протянул Гаспару визитку.

— Укротитель аллигаторов?

— Есть немного, — кивнул Наткет.

Он сел в машину. Гаспар неожиданно нагнулся и прошептал:

— Ящерицы.

— Что?

— Моя часть информации, — ответил толстяк. — Теперь твой ход.

— Какие ящерицы?! — Наткет шагнул было из машины, но Гаспар остановил его рукой.

— Вот видишь? Это не твое дело. Ну, так?

— Красная спортивная машина, — сказал Наткет, он потянул за ручку. Раз уж толстяк затеял подобную игру — будем играть по его правилам.

— Э! Какая машина? — Гаспар схватился за край двери.

— Красная, — ответил Наткет. — Спортивная.

— Один-один, — кивнул Гаспар. — Не стоит, парень, серьезно говорю. Тебе же будет лучше — езжай домой.

— Домой я ух: е приехал, — сказал Наткет.

Оставив Гаспара в полном недоумении, он дал задний ход. Машина возмущалась, разворачиваясь на крошечном пятачке и пробуксовывая в вязких лужицах. В зеркале Наткет видел, как Гаспар топчется на месте, поправляет очки, раздумывая, стоит ли догонять автомобиль, пока тот не уехал. Наткет дал ему немного времени, но толстяк повернулся к маяку. Вздохнув, Наткет поехал в Спектр.

Однако до города он так и не добрался. У поворота к шоссе стоял Марв Краузе, курил, держа сигарету большим и указательным пальцами. И, судя по количеству окурков под ногами, ждал он уже давно.

Красная спортивная машина скользнула к обочине и затормозила у дорожного щита «Добро пожаловать в Спектр!». Длинная и стремительная, восхитительно красивая, здесь она смотрелась как акула в луже с пескарями. Неуместная никаким образом. Солнце золотило решетку радиатора — машина скалилась золотыми зубами, точно старый цыган.

Дверь со стороны водителя плавно поднялась вверх, и вышел человек в безупречном костюме цвета кофе с молоком. Лакированные ботинки из змеиной кожи блеснули солнечными зайчиками. У него было узкое, холеное лицо, а прическа выглядела так, будто стоила не меньше автомобиля.

Человек потянулся, широко зевнул и посмотрел на раскинувшийся внизу город. Налетевший порыв ветра зашуршал в придорожных кустах, взметнул полы дорогого пиджака. Человек принюхался.

Сотни, тысячи, мириады запахов зазвучали страшной какофонией, но он давно приноровился разбирать ее на нужные ноты. Колючие ароматы морской соли, вязкость прелой листвы, тягучие запахи человеческого жилья и слабый, но в то же время отчетливый, дух крови…

В этот момент раздался громкий писк. Человек вздрогнул и достал из кармана круглый тамагочи на золотой цепочке. Со стороны это выглядело нелепо — дешевая китайская игрушка плохо сочеталась и с его внешностью, и с машиной. Будто жирное пятно на безупречном костюме. Она была противно-розовой, того поросячьего цвета, который ненавидят даже маленькие девочки. На крошечном экране бесновался слепленный из темных прямоугольников глазастый дракончик — подскакивал и махал лапками. Несмотря на комичность образа, вид у дракончика был грозный. Человек нажал на пару кнопок.

— Мы уже приехали, — сказал он.

Дракончик ответил серией коротких писков.

— Конечно, конечно, — поспешил сказать человек.

Он взял тамагочи пальцами, поднял его над головой и повертел. Писк утих, но вскоре зазвучал вновь.

— Дыра, согласен, но это здесь.

Он опустил руку. Дракончик на экране выглядел задумчиво. Писк и прямоугольники сложились в вопросительный знак.

— Машина у нас, и остальное складывается самым лучшим образом… Мы добрались до головы. К сроку все будет готово.

Изгиб вопросительного знака выпрямился.

— Нет-нет! Все идет по плану. Практически все препятствия и следы устранены.

Писк.

— Конечно, — кивнул человек.

Он вернулся к машине и положил тамагочи на капот. Присев рядом, он достал из кармана мобильный телефон — вызывающе дорогой, стильный, не толще детского мизинца. Крышка отскочила от легкого щелчка.

— Доктор Норсмор? — сказал человек. — Как я рад вас слышать!

— Взаимно, — голос аптекаря дрогнул.

— У меня для вас хорошая новость! Не сомневаюсь, вы будете счастливы.

— Да?

— Прямо сейчас я стою под одной вывеской… Никогда не догадаетесь, что на ней написано.

— Представить не могу, — согласился Норсмор.

— Добро пожаловать в Спектр!

Аптекарь всхрипнул. Довольно ухмыляясь, человек посмотрел на ногти на правой руке и резко сжал кулак.

— Да-да, именно так, — сказал он. — Не ждали?

— Не ждал…

— Надеюсь, вы выполнили мою просьбу?

— Не совсем, — тихо ответил Норсмор. — Это же не так быстро. Но я сделал все, что от меня зависит …

Человек нахмурился.

— Как ваш менеджер, должен сказать: вы меня огорчаете.

В трубке некоторое время раздавалось только сиплое дыхание. Человек снова принюхался и далеко-далеко уловил резкую вспышку страха, запах выступившего на спине холодного пота.

— Нужно еще время…

— Надеюсь, не слишком много?

— Что вы! До утра мы управимся…

— Вы же знаете, как мы на вас рассчитываем, — напомнил человек.

— Конечно-конечно. Я прило…

— Тогда — до скорой встречи. — Человек нажал отбой.

Тамагочи подал голос.

— Он сделает, — сказал человек. — Боится, потому и сделает. Лучшего надсмотрщика, чем страх, не бывает. Это ваши слова.

Человек еще раз посмотрел на город. Те, кто не боится, — им не нужны. Те, кто сует нос не в свое дело, — опасны.